class="p1">Только теперь мой взгляд метнулся к пню. Волоски между пальцами исчезли, пробирка опустела. Только серый пепел укрыл собой стекло изнутри. Наконец я выдохнула. Моей единственной надежды не стало.

Арчибальд проследил за моим взглядом.

– Дидре, что…

– Я не знаю, что случилось, – солгала я. – Я гуляла и нашла эту пробирку. Она была наполнена каким-то порошком. Открыв ее, я потеряла сознание. Чувствую себя… измотанной.

Арчибальд нахмурился. Он взял у меня из рук пробирку и стряхнул пепел.

– Странно.

Из туманной зоны Мертвых лесов до нас донесся легкий ветерок. Он взъерошил волосы Арчибальда и оставил на его носу тонкий слой пудры. Это был мороз небытия. Ледяной воздух, который становился видимым среди мертвых деревьев. Пудра легла на его лицо в форме бабочки и укрыла под собой темные веснушки Арчи. Я протянула руку и вытерла ее, после чего Арчибальд поднял взгляд.

– Тебе не следует прикасаться ко мне таким образом, – пробормотал он.

– Я знаю.

– И все же ты делаешь это.

– Да.

Он смочил губы кончиком языка и опустил пробирку.

– Ты моя двоюродная сестра, Ди.

– Разве ты ничего не чувствуешь между нами?

Он нахмурился.

– Нет. Это было бы противоестественно.

– Да. Предположительно. – Его отказ причинил боль. Медленно я выдохнула. – Мне… очень жаль. Я ошеломлена. Не думаю, что я вменяема. Забудь об этом моменте. Заклинание…

– Наверное, это пение спящих ветров, – пробормотал Арчи и кивнул. Он опустил взгляд и потряс пепел в пробирке. – Кто-то, должно быть, пошутил над тобой. – Он мрачно посмотрел в сторону зарослей голых деревьев. – Или намеренно собирался привести тебя к смерти.

Пение спящих ветров представляло собой материализованную мелодию белоснежных журавлей. В холодные дни порошок опускался на землю, и люди ошибочно принимали его за иней. Благодаря нашей чувствительной связи с молекулами мы могли различить сероватый оттенок. Его продавали в изобилии на зарубежных рынках и в Темной пещере в Киркхейвене – своего рода борделе, где заключались сомнительные сделки, и этот порошок нашел свое применение при проблемах со сном, даже если передозировка вызывала головокружение и обмороки.

Я рассеянно кивнула.

– Что ж, хорошо, что ты нашел меня, пока не стало слишком поздно.

– Клянусь богами, Ди. – Арчибальд взял меня за руку. – Я не хочу даже представлять, что могло бы случиться.

– Да, – пробормотала я. – Я тоже.

Он вывел меня из леса и проводил до поместья Бернеттов, которое было и моим домом тоже. На протяжении всего пути я чувствовала сильное разочарование в сочетании с бесконечной усталостью.

Я сразу же заснула, и меня ждала ночь без сновидений. В течение нескольких часов смерть отдыхала во мне. Она предостерегала меня от повторного вмешательства в ее сферы.

Я проигнорировала ее.

Тираэль

Последние несколько недель действовали мне на нервы. Хелена не добилась никакого прогресса в тренировках. Вообще никакого. Некоторые из нас, в том числе Фрида Андерсон, Кораэль, Арчи, Эмилль и мои родители разыскали меня, потому что подозревали, что Хелена что-то скрывала. Я молчал, утверждая, что понятия ни о чем не имею. Почему я это сделал, было для меня загадкой. Эта девушка не должна была волновать меня. Я должен был ненавидеть ее. Вместо этого после каждой гребаной тренировки я все больше чувствовал, как что-то внутри меня слабеет, когда дело доходило до того, чтобы излить на нее свой гнев.

Ее поведение, разумеется, бросалось в глаза. Каждый день она наносила на шею толстый слой тонального крема, но чернильно-черный цвет краски был настолько едким, что, казалось, его можно было скрыть, только когда бледное лицо Хелены резко выделялось на фоне покрытой оранжевыми пятнами шеи.

Вскоре была назначена церемония официального принятия Хелены в народ. В коридорах колледжа она всегда держала голову опущенной, волосы свисали по обе стороны ее лица, словно занавес, и с каждым днем все более глубокие морщинки углублялись в тонкой коже под глазами Иверсен. Она стала более молчаливой. Серой. Казалось, Хелена уже почти исчезла.

Дождь пропитал мое черное пальто, когда я спрыгнул с Экзодии, шлепая ботинками по скользкой черепице. Я тут же наклонился, лег на живот и пополз вперед, к слуховому окну. Была ночь. Улицы, окружающие Грассмаркет в Эдинбурге, были словно вымершие. Тем не менее осторожность необходима. Если бы меня заметили прохожие, возникли бы трудности. Мне пришлось бы бежать, и в течение следующих нескольких дней «Шотландец» был бы полон сообщений от людей, утверждающих, что они видели таинственного человека, исчезнувшего в никуда.

Учитывая, что я находился на крыше бывшего дома майора Томаса Вейра, жители Эдинбурга разинули бы рты от такого курьеза. Даже сегодня многие сообщают, что некогда жестокий некромант, который поддерживал отвратительные кровосмесительные отношения со своей одержимой сестрой Гризель, воскрес из мертвых и регулярно посещал свой дом на Виктория-стрит. Даже несмотря на то, что в течение десятилетий считалось, что он был снесен.

Совсем недавно стало известно, что община квакеров включила в свое новое здание комнаты с богатой историей, в которых, как считается, жил сам дьявол. Говорят, его спальня находилась там, где сегодня располагается туалет. Если верить слухам, то время от времени в окнах вспыхивал свет от ночного освещения, отбрасывая тени оккультных форм на стены. Я также слышал рассказы о том, как легендарная трость Вейра, которая всегда сопровождала его, летала ночью по улице и звала своего хозяина.

Я думал, что все это было чушью. Если бы майор Томас Вейр действительно воскрес из мертвых, он вряд ли испытал бы удовольствие, бродя по туалету. Но поскольку у меня не было другого варианта, где я мог бы продолжить поиски, я оказался здесь.

Я пнул пыльное окно в крыше. Стекло разлетелось вдребезги. Потребовалось некоторое усилие, чтобы протиснуть тело через небольшое отверстие, но в конце концов мои ботинки приземлились на хрупкие деревянные половицы чердака с невообразимой легкостью. Было очень темно. Я достал из кармана свой солнечный камень.

«Ox solaris».

Яркий свет озарил просторную комнату. Хлопья пыли взметнулись в воздух. Пахло затхлостью и сыростью. Вдоль стен выстроились сломанные столы и стулья, старая школьная доска, ржавые железные распорки и прочий хлам. При каждом шаге половицы скрипели. Люк в крыше был скрыт под толстым слоем пыли. Я открыл крючок, но не потрудился спуститься по лестнице. Вместо этого я без особых усилий спрыгнул в коридор.

Прошлой ночью мне пришлось упорно искать председателя квакерского дома. Я подсыпал под нос ему и его жене журавлиный порошок и просмотрел груды документации в его офисе, чтобы получить представление о внутреннем строении здания.

Терпение моей матери иссякло.

«Каждый день ты