могло бы пригодиться такому клиенту, я раскрою чуть позже. Здесь хочу отметить то, что терапевт, избегающий близкого эмоционального контакта, терапевт, избегающий обсуждать отношения, терапевт закрытый (у которого нельзя получить ответ на вопрос, что с ним происходит прямо сейчас, о чем он думает), терапевт, нестабильно присутствующий в отношениях (часто отменяющий или пропускающий сессии, от которого можно ожидать исчезновения в любой момент) – не лучшая идея для такого клиента. Критически важно, чтобы терапевт осознавал собственную динамику в отношении нарциссических и зависимых процессов, чтобы динамика эта была проработана в личной терапии, потому что в противном случае она будет приноситься в контакт с клиентом, и это приведет к тому, что клиент и терапевт будут воспроизводить зависимый паттерн отношений без внимания к этому и без ее обработки. Работа с зависимым клиентом в силу специфики его внутреннего процесса очень легко симулируется и превращается в эрзац, в то время как на уровне отношений разворачивается ярко выраженная зависимая динамика. Важна поэтому внимательность к собственным нарциссическим и зависимым темам и особое внимание к тому, что происходит в отношениях «клиент – терапевт».

2. Очень важно находить и идентифицировать ресурсы зависимого клиента. Сейчас издается много популярной психологической литературы на тему эмоциональной (и не только) зависимости, в интернете можно найти также массу источников информации на эту тему. Многие зависимые клиенты приходит к терапевту, будучи неплохо «подкованными» в отношении собственных проблем, и предъявляют свой запрос из позиции «ущербности». Отношения, которые такой клиент предлагает терапевту, носят вертикальный характер: ты начальник – я дурак. Клиент при этом ощущает себя неполноценной личностью, которой необходимо лечение, терапевт воспринимается как тот, кто должен ее исцелить. Находиться в такой позиции «снизу» для клиента может быть неприятно (унизительно и стыдно), и в то же время она связана со снятием с себя ответственности за собственные процессы и действия. Идентифицировать ресурсы зависимого клиента означает найти в его личности области, которые проявляют себя здоровым, аутентичным, творческим образом. Внутренний ребенок зависимой личности нередко проявляется в какой-либо творческой активности. Важно не поддаваться тенденции клиента «делать из себя инвалида», а с уважением признавать и поддерживать то в нем, что ощущается как проявление его аутентичного Я. Что именно это может быть? В каждом случае что-то свое. Опыт работы с зависимыми клиентами привел меня к убеждению, что аутентичную индивидуальность каждого из них удается и почувствовать, и отразить в непосредственном контакте, несмотря на то, что ее проявления каждый раз очень разные. Это может быть, например, какая-то творческая активность, которой человек предается с искренним удовольствием. Мне приходилось встречаться с удивительными литературными, поэтическими способностями, с музыкальной и вокальной одаренностью, с впечатляющей пластичностью, со способностями в области живописи, графики, ваяния; видеть великолепные по своему эстетическому оформлению и вкусовым качествам кондитерские изделия и торты, наблюдать исключительно выразительные ролевые воплощения на сцене и в кинематографе. Зависимые клиенты часто увлеченные селекционеры и цветоводы, преданные, внимательные и сострадательные хозяева домашних питомцев, креативные столяры, резчики по дереву, чеканщики, вязальщицы, они реализуют себя в изготовлении креативной одежды, мягких игрушек, украшений, в дизайне, краеведении и многих других областях. Практически в каждом клиенте с эмоциональной зависимостью есть какие-то индивидуально проявленные способности, увлечения, интересы, на которые невозможно смотреть без признания, уважения, восхищения. Именно эти реакции терапевта им очень нужны, потому что эмоционально зависимая личность в силу своих ранних дефицитов не знает своей индивидуальности (дефицит отраженности) и не уважает ее проявлений. От терапевта потребуется и зоркость, и чуткость, чтобы разглядеть эти индивидуальные проявления и дать клиенту почувствовать свое отношение к ним. Очень важно при этом уделить внимание тому, как клиент реагирует на выражение терапевтом признания, уважения, восхищения, исследовать, может ли он это «взять», присвоить, какие чувства у него при этом возникают, важно добраться до внутренней потребности быть увиденным и признанным. Вообще, по моим наблюдениям, отражение индивидуальности, переживания, процесса клиента – исключительно важная часть работы с зависимой личностью, и отражение ее ресурсных черт – только часть этой работы.

Ресурс, которым обладает клиент, – совсем не только его индивидуальные способности. Терапевту важно быть чувствительным к тому, что у клиента получается, к тому, что ему удается прежде всего тогда, когда это касается не столько достижений, сколько того, как клиент управляется с трудностями, решает вопросы, связанные со взаимодействием и коммуникацией с окружающими, проживает чувства. Самому клиенту с эмоциональной зависимостью бывает очень трудно увидеть в своем поведении то, что ему удается, увидеть позитивное намерение и позитивный смысл в собственных поступках и проявлениях. Приведу несколько примеров.

Женщина на приеме рассказывает о том, как сегодня она накричала на курьера, который приехал не вовремя (гораздо позднее оговоренного срока) и грубо разговаривал с ней. Обычно она ведет себя более сдержанно, однако в этот раз она была «на себя непохожа». В диалоге выясняется, что обычно в таких случаях она молча терпела дискомфорт, не чувствуя за собой права протестовать. Получается, что в этот раз она впервые набралась духу для того, чтобы прямо заявить о том, что ей не нравится, чтобы отстоять себя. Однако она говорит, что недовольна тем, что кричала, «как базарная баба». Мне кажется важным в этом случае поддержать клиентку в том, что она впервые в такой ситуации что-то для себя сделала, а не стала терпеть. То, какие выражения она подбирала и каким тоном говорила, мне видится второстепенным, тем, что с течением времени может стать более сбалансированным, выровняется. Кроме того, мне кажется нормальным и понятным, что, поскольку до этого ей часто приходилось терпеть, она накопила много внутреннего напряжения, связанного с подобными ситуациями; в таких случаях собственные права, когда человек все-таки решается за себя вступиться, на первых порах отстаиваются весьма агрессивно. Ресурсом и опорой клиента в этом случае является то, что он дал себе право выразить протест, а также то, что он этот протест выразил.

Здесь мне вспоминается еще один пример, ситуация, с которой я столкнулась на ранних этапах своей практики и которая меня тогда изрядно напугала. Молодая женщина, с которой я работала, имела серьезные трудности с самоуважением; ее отношения с мужчинами (в том числе сексуальные) были беспорядочными и хаотическими, и довольно скоро мы добрались до подспудного ощущения клиентки, что мужчины часто просто используют ее для удовлетворения собственных потребностей, ничего (или почти ничего) не давая взамен. Через некоторое время она явилась на очередную нашу встречу возбужденная и в восторге сообщила мне о том, что «психотерапия работает» – ей пришла в голову блестящая идея брать с мужчин, с которыми