так и подмывало спросить, что там такого, в этом лесу, но она сдержалась: Праматерь вряд ли ей ответит, а Зэнзэн наверняка скажет что-то вроде «сама все скоро увидишь».

– Ты все еще здесь? Поднимайся в храм. – Хозяйка игорного дома наконец обратилась к Амине, словно только что ее заметила, а затем обернулась к столпившимся у входа оборотням: – Открывайте задние ворота! Великая Праматерь велела отправить преемницу в изгнание!

Взобравшись на крыльцо, Амина заковыляла вслед за Зэнзэн. Рядом снова оказалась Юнру. Заметив горничную, Амина спросила, стараясь, чтобы окружающие ее не услышали:

– Ты знаешь, что меня ждет?

Юнру округлила глаза.

– Тебя выселяют в Лес изгнанников. Туда уходят пауки, рожденные Праматерью, но не получившие дара оборотня. Среди них много уродцев вроде меня и даже еще хуже. Я сама боялась, что меня туда прогонят, когда узнают о моей неполноценности. В том лесу полно всяких чудовищ, и демоны тоже водятся. Мне повезло: отец меня отстоял, а то бы… Ой, прости! Говорю совсем не то, а времени так мало!

Сквозь заслон из свисающей паутины, скрывавший пространство впереди, проник дневной свет. Значит, там были задние двери, и их уже отворили. Зэнзэн вынырнула из-за паутинного полога и сердито сверкнула глазами, глядя на Амину:

– До вечера тебя ждать, что ли?! Шевелись! Или ждешь хорошего пинка?!

Как только она скрылась, Юнру опасливо обернулась и, убедившись, что никто не наступает им на пятки и не смотрит в их сторону, продолжила:

– За воротами храма совсем другой мир. В нем есть гиблые земли, такие, как Лес изгнанников, но есть и прекрасные края. И есть божественные чертоги. Ищи путь к горе Благоухания. На ней стоит монастырь богини Гуаньинь. Богиня поможет тебе!

– Спасибо, Юнру, – ответила Амина и мысленно улыбнулась ей. – Надеюсь, что мне повезет и я найду эту гору.

На самом деле она не надеялась даже на то, что доживет до утра.

Вскоре Амина прошла через ворота. Паучье семейство провожало ее в молчании, сверля недобрыми взглядами. Даже Праматерь и Кианг пришли посмотреть ей вслед.

Перед нею был все тот же пруд с точно такой же каменной насыпью, как и та, что соединяла берега между храмом и игорным домом. Но противоположный берег с этой стороны храма щетинился сухостоем, и не было ему ни конца, ни края.

Позади скрипнули дверные петли: видимо, проржавели от сырости и от того, что задние двери редко открывались. Теперь их снова закрыли, и, наверное, надолго. Лязгнули засовы. Путь назад был отрезан. Надо иди вперед, ведь если остаться на берегу, это может разгневать «сородичей», и тогда они изгонят ее насильно. Спрятаться на крошечном островке тоже не получится: почти всю его площадь занимает храм.

Раздавленная тяжелым предчувствием неминуемой гибели, Амина медленно поползла по каменной насыпи к лесу, кишащему уродами и чудовищами.

Глава 32. Кошмары гиблых земель

Лес словно воплотился в реальность из сна Амины, но все же выглядел иным. Она даже не сразу поняла, в чем разница: вроде бы, те же голые кривые деревья, покрытые вуалью паутины, та же белесая, будто присыпанная пеплом, земля в широких трещинах, то же серое небо без единого проблеска синевы. Но что-то было не так.

Деревья слишком высокие, вот в чем дело! Хотя… во сне Амина блуждала по лесу в своем обычном человеческом виде, а сейчас она паучихой ползла по земле. Значит, изменился не лес, а она: стала гораздо ниже. И двигалась куда медленнее. Вряд ли ей пригодится совет Юнру: горы Благоухания ей не видать, но даже если случится чудо и она дойдет до нее, все равно на вершину подняться не сможет. Однако как бы там ни было, а идти все равно надо, не стоять же на одном месте. К тому же, здесь так неуютно. Кажется, что чудовища таятся повсюду: в огромных черных дуплах, в спутанных корнях, под корягами и пнями, а над сухими кронами мертвых деревьев движутся тени, вертлявые, как змеи, и все они скользят к Амине. Забиться бы куда-нибудь, затаиться, перевести дух… Амина ползла и ползла, но подходящего для отдыха места, где она могла бы хоть немного расслабиться, все никак не попадалось. Зато встречались местные обитатели, к счастью, совсем не чудовища, а насекомые: длиннотелые многоножки, глянцевые жуки, прыткие кузнечики и даже пауки – не оборотни, а обычные, мелкие и юркие, размером со среднюю фасолину. Вот пауков становилось с каждым шагом все больше, словно они собирались со всей округи, чтобы поглазеть на Амину. Пауки выбегали ей навстречу, замирали на мгновение, таращась на нее с любопытством, а затем отступали в сторону, пропуская вперед, и шли следом, держась на расстоянии. Через некоторое время Амину окружала целая паучья стая, и это ее неимоверно раздражало: ведь теперь, даже если укромное место найдется, отдохнуть ей точно не дадут. И чего они к ней привязались?!

А потом до нее дошло: они чувствуют ее близкую кончину и преследуют, чтобы потом съесть! От этой мысли тоска накатила с новой силой. Несмотря на всю безысходность своего положения и осознание неизбежности скорой смерти, быть съеденной Амине решительно не хотелось. Она повернулась к своим преследователям и, выставив хелицеры, пошла на таран. Пауки бросились врассыпную, но не убежали далеко, а попрятались кто куда. Амина яростно взрыхлила землю крючкообразными жвалами, давая понять, что рассержена, и поплелась дальше. Обернувшись через какое-то время, она с облегчением убедилась, что позади нет скопления пауков, хотя и догадывалась, что они по-прежнему от нее не отстают, просто не высовываются. Но вскоре она напрочь позабыла о них, интуитивно почувствовав, что у нее появился более опасный преследователь.

Где-то близко бродил зверь. Его тяжелое дыхание всколыхнуло воздух. Амина замерла и всмотрелась в сухие заросли. В просветах между корявыми деревьями проплыла крупная темная фигура – не то бычья, не то тигриная. Волоски на теле Амины встали дыбом. Почуяв звериный запах, она обмерла от ужаса. Бежать и прятаться слишком рискованно, этим можно сразу привлечь внимание хищника, но не найти укрытия. Неизвестно, ест ли этот хищник пауков, но рассчитывать на то, что он ее проигнорирует, точно не стоит. Что же тогда делать?

За переплетением ветвей замаячила огромная злобная морда, напоминающая уродливую карикатуру на человеческое лицо: красные глаза навыкате, острый клювообразный нос и широкий клыкастый рот, больше похожий на рваную рану, пересекавшую морду зверя от края до