обо всём сегодняшнем деле до их общего созвона.

— Дедушка скорее обрадуется тому, что утерли нос Гедиановым. — мрачно буркнула Вика.

Вячеслав не посчитал нужным ответить на выпад дочери.

— Арина Николаевна, — обратился к моей подруге, — я уже говорил Марине, но повторюсь, я пришлю компенсацию за моральный ущерб.

— Да, это было бы славно. — не стала отнекиваться девушка.

Мы ещё немного обговорили некоторые рабочие нюансы, и начали прощаться с семейством Карпинских.

“Вот и подошло к концу самое необычное сотрудничество в моей жизни. Теперь уж точно” — усмехнулась.

— Матвей, — окликнула сына Софья, — нам пора ехать.

— Да, сейчас.

Саша и Матвей пожали руки, а после разошлись.

Я поймала взгляд Карпинского, не зная, как лучше подступить. Видимо, он тоже совсем запутался. Долгие раздумья кончились отъездом машины семьи.

“Никто так и не решился сказать” — возникла печальная мысль.

— Марина, теперь наша очередь уезжать. — подошла Арина.

Мне было неспокойно, но я согласилась.

Втроем забрались в салон автомобиля, на этот раз я села назад вместе с подругой.

Проехав совсем немного дала себе невидимую пощёчину:

“Ты так хотела его увидеть, что сейчас просто уедешь?” — ругалась.

Достала из кармана телефон, и напечатала, наверное, одно из самых важных сообщений в своей жизни:

“Матвей, нам надо поговорить”.

Через секунду ответ:

“Приезжай в наш дом”.

Парень будто держал мессенджер открытым. Он, как и я, не желал оставлять всё вот так.

— Саша. — наклонилась вперед. — Ты не мог бы меня довести до места, где я жила? Мне надо кое-что…

— Да! — не успела закончить.

“Он всё понимает”.

— Мы подождём тебя. — уверила Арина.

Остановившись, я буквально вылетела из машины на эту судьбоносную встречу.

Глава 28

На крыльце остановилось. Сердце безудержно дрожало, я до ужаса волновалась.

Ключи от дома оставила ещё перед своим прошлым отъездом, поэтому открыть дверь самостоятельно не могла.

“Сейчас или никогда!” — дала себе напутствие, и уверенно нажала на звонок.

Кажется, не слышала ничего, кроме громкого пульса в ушах, он перекрывал все посторонние звуки.

Дверь распахнулась прежде, чем я успела подготовиться в тому.

С широкими глазами, не отпуская ручку, Матвей осматривал меня с ног до головы. Так, словно не верил в увиденное.

Я хотела что-то сказать, но парень опередил:

— Проходи.

Пружинистой походкой вошла внутрь.

Щелчок замка заставил обернуться. Нос буквально упёрся в грудь Карпинского.

“Ежевика”.

Застыла.

“Ты же хотела с ним поговорить, почему теряешься?”

Мои молчаливые рассуждения о вероятных темах диалога испарились. Наверное, если бы обо мне снимали фильм, сейчас отлично подошёл бы кадр, где обезьяна сидит с тарелками и звонко бьет их друг об друга.

Я смотрела на Матвея, вспоминая былое.

В самую первую нашу встречу я особо не рассматривала его, как парня. Грязная рабочая одежда и каска не предел мечтаний девушек. Тогда, на стройке, я лишь отметила его спортивное тело и глаза, цвет которых, кстати, совсем не оценила. Никогда не привлекали кареглазые.

После, уже в доме Карпинских, его внешнюю красоту всё-таки акцентировала, она не оставила меня равнодушной.

“Как бы я не отрицала этого…”

Матвей объективно был симпатичным парнем, он определенно мог приковать к себе внимание со стороны. Но в тот момент, когда случились наши первые разговоры, его напыщенность перетянула чашу весов, и мне стало уже не до его внешности.

Постепенно, с каждым днем общения, он менялся для меня.

И та прошлая, безэмоциональная оценка: “Угловатое лицо, с четко-выраженными скулами. Чуть растрепанные вьющиеся каштановые волосы, с выгоревшими светлыми прядями на концах” — приобрела свои оттенки, особенные цвета. Превратилась в то, что я постоянно неосознанно искала в прохожих лицах.

Медленно стянула с себя куртку, и сняла обувь.

Карпинский продолжал наблюдать, не пытаясь начать. От меня не скрылось его замешательство. Он словно не знал, как подступить.

Поставив сумку на кухонный стол, обернулась, складывая руки на груди.

— Почему ты мне не сказал обо всём до суда? — разрушила наконец тишину.

Уголок губ дернулся, парень присел на подлокотник дивана.

— Я звонил тебе всё утро.

Ответа не нашлось. От Карпинского действительно было пропущено более десяти звонков. Я сама с ним так и не связалась после.

Отвела взгляд. Костяшками пальцев по инерции задумчиво провела по щеке.

— Расскажешь, как тебе удалось всё это откопать? — и сразу добавила, чуть смягчившись, — Ты снова меня спас. Хоть и не физически, но всё же… Помог добиться правды.

Парень долго рассматривал меня.

— Та записка, которую ты мне передала, всё началось с неё. — чуть прокашлялся, — Очевидная угроза в написанном смутила.

Матвей привстал, пересаживаясь на сам диван. Голова устало легла на мягкую спинку, а плечи расслабленно расправились.

— Помню, ты мне тогда отправил смс, что хочешь во всём разобраться. — кивнула.

— Да. — хмыкнул, — И попросил дождаться меня.

Смущенно выпятила губы.

— Твои сообщения слишком абстрактны. Мог конкретно написать, что мне следует делать. — выкрутилась.

— Вместо того, чтобы дождаться меня, ты поехала на этот фестиваль…

— Вообще-то, твои родители пригласили меня!

Карпинский резко выпрямился, хмуро глядя на мою персону.

— Когда тебе пишут угрозы, нужно быть в несколько раз внимательней, Марина. А не ехать в место, где ты довольно лёгкая жертва, да и ещё так глупо напиться.

Перед глазами пронеслись картинки, на которых Матвей шёл рядом с Алёной.

“Ведь именно из-за этого я поступила так, как он сказал…”

— Прости, я не привыкла, когда парень одним днём признается в чувствах, а на следующий гуляет с другой и о чём-то мило беседует!

Выпалила не подумав. Сразу стушевалась, отворачиваясь.

— В записке чётко говорилось о помолвке. — нашёл аргументы парень, — К кому ещё мне следовало обратиться первым делом, как не к той, о ком вероятно шла речь?

Раскрыла рот, чтобы возмутиться, но поняла — он и здесь прав.

“А я действительно глупая, приревновала его, да и сейчас почти что ему в этом призналась”.

Чувство обиды не покидало.

— Что ты от неё узнал? — быстро сменила тему, отгоняя своё смущение.

— Хотел скорее понять, почему её семья решилась на свадьбу, а фестиваль, как повод для прогулки, удачно подвернулся. Всё вело к нужному диалогу, пока я не встретил тебя в толпе. Ну, и дальше ты знаешь.

— Угу.

— Ты без сознания, ужасное зрелище, знаешь ли. — сказал так, словно проговорился. Взгляд отвёл.

Вечные осторожности и недомолвки с обеих сторон, становились напряженнее, их уже было трудно скрывать, всё казалось очевидным.

“Пока мы оба не сделаем шаги друг к другу — это будет продолжаться” — осознала.

— Так, после нашего совместного разговора вчетвером здесь, — пальцем обвела