Зависимый клиент, приходя в терапию, приносит в нее (как и любой другой клиент) привычные способы построения отношений, привычные стили реагирования и самопредъявления. Даже если эмоциональная зависимость никак не звучит в запросе, о ней легко можно догадаться, если обратить внимание на ролевое предложение клиента и особенности построения им контакта с психотерапевтом. С этой точки зрения, качество контакта «клиент – терапевт» дает основания для диагностических выводов.

С другой стороны, предлагаемый эмоционально зависимым клиентом контакт, предлагаемые отношения не дают возможности появиться изменениям. Поэтому терапевту важно «не брать» ролевое предложение клиента и выстраивать контакт иначе. Чтобы развернуть эту мысль, давайте посмотрим, как выглядит характерное предложение зависимых отношений, которое транслирует такой клиент.

1. Вертикальный характер отношений с неравным распределением власти, контроля и ответственности. Эмоционально зависимый клиент «назначает» терапевта на роль «главного» – эксперта, ведущего процесса, советчика и учителя жизни, наставника в работе по самосовершенствованию. Себе же отводит роль ученика – старательного и прилежного либо «оболтуса», дурачка, с которого взятки гладки, святой простоты. «Что мне делать с этим?» – вопрос, который часто можно услышать от такого клиента; он может прийти на встречу с блокнотом и ручкой, чтобы записывать мудрые слова терапевта. Вертикальное распределение ролей отражается и во взгляде, устремленном на терапевта – снизу вверх, открытом, со специфическим детским покорным выражением. Если терапевт назначает время встречи, клиент может согласиться на него, даже если оно ему неудобно, если терапевт забудет дать сдачу с купюры, которую протягивает ему по окончании сессии клиент, тому трудно это обозначить, и он может уйти, так и не попросив сдачи (подумав, что терапевт, возможно, решил это сделать при следующей встрече).

Эмоционально зависимый клиент повышенно покладист и послушен, в особенности на начальных этапах работы, он склонен соглашаться со словами терапевта, совершенно не сверяясь при этом с собственным процессом (что особенно бросается в глаза, когда терапевт говорит что-то о личности клиента или его реакциях). Такой клиент легко воспринимает предложения терапевта, содержащие инструкции к действиям (что-то представить, нарисовать, проанализировать по предложенному алгоритму) и по-детски послушно выполняет их, однако предложение обратиться в текущем моменте к собственным чувствам (к тому же когда нет подсказок в отношении того, какие именно чувства от него ожидаются) способно вызвать напряжение и сильную тревогу.

Имея дело с таким клиентом, терапевт склонен воспринимать его как удобного (собственно, так и есть) и расслабляться: он явно безопасен, агрессии от него, как кажется, стоит ожидать в самую последнюю очередь. Кроме того, у терапевта очень легко начинают появляться директивные, властные интонации: раз уж человек сам напрашивается на то, чтобы им поруководили, сопротивляться этому бывает очень трудно (в особенности тогда, когда сам терапевт находит определенное удовольствие в том, чтобы кем-то руководить и кого-то опекать). Ролевое предложение, транслируемое эмоционально зависимым клиентом, вызывает к жизни зависимые и нарциссические радикалы в терапевте, и даже тогда, когда, как кажется, ты не имеешь склонности красоваться в терапевтической (или иной) короне, можешь неожиданно обнаружить ее на собственной голове. Однако брать такое ролевое предложение нельзя, потому что оно по сути своей является эмоционально зависимым, оно не дает шанса появиться изменениям в личности клиента, оно антитерапевтично. Антитерапевтично давать эмоционально зависимому запрашиваемые им пошаговые инструкции к действию, потому что они поддерживают привычный для него процесс игнорирования собственной аутентичности и ориентации на реакции и ожидания другого человека.

Справедливости ради мне также хочется, завершая данный пассаж, отметить, что позиция «снизу» не является жестко и однозначно закрепленной за эмоционально зависимым клиентом. Как правило, через некоторое время после того, как начата работа, терапевт к своему большому удивлению обнаруживает, что роли зеркально поменялись – клиент, прежде преданно взирающий на терапевта снизу вверх, выражает недовольство тем, что работа не дает ожидаемых результатов, что нет четких инструкций и разъяснений, как надо поступать в том или ином случае, как «менять» собственную личность, что «не убирается» тревога и т. п. Терапевт ощущает, как первоначальную идеализацию сменяет обесценивание. В «исполнении» эмоционально зависимой личности оно выглядит менее агрессивно, чем со стороны нарциссической, но задевать может даже больнее.

Таким образом, терапевту важно придерживаться в работе с эмоционально зависимым клиентом равной позиции, соблюдать равный баланс включенности и активности в диалоге, показывать возможности, имеющиеся у клиента, в отношении власти и контроля в контакте и поощрять к экспериментам по их использованию. Такому клиенту важно не позволять сделать из терапевта «главного», однако и терапевту важно не идти на поводу у собственных зависимых реакций и не строить контакт из позиции «снизу».

2. Клиент возлагает на терапевта ответственность за контакт, за ход и результаты терапевтической работы либо полностью присваивает себе эту ответственность. Этот пункт является прямым продолжением предыдущего. В силу спутанности границ эмоционально зависимая личность имеет крайне размытые представления о распределении ответственности (об этом мы уже говорили выше). Несмотря на то, что терапевт может обсудить на первых сессиях вопрос о том, кто и за что отвечает, в ходе работы обычно по факту обнаруживаются две крайности: клиент принимает всю полноту ответственности на себя (что случается реже) либо возлагает ее на терапевта. Если посмотреть на терапевтический процесс в динамике, то часто можно увидеть, что возложение ответственности (а вместе с ней и вины за то, что что-то идет не так) мелькает: она то полностью принимается, то полностью делегируется. Принятие ответственности на себя связано с внутренним убеждением, что в этом мире никто и ничего тебе не должен, что ты неполноценный и единственный способ получить какую-то возможность и право находиться среди себе подобных – саморазвитие, самосовершенствование и самоисправление. Как правило, такие клиенты понимают работу с психотерапевтом именно как «прокачку» себя; они обычно не предъявляют никаких претензий к терапевту (или, по крайней мере, долго не делают этого), предельно корректны и не выражают агрессии; для них любое ощущение тупика в работе – свидетельство того, что они сами что-то делают не так, и они очень много требуют именно от себя. Если начать с ними говорить об этом, можно услышать, что они не ощущают за собой права быть недовольными – равно как и многих других прав вообще. Терапевт может легко пропустить такую удивительную нетребовательность и не заниматься ею – просто потому, что для него самого она довольно удобна.

Другая крайность представлена полным или почти полным возложением ответственности за ход и результаты терапевтической работы на терапевта. Эта клиентская позиция далеко не всегда выражается прямо и однозначно; такой клиент в ходе работы может самостоятельно вносить темы на обсуждение, стараться