она проводит ночь, деньги. Помню, как внутренне я в ужасе схватилась за голову – совсем не так я представляла себе результаты психотерапии! Долгое время потом я стыдилась рассказывать об этом случае коллегам, и лишь позже до меня дошло, что, может быть, в первый раз в жизни клиентке пришла в голову мысль хоть как-то защитить свои интересы в отношениях с мужчинами, и это было весьма позитивным для нее событием. Помню, как она возбужденно повторяла: «Ну что это только они мною пользуются, должна же и я что-то с них получать!» Тогда как терапевт я не оценила этого события по достоинству, а сейчас думаю, что, может быть, способ, который она нашла, и вызывал вопросы, однако сама по себе ее решимость вступиться за себя была, без всякого сомнения, признаком продвижения в терапии.

Важным ресурсом клиента, помогающим ощутить способность опираться на себя и почувствовать к себе большее уважение, является опыт компетентных действий, опыт эффективного решения тех или иных жизненных задач, опыт достижений. Зависимые клиенты, с одной стороны, склонны обесценивать себя и, с другой стороны, очень нуждаются в присвоении такого опыта. Это значит, что терапевту важно замечать и возвращать клиенту (отражать) опыт его достижений, какими бы незначительными они не могли показаться на первый взгляд. Например, клиент смог выдержать неприятный разговор с матерью или подругой и при этом удержать себя от того, чтобы его привычным образом «понесло» (то есть ему удалось остаться на некоторой дистанции от собственных эмоций, не начать кричать, плакать, оправдываться, обвинять, «падать» в вину и стыд), – это уже достижение. Если все же он вовлекся в эмоциональный вихрь, но это произошло не сразу и внутренне он некоторое время мог «продержаться» в балансе, вопреки своим обычным реакциям – это уже очень хорошо.

Здесь приведен пример динамики обхождения клиента с собственным эмоциональным опытом, явившейся результатом терапии, однако не менее важно помогать клиенту замечать собственные сильные стороны и компетентные решения, которые он демонстрирует в жизни за пределами терапевтического кабинета. Грубо говоря, он должен увидеть реальные поводы гордиться собой. Например, клиент лучше других коллег справляется с собственными профессиональными обязанностями (его деловые партнеры говорят ему в обратной связи, что предпочитают иметь дело именно с ним); у клиента гораздо лучше, чем у всех его родственников, получается найти общий язык с племянницей, «трудным подростком», и она доверяет ему; клиент хорошо справился с задачей выступить на совещании (или на семинаре в университете) – задачей, которая две недели держала его в сильном напряжении. Для зависимого клиента очень важно видеть то в себе, что является его ресурсом, сильной стороной, то, на что он может внутренне опереться, то, что поддерживает у него чувство собственной компетентности. Глаза терапевта видят эти ресурсы часто зорче, чем собственный взгляд клиента на себя.

3. Валидизация чувств является, с моей точки зрения, еще одной важной задачей в работе с эмоционально зависимой личностью. В опыте такого человека, как мы уже говорили, много обесценивания его переживаний, других небрежных и насильственных способов обращения с ними. В результате эмоционально зависимая личность имеет «сбитые настройки» – она очень часто не слышит собственных чувств, а если и слышит, то склонна не доверять им, отодвигать их в сторону. Собственный эмоциональный отклик, собственные переживания у зависимой личности не являются основой для принятия решений; основной вектор поведения направлен на улавливание ожидаемых от нее реакций и подстройку под партнера. Поэтому обнаружение переживаний клиента, его чувств, четкое их восприятие, исследование способов их обработки (как клиент поступает с ними, как с ними обходится) является важной темой в терапии. Валидизация чувств – подтверждение, что они нормальны, адекватны и что для их возникновения имеются реальные основания. Важным посланием терапевта такому клиенту может быть сообщение о том, что у него в подобной ситуации могли бы возникнуть такие же эмоции. В особенности заслуживают внимания так называемые негативные чувства: досада, разочарование, раздражение, злость, обида, боль, гнев и другие. Именно они подвергаются у зависимой личности инвалидизации в первую очередь.

4. Очень важно добраться в контакте с зависимой личностью до ее настоящих эмоциональных и телесночувственных проявлений. Я имею в виду следующее: поведение и поступки такого человека часто исходят из автоматически осуществляющейся подстройки под партнера и ситуацию. При этом собственные чувства и телесные реакции – язык, на котором говорят с нами наши потребности – игнорируются, отодвигаются на второй план (если вообще осознаются), инвалидизируются. В результате образуется характерный для зависимой личности внутренний раскол, расщепленность. По этой причине исключительно важно в психотерапевтической работе с нею направлять основной фокус внимания на то, что в моменте чувствуется, ощущается, переживается. Как правило, такой клиент затрудняется с символизацией собственного психического содержания; свои чувства ему трудно распознать, описать и понять. Здесь пригодится любой способ символизации, который может помочь: нарисовать то, что с тобой сейчас происходит, принять позу, максимально соответствующую внутреннему состоянию, найти подходящий для него звук, мелодию, движение или, может быть, образ, метафору.

В ситуации, когда терапевт предлагает клиенту обратиться к собственному процессу, к собственным чувствам в конкретный момент времени, а клиенту трудно это сделать, важным подспорьем являются отражающие реакции терапевта, направленные на возвращение клиенту его невербальных проявлений: «вы сейчас покраснели», «ваши кулаки сжимаются», «вы как-то съежились сейчас, когда мы заговорили об этом», «вы очень быстро говорите сейчас», «вы замолчали». Терапевт здесь выступает в роли своеобразного зеркала, в котором клиент может увидеть самого себя.

Терапевту важно следить за максимальной нейтральностью собственных проявлений, учитывая, что зависимая личность имеет склонность считывать ожидания партнера и автоматически подстраиваться под них: улавливая, что терапевт ждет сообщения о том, что она чувствует, она добросовестно перечисляет то, что, как ей кажется, «должно быть», однако реальных переживаний, по крайней мере тех, о которых она говорит, может не быть и в помине. Поведение терапевта по возможности должно транслировать принимающее и дружелюбное отношение к любому исходу дела: клиент вообще не может уловить у себя ни чувств, ни телесных реакций в конкретный момент времени; чувства спутаны и непонятны; сильное напряжение в теле, и не удается описать ни качества этого напряжения, ни его источника; клиент очень клишированно описывает чувства и т. п. Как правило, в ходе терапии контакт с собственным телом и чувствами становится более плотным, они становятся понятнее, а доверие к ним возрастает.

5. Важной линией в терапии эмоциональной зависимости является взращивание во внутренней психической реальности «взрослой части», которая сможет увидеть потребности детской, эмоционально зависимой и позаботиться о них способом, альтернативным привычному. На старте терапии можно увидеть неразвитость