пела песню Арно Бабаджаняна на стихи Вознесенского… И мы радостно отметили это событие. Поначалу Андрей показался мне уставшим и чем-то озабоченным. Но завязался разговор, и он оживился. Я показал ему новую книгу Евгения Евтушенко «Отцовский слух», которую он подарил мне на писательском съезде.

Через пару дней Вознесенский зашел в редакцию «Юности», и мы спустились вниз в «Софию» пообедать. Там, хитро на меня взглянув, он достал сигнал своей новой книги, отпечатанной в «Молодой гвардии» и показал на тираж: 130 тысяч! Ничего себе. Мы выпили за книгу, и тут подошла Тамара, очень скромная и милая женщина, которая обычно нас в ресторане обслуживала. Андрей неожиданно поднес ей бокал вина, что вообще не принято, – угощать официантов. Но она нарушила условность, и мы выпили втроем за успех поэта. Мне было приятно, что в новом сборнике оказались стихи, посвященные мне…

Потом пришел Женя Мартынов, и начался обычный треп о песнях. Но что интересно, Андрей очень серьезно отнесся ко всему, что говорил Мартынов. Как человек деликатный, он понимал, что для Жени очень важно его внимание. Не потому ли они потом вместе написали шлягер – «Начни сначала».

В этот день мы вдруг вспомнили авторский вечер Вознесенского в моем родном городе Калинине. Стоял тихий золотой сентябрь. В библиотеке имени А. М. Горького собралось столько народу, что нам пришлось минут пять пробираться к сцене. Андрей читал много и, как всегда, вдохновенно. Зал завороженно слушал. А потом он попросил меня почитать свои стихи. Я не был готов к этому и пытался отшутиться, но Вознесенский настоял… И мне было очень приятно, что земляки приняли и мою поэзию взволнованно и горячо.

На другое утро я повез Андрея в березовую рощу на берег Волги. Было прохладно, и вода в реке казалась черной. Но березы были великолепны – золотые, стройные и тихие в своем осеннем убранстве… А чуть позже мы отправились в Торжок. Побывали на могиле Анны Керн. В это время туда приехала свадьба. Два юных существа молча постояли у ограды и так же тихо удалились… «По-моему, это стало традицией твоих земляков, – сказал Андрей, – начинать новую жизнь отсюда, где витают гениальные строки. И повторил их – «Я помню чудное мгновенье…»

А потом мы побродили по дому Олениных, тоже связанному с Пушкиным, но уже через другую Анну, к которой великий поэт неудачно сватался еще до встречи со своей судьбой – Натальей Гончаровой… По подсчетам пушкинистов, Александр Сергеевич бывал в этих краях около тридцати раз – Торжок, Берново, Малинники, Тверь, Старица… Позже Андрей написал стихи о Пушкине. Заканчивался 1975 год.

Из дневника

1977 год

4 февраля в зале Чайковского состоялся творческий вечер Андрея Вознесенского. Я сидел близко от сцены и видел, как он волновался. И потому, наверно, у него не сразу наладился контакт с залом. Поэт почувствовал некоторую натянутость общения со слушателями и по ходу вечера перестроил программу, «вытащив» вперед стихи, которые всегда проходили «на ура». И зал откликнулся восторженными аплодисментами… Но, по-моему, он допустил еще одну тактическую ошибку – в зале не было обычного света. А читать в темную пустоту, – по себе знаю, – очень трудно. И Андрей попросил вскоре включить свет, чтобы видеть глаза и лица своих поклонников, чувствовать их реакцию. Когда он что-то забывал, зал подсказывал ему любимые строки…

После вечера мы вместе с Арно Бабаджаняном поехали к Вознесенскому домой на Котельническую набережную. Народу собралось немного. На кухне Юрий Любимов и Олег Табаков «травили» анекдоты. Их громкий смех заглушал порой хрустальный звон рюмок, поднимаемых в честь триумфатора. А тот устало ходил между гостями и как-то отрешенно улыбался.

Приехал космонавт Виталий Севастьянов и быстро включился в общее торжество. Арно Бабаджанян, окруженный женщинами, веселил их своими остроумными байками.

Ближе к концу торжества Андрей взял бокал и попросил слова, полагая, что скоро народ разойдется и надо что-то сказать в ответ на все похвалы и поздравления. Зоя, естественно, ждала благодарных слов в свой адрес, поскольку приложила немало усилий, чтобы вечер прошел хорошо.

Да и вообще она была не только менеджером Вознесенского, но и его доброй феей. Однако произошло невероятное. Андрей нарушил привычный для всех и для самого себя банкетный эпилог. «У меня есть мама, – сказал он, – которая только что звонила. Спасибо ей! У меня есть сестра Наташа, есть жена Зоя… Но у меня не было брата. Раньше не было, давно… Теперь у меня есть брат, мой друг. Я хочу выпить за него, за моего тезку». Он посмотрел на меня, позвенел своей рюмкой о мою и обнял. Я видел, что Зоя была несколько обескуражена. И, по-моему, даже обиделась на Андрея. Она чокнулась со мной и вышла на кухню. Потом тут же вернулась и как ни в чем не бывало продолжала общаться с гостями. Андрей подошел ко мне и тихо шепнул: «Скажи несколько слов о Зое…» Я не поскупился. После чего он увел меня в коридор и заговорил о своих сугубо личных и очень не простых делах, которые тут вряд ли кого касались.

А со мной он был бесконечно откровенен…

Глядя в тот вечер на нарочитую веселость Зои, на ее деловитую заботливость и внимание к гостям (лишь бы никто не заметил ее обиженности на Андрея и вообще плохого настроения хозяйки), я подумал, что ей очень нелегко с таким непростым человеком, как Вознесенский. Сколько пришлось пережить за эти годы – и огорчений, и ревности, и тревог… Но она сама выбрала эту судьбу – быть женой выдающегося поэта. А женщина она сильная. И в конечном счете все одолела и еще одолеет. Странно, но я никогда не жалел ее…

«В художнике превыше страсти долг…»

Среди моих друзей есть несколько человек, чьи судьбы складывались и счастливо, и очень трагично. Один из них – выдающийся художник Илья Глазунов. Помню очереди в Манеж на его выставки, которые тянулись на километры. Стоявшие в них люди иногда попадали в зал лишь на другой день, скоротав целую ночь возле стен Манежа. Я читал книги отзывов и поражался тому, что творчество одного человека может вызывать и безграничный восторг, и резкую неприязнь одновременно. Правда, восторженных отзывов было неизмеримо больше. Но если заглянуть в историю, то искусство всегда было слишком субъективной областью нашего бытия и всеобщей духовности. И все-таки столь полярных мнений я не встречал раньше…

Мы познакомились с Ильей Сергеевичем очень давно. И как-то незаметно знакомство