А Геста вздохнула и затихла. Где-то в очень дальнем уголке сознания тонко трепетало сожаление. Ей хотелось бы родить ему сыновей, но… Видимо не судьба.

— Что-то давно твой отец не появлялся у нас в гостях, — проговорила она и поежилась. — Мне почему-то тревожно.

— Не бойся. Все будет хорошо, — прижал ее к себе Зэйн.

Сна все равно не стало. Поцеловал Гесту в макушку и встал.

— Ты куда?

— Спи, — усмехнулся он. — А я займусь картой.

И подмигнул:

— Надо же помочь твоему Ти выбраться на свободу.

Ничто так не разъедает душу человека, как ядовитый пепел неудовлетворенности и досады. Властитель был зол на весь мир, потому, что исполнение ЕГО желания откладывалось. На себя, что не владел собой, повел себя как сгорающий от страсти желторотый юнец.

Гелсарт не помнил такого за собой с тех пор, как избавился от старшего брата, стоявшего на его на пути к власти. Даже Оракул Салимского храма, три раза нагло вторгавшийся в его жизнь, не раздражал до такой степени.

Впрочем, все это не имело значения сейчас.

Сейчас властитель был взбешен. Время уже под утро, а он даже не ложился. И за отвратительное настроение и перебитый сон властителя кто-то должен ответить. По приказу Гелсарта распорядителя выдернули из постели, и теперь тот стоял перед ним навытяжку, нервно кося глазами.

— Доложи во всех подробностях все, что тебе известно об этом царевиче Солгаре.

Распорядитель хорошо знал своего господина, а также и то, как легко бродивший в нем гнев может обрушиться на его голову. Поскольку ничего интересного о чужеземном царевиче рассказать он не мог, ибо о некоем Солгаре из Белора здесь вообще услышали впервые, распорядитель доложил почти поминутно о его пребывании во дворце. А также о том, что могло бы показаться интересным или заслуживающим внимания.

— Его слуга был на кухне и посещал главного повара? — переспросил Гелсарт.

— Да, властитель. Его слуга был у главного повара и сказал, что молодому господину по утрам требуется особая пища.

От этой новости у Гелсарта буквально зазвенела интуиция.

— Хорошо, — сказал он отмахнувшись, можешь идти.

Распорядитель убрался, нервно подергивающийся, но счастливый, что отвел гнев властителя от себя. А Гелсарт задумался.

Несколько минут сидел. Постукивая пальцами по подлокотникам, а потом резко встал и направился прямиком на дворцовую кухню.

Дворцовая кухня это место, где никогда не спят. Приготовление еды, заготовка продуктов, подача, мойка, сервировка, особые заказы, все это происходит круглосуточно. Можно было только подивиться, как главный повар дожил в этой непрерывной соковыжималке до своих лет. Но он не только дожил.

Главный повар держал вся кухню в своих пухлых руках. Только ему были ведомы все секреты особых блюд. Специи, приправы. Какое и когда кому подать, какие ингредиенты когда и как заготовить и как хранить. Если и были во дворце властителя незаменимые люди, то главный повар несомненно был из их числа.

Вчера Лесарт здорово его озадачил. На самом деле, передать послание господину Зэйну в Лабиринт было совсем не сложно, достаточно положить его вместе с корзиной еды в перемещательный шкаф, и тогда магия переместит все в такой же шкаф, расположенный внизу. Трудно было выполнить это на практике.

То, что доставлялось к личному столу сына властителя, будь он хоть трижды чудовищем, находилось всегда на самом видно месте, многократно пробовалось, проверялось и охранялось. Мало того, что в кухне постоянно мельтешили люди, так еще у стола, на котором готовились продукты для господина Зэйна всегда присутствовал страж.

В общем, главному повару пришлось проявить немалую смекалку, чтобы у стража скрутило живот в строго определенный момент, а несколько подмастерьев получили задачу немедленно искать по всем хранилищам особый сорт риса для утреннего отвара высокого гостя из Белора. А кроме того, для царевны Гесты должны были быть испечены особые пирожные, секрет крема для которых…

И так далее, и тому подобное.

И при этом, чтобы никто не заподозрил в его поведении ничего необычного.

Наконец, когда все уже было готово, момент идеальный, в ближайшие пару минут рядом не будет никого, главный повар не спеша пошел к столу с едой, подготовленной для Зэйна, и уже собирался взять корзину, чтобы по дороге к перемещательному шкафу сунуть туда послание…

Как гром среди ясного неба.

Властитель Гелсарт.

Сам. В кухне. Ночью. Злой.

Главный повар так и застыл с поднятой рукой.

— Что ты делаешь? — спросил властитель.

— Я?.. Господин, — главный повар отмер и показал на корзину. — Готовлю пищу для господина Зэйна.

Властитель подошел ближе и уже другим тоном спросил:

— Что там?

— Там… э… особые пирожные для царевны Гесты, Господин мой. Из заварного теста с нежным сливочно-молочным кремом и сахарной пудрой, — сглатывая вязкую слюну, проговорил главный повар.

И зачем-то добавил:

— Я сам испек.

— Хорошо, — проговорил властитель, подходя вплотную, и взял из корзины пирожное.

Главный повар замерев и боясь дохнуть смотрел на него. А властитель откусил кусок и с каким-то сладострастным видом облизал палец, испачкавшийся в креме. Повторил:

— Хорошо.

И сразу, без всякого перехода:

— Что хотел от тебя слуга царевича Солгара?

— Мой Господин, он просил приготовить для молодого господина наутро три вещи, — главный повал стал загибать пальцы. — Простоквашу, огуречный рассол и рисовый отвар.

— Рисовый отвар? На кой черт? — переспросил властитель, доедая пирожное.

— Э… слуга сказал, что у… простите, мой Господин, он сказал, что у царевича с перепоя разболится голова, а от непривычной пищи может расстроиться живот.

Как бы ни был зол Гелсарт, услышав эти слова, громко расхохотался. Потом не без ехидства заметил:

— Хороший слуга, заботится о молодом господине.

Подхватил двумя пальцами еще одно пирожное из тех, что предназначались для царевны Гесты, вгрызся в него зубами, жадно слизывая выступающий крем, и ушел.

Эти пирожные удивительным образом помогли ему вернуть хорошее расположение духа. Съев предназначенное для желанной женщины лакомство, он словно стал к ней ближе. Нежное, сладкое, вкусное до умопомрачения. Это было как аванс на будущее.

К тому же, уже сегодня он рассчитывал ее увидеть. Разумеется, после того, как царевича прослабит с утра, а потом его вылечат простоквашей, рисовым отваром и огуречным рассолом.