маме то, что ты хочешь. Поэтому Риччи задержит его. Вы не поместитесь под плащом, – продолжил он, – и Бенедикт вас заметит, но ковёр поднимется высоко, в облака, там плохая видимость и для него слишком влажно. Когда он будет достаточно близко, Риччи спрыгнет, и Бенедикт его подхватит.

– Риччи не настолько тяжёлый, чтобы сильно замедлить блюстителя, – пошутил Принц.

– Он притворится предателем и расскажет ему о вашем секретном оружии – лакронской короне.

– Притворится предателем? – усмехнулся Принц.

С другой стороны тропы появилась Лили. Принцу показалось, что она смотрит на него с жалостью.

– В общем, я всё понял, иду купаться, – объявил Принц.

– Патрис. – Её умоляющий взгляд разозлил его.

Он прошёл мимо, задев её плечом. Скорее всего, она знала от Порфа, что Принц не сможет улететь один, поэтому и не пыталась его остановить. Ох, как дожить до утра и не сойти с ума?!

На берегу столкнулся с Риччи.

– Уже поговорили? – поинтересовался он злорадно.

Принц остановился.

– Послушай меня внимательно: если ты её обманешь или обидишь, я тебя с того света достану, даю слово, – пообещал ему Принц.

Кажется, удивление в глазах Риччи было непритворным.

– Только тебе позволено, да? – крикнул он ему вслед, но Принц не ответил.

Он добрёл до небольшого пляжа и сел погреться на вечернем солнце. Ему не хватало воображения, чтоб представить, что где-то рядом с островом их по-прежнему караулит блюститель. Ему казалось, что этот мирный синий простор и жажда мести совершенно несовместимы.

Принц достал зеркало и вспомнил их с Лили прогулку вдоль моря. В сердце защемило. Он снова почувствовал её руку в своей. Неужели невозможно ничего придумать, чтобы это когда-нибудь повторилось? Они же созданы друг для друга, как он не понял этого раньше? А теперь поздно даже мечтать. Теперь остаётся лишь несколько часов на воспоминания. В зеркале появилась смущённая Лили в шикарном платье – когда это могло быть? Ах, точно – тот злосчастный бал, после которого они перестали общаться. Вот они кружатся в танце – у Принца аж дыхание перехватило от её красоты. А как она смотрит на него – неужели она когда-то так смотрела? Вот Королева уводит его познакомиться с новыми гостями, Лили остаётся одна, провожает его растерянным взглядом. Он возвращается, а она беззаботно болтает с юным Камилом. Тот, оставив всякую робость, сыплет комплиментами, Лили заливается краской. «Кстати, – говорит Принц совершенно некстати, – передай маме, что жарко́е сегодня выше всяких похвал». Ему захотелось отбросить зеркало, когда оно показало глаза Лили. «А как сегодня профитроли, ваше высочество? – спрашивает она. – Я очень старалась успеть до бала, боюсь, что недостаточно вымесила тесто». «Отменны. Как всегда. Хочешь попробовать?» «Спасибо, не голодна», – отвечает Лили, склоняется в реверансе и убегает.

Принц уткнулся головой в колени. «Неужели она рассказала об этом Риччи? Вряд ли. Значит, я совсем не изменился с тех пор, раз Риччи делает предположения о том, что и после женитьбы я буду посылать её на кухню?» Ему стало тошно от самого себя. И он ведь даже не извинился тогда – просто забыл, что произошло. Так, может, Риччи и ворон правы в том, что их союз обречён? «Надеюсь, она поймёт это до того, как станет слишком поздно», – вспомнил он слова Камила. «Возможно, уже поняла, – с горечью подумал Принц. – Просто не хочет оставить меня в трудный момент».

Принц решил вспомнить деда. Картинки сменяли друг друга в чудо-зеркале без всякого усилия с его стороны. Вот дедушка счастлив, видя восторг внука от домика на дереве. Вот они скачут верхом по роще. Вот Принц гостит в беницианском дворце, дед рассказывает ему о бабушке, а он не слушает. Принц сам не заметил, как слёзы покатились по щекам – легко, свободно, он никогда так не плакал. «Не волнуйся за меня, ещё увидимся. Не бойся», – последние дедушкины слова. Принц не стал вспоминать, что было дальше, слёзы иссякли, и в зеркале появилось его отражение. Он с трудом узнал себя: глаза красные, уставшие, щёки впали и покрылись щетиной, волосы слиплись в неряшливые сосульки. Грязная рубаха в белёсых разводах от соли и коричневых от крови завершала образ «записного красавца». Может, надеть камзол? Хотя после колдовских верёвок он выглядит не лучше.

Принц скинул рубаху и с упоением купался весь вечер. Акула приплыла скрасить его одиночество и покатала вокруг острова. Ему на время удалось забыть обо всём на свете. В теле накопилась приятная усталость. Он прилёг отдохнуть на ещё тёплый песок, и осознание надвигающегося кошмара обрушилось на него с новой силой.

Как же он устал за эти три дня! Где же взять силы на завтрашний?

«Не хочу! Не хочу! Не хочу!» – чуть не заплакал Принц. Хотя бы здесь, в одиночестве, он мог позволить себе эту слабость. «Почему всё так? За что? В чём он так провинился, чтобы забирать его жизнь в самом расцвете? Есть ли в этом смысл?»

Нет, что-то явно не сходилось. Порф и Лили твердят о любви и доброте Савиэля. В то же время Высший маг, очевидно, сильнее колдунов. Тогда почему, почему он не защитит его? «Будь я в силах предотвратить гибель любимого человека, разве я не сделал бы этого? Значит, одно из двух: либо он не так уж могуществен, либо нет никакой любви».

Слова Риччи про игру магов с колдунами вдруг всплыли в памяти, от них потянулись ниточки ко всем событиям последних дней, и в результате сложилась единая картина. Картина, которая повергла его в такое уныние, которого он ещё никогда в жизни не испытывал. Нет никакой любви и, значит, никакого смысла. И выбора тоже нет – даже время его возвращенья во дворец предопределено.

Любопытно, может ли он стать колдуном прямо здесь, на острове? Собственно, ничто не мешает ему выплыть за пределы установленной защиты. Если он пойдёт на это, блюстителю нечем будет шантажировать Королеву. Вот это будет поворот! «Крайний случай настал, а тебя не оказалось рядом», – скажет он Лили. А Риччи затрепещет и не зря.

Внутри всё задрожало. Он ясно почувствовал, что стоит ему только решиться и пожелать, как он заполучит и бессмертие, и бесстрашие, и бесчувствие. Значит, выбор всё-таки есть? А если есть выбор, значит, должен быть смысл. А смысл может быть только в любви.

Принц схватился за голову. Нет, выбора нет. Он не хочет быть ни колдуном, ни победителем колдунов, он хочет только одного – жить, но такого выбора ему никто не даёт.

Ему потребовалось недюжинное усилие воли, чтобы подняться. Перспектива