Чтобы было не совсем скучно, купил бутылку австралийского каберне. Предполагал, что будет полное фуфло. Немного ошибся.

Утром пришел в ресторан на завтрак, а там пусто. Точнее, обслуживающий персонал в наличии, а военнослужащих практически нет. В углу сидели два сержанта из наземных служб и, как догадываюсь, продолжали праздновать, подливая в кофе что-то под столом. Я взял яичницу с беконом, овсянку по-американски — с натертыми бананами и яблоками, тосты с сыром и два стакана апельсинового сока. Пока неторопливо завтракал, в зале появилось несколько человек из технического персонала аэродрома. У них служба без выходных.

В фойе возле стойки регистрации бушевал главный штурман Третьей группы майор Пол Нортон. Ему тридцать четыре года, кадровый военный. Всегда предельно корректен, подтянут, наглажен и как бы состоит из прямых линий, даже тонкие губы в сомкнутом положении параллельны полу.

— Черт возьми, неужели нет ни одного экипажа, способного управлять самолетом⁈ — негодовал он.

Мне было скучно, поэтому подошел, представился и заявил:

— Куда надо лететь, сэр?

— Ты у нас в….? — он задумался, вспоминая.

— Третья эскадрилья, пилот единственного «Бэнши», — подсказал я.

— Это ты напросился бомбить зенитки? — то ли спросил, то ли просто вспомнил он.

— Да, сэр, — подтвердил я.

— Умеешь атаковать корабли? — задал он вопрос.

— Не знаю, не пробовал, — пошутил я. — Не думаю, что это сложнее, чем зенитки. Цель намного больше.

— Это ты верно заметил, — согласился он и приказал: — Собирай свой экипаж, поедем на аэродром.

— Позвони в номер триста восемь, вызови сюда рядового Ренделла в полетной форме — приказал я портье, полукровке со смуглой кожей и приплюснутым носом, хорошо говорившего на английском языке. После чего сказал главному штурману группы: — С твоего разрешения схожу переоденусь.

По пути на аэродром в «виллисе», в котором мы с ним расположились на заднем сиденье, а мой стрелок на переднем рядом с водителем, майор Нортон рассказал, что разведка обнаружила японский транспорт «Сорю Мару», который вчера вечером вышел без охраны из порта Рабул на острове Нова Британия и был обнаружен утром на входе в пролив Дампир. Скорее всего, следует в порт Лаэ на острове Новая Гвинея, который в трестах километрах от нас. Видимо, враги уже знали, что на Рождество американцы не воюют, и решили воспользоваться этим. Они не учли, что в ряды их врагов затесался атеист. Заодно мне прочли лекцию по основам топ-мачтового бомбометания. Я их знал еще в первой своей эпохе, но со стороны капитана судна. Приятно стать многогранным специалистом.

Пока мы ехали, оружейники подцепили на «Бэнши» две тысячефунтовые фугасные бомбы М44. На самом деле они весят почти четыреста семьдесят два килограмма, из которых двести семьдесят — взрывчатка. Длина метр семьдесят, диаметр сорок восемь сантиметров. Такие громоздкие я еще не сбрасывал.

Забираемся со стрелком в кабину. Джонни выглядит помятым. С бо́льшим удовольствием он бы сидел сейчас в баре, но раз надо, значит, отработаем свою зарплату. Он сейчас получает с надбавками за боевые и службу заграницей восемьдесят пять долларов в месяц. Это половина средний зарплаты рабочего на гражданке, но в армии на всем готовом, за жилье не платишь и налоги не удерживают.

Летим над Соломоновым морем на высоте сто метров. Не хочу подниматься выше, чтобы не засекли, как с воздуха, так и с берега. Соседние острова захвачены японцами, и там на аэродромах дежурят истребители. Через пятьдесят минут выхожу к тому месту, где по моим расчетам должен быть вражеский транспорт. Никого, только голубая вода, чистая настолько, что видны крупные рыбины у поверхности, наверное, акулы.

Лечу к острову Умбой, который отделен от острова Новая Британия проливом Дампир. На нем три потухших вулкана. Один высотой почти полтора километра, виден издалека. На выходе из пролива обнаружил цель. Заметил не сразу, потому что черный корпус сливался с берегом, чуть не проскочил мимо. Это сухогруз водоизмещением тысячи две тонн. Три трюма и между ними две мачты с положенными на крышки грузовыми стрелами. На палубе много солдат, которые, видимо, выбрались из душных трюмов проветриться.

Делаю доворот с упреждением, ложусь на боевой курс на высоте метров двадцать пять, атакую «Сорю Маару» в правый борт. Если с высоты от пятнадцати до сорока метров на большой скорости сбросить бомбу с подвески, то она упадет плашмя и запрыгает по воде, пусть и не так красиво и много раз, как плоский камень. Обычно хватает одного прыжка, в конце которого бомба врезается в борт судна выше или ниже ватерлинии. Чтобы взрыв не произошел раньше времени, ставят замедлитель на четыре-шесть секунд. При падении с высоты ниже пятнадцати метров, бомба отказывается прыгать, а выше сорока успевает наклониться вниз носом и нырнуть. За километр до цели форсирую двигатель, разгоняясь до максимума, и на дистанции метров двести пятьдесят сбрасываю одну бомбу. Самолет малость подскакивает и перелетает над мачтами. По нам стреляют из винтовок и ручных пулеметов почти все, кто на палубе. Сразу разворачиваюсь на обратный курс и замечаю столб воды, поднявшийся по ту сторону судна выше надстройки и мачт. Ложусь на боевой курс во второй раз, теперь уже в левый борт, и замечаю, что он поднимается из-за крена на противоположный. Красный корпус ниже белой ватерлинии становится все заметнее, хотя волна низкая, качки не должно быть. Сбрасываю вторую бомбу, «перепрыгиваю» судно, с которого по нам уже никто не стреляет, потому что пассажиры скатываются в воду. После чего поднимаюсь выше и поворачиваю так, чтобы зайти на судно сзади. При приближении стреляю из пулеметов по солдатам на корме, которая задралась вверх, обнажив четырехлопастной винт, продолжающий вертеться, и по тем, кто уже бултыхается в воде над притопленной носовой частью, фиксируя на кинопулемет результат атаки. Поворачиваю самолет с набором высоты до ста метров и слышу за спиной стрельбу крупнокалиберного пулемета.

— Истребители? — спрашиваю стрелка по внутренней связи.

— Нет! По пловцам стреляю! — радостно кричит Джон Ренделл.

Убивать безнаказанно — самое затягивающее развлечение.

64

Через день, когда все протрезвели окончательно, летим в составе смешанной эскадрильи из двадцати одного самолета бомбить аэропорт и морской порт Финшхафен. Они там рядом. Здесь все рядом. У кого из янки ни спрашивал, никто не знает, откуда в Папуасии взялось немецкое название. Впрочем, прусаки, что двуногие, что шестилапые, везде пролезут. Перед инструктажем штурман Третьей группы тормознул меня и спросил, есть ли желание зайти первым на бомбежку зениток? Вчера я выручил его, так что могу выбрать. Я соглашаюсь, но прошу такой набор бомб, чтобы скинуть с малой высоты. Да