— Планировал к ней, но дверь мне открыла Вера.

“Видимо эта встреча и повлияла на её поддержку в суде”.

— А дальше? Судя по вашему тандему, она не просто тебя встретила, ты нашёл к ней подход.

— Честно, даже не пытался этого делать. Она просто-напросто была на грани, и не очень трезвая.

— Воспользовался её состоянием? — усмехнулась.

— Что за ужасные мысли, Марина? — серьезно укорил меня, — Я лишь попросил позвать Алёну, чтобы поговорить, а Вера разрыдалась.

— Из-за просьбы? — недоверчиво скривилась.

— Поначалу я так и подумал, но она отчего-то заговорила о Косте.

— Ого. — искренне удивилась, — Вера Гедианова решила беседовать о брате с тобой?

— Сам удивился. — развел руками, — Смерть Кости её так и не отпустила. Как оказалось, они хорошо дружили.

— Она, что, на тебя вывалила свои переживания о нём? — всё ещё не могла поверить в узнанное.

— Это случилось быстро, и выглядело как взрыв. Наверное, я просто оказался рядом в нужный момент, потому что, уверен, на моём месте мог бы быть любой.

Молча слушала.

— Судя по состоянию, на неё очень сильно повлияла та трагедия. Но, собственно, почему она не выдержала — её мама и Люба запретили Вере лишний раз поднимать тему о брате.

Кажется, мои глаза от удивления стали больше.

— Серьезно? Как можно запретить…

— Они внушили ей, что ничего страшного не произошло, а постоянно говорить — лишь повод для негатива.

— То есть, они даже не дали Вере прожить эти эмоции. — рассуждала вслух, задумчиво смотря на свои ноги.

Вспомнила, как на дне рождения Гедиановой, когда я высказала девушке свои соболезнования, на долю секунды у неё чуть ли не паническая атака началась.

“И почти сразу к нам подошла Люба” — мысленно добавила.

— Я рассказал ей о тебе, как ты попала в больницу, что пережила за эти дни, и мы вместе с Верой смогли построить подлинную историю событий.

— Подожди, она разве не знала об этом? Они ведь вместе с Любой были на том фестивале…

— Нет. Люба просто вернулась к сестре, ничего ей не сообщив. И, видимо потом — изложила ей свою версию истории, почему ты оказалась там.

— Вероятно, ту самую, к которой склонял нас адвокат в суде. — со злой усмешкой кивнула. — Так, ты посвятил Веру сразу во всё?

Под “всё” я подразумевала и тот диалог в закрытой комнате, и подкинутую записку.

— Нет. — отрицательно качнул головой, — Это было бы непредусмотрительно, всё-таки не стоит забывать, чью фамилию она носит.

— В какой же момент ты перешёл эту границу?

Я отошла от стола, двигаясь ближе к парню.

Он наблюдал за мной, и продолжил только после того, как я присела около него.

— Когда она призналась, что не уважает мать. — хоть он говорил это с иронией, всё равно слышалось непонимание от слов девушки. — Я просто понял — она вряд ли будет защищать Наталью, даже наоборот, как будто хочет подловить.

Подобное отношение Веры к матери я тоже заметила, общаясь с наследницей в ресторане “Моя итальянская подруга”. То, как она отреагировала на появившуюся в заведении женщину было странным для меня.

— Понимаю, это мог быть риск, но я на него пошёл. — пронзительно взглянул на меня, — Я поделился тем, что ты тогда слышала в нашем семейном доме.

— Вера знала о причине смерти брата?

— Ей сказали то же, что и прессе. Инсульт.

От шока я остолбенела. Наталья с Любой солгали даже здесь, человеку, вхожему в семью.

“Это немыслимо, учитывая факт, что девушка находилась на месте его гибели” — не укладывалось в голове.

— Аркадий, так понимаю, услышал это же?

Матвей утвердительно кивнул.

Выдохнула, истерично улыбаясь.

— А потом эта женщина на суде уверяла мужа в обратном. Она ведь и впрямь с самого начала знала обо всём, помогала дочери… Подожди, но Вера же по итогу узнала истинную причину?

— Она просто не поверила в инсульт, но сестра и мама настаивали на своём.

— Самый настоящий газлайтинг*.

— Вера всё это время находилась в подвешенном состоянии, вечная уклончивость со стороны близких заставила ещё более прохладно относиться к их семейной связи.

И вновь история об уязвимости в месте, где её не должно быть. Доверительные отношения внутри семьи напрочь испортились.

— Когда же я Вере рассказал о твоем состоянии, что именно с тобой произошло на фестивале, про все эти медицинские анализы с ядом в крови, мы вдвоем сложили картину окончательно. Вера вообще не сомневалась в причастности Любы к смерти Кости, тем более, когда услышала о твоих наблюдениях.

— Конечно, — закатила глаза, — эта мразь даже способ убийства одинаковый выбрала.

В выражениях не стеснялась. Люба не заслуживала иного.

Матвей не стал корить меня за резкий выпад.

— Мы хотели найти доказательства о наличии яда в крови Гедианова, но, как ты понимаешь, уже это сделать невозможно. Единственный шанс — пытаться договориться с врачами, которые делали вскрытие. Если они написали об инсульте, то явно знали гораздо больше, просто им заплатили за молчание.

— Наверное, это те же специалисты, — с насмешливой интонацией выделила последнее, — что и в моих анализах нашли высокую алкогольную дозу.

— В любом случае, время шло на часы, мы откинули эту идею, решив брать женщин на “слабо”.

— То есть, если бы Наталья в суде не выкрикнула…

— Возможно, нас с Верой можно было бы назвать голословными. — закончил спокойно Матвей.

— М-да. — протянула, и мигом подозрительно сощурилась. — Постой, так, а твоя семья? Они ведь тоже знали о твоих намерениях.

— Я поделился с отцом о том, что смог узнать. — не увиливал Карпинский.

— Вячеслав, наверное, не поверил тебе. — громко усмехнулась.

— Тоже думал — не поверит, но отец удивил. Он не только выслушал, но и был готов вступиться на заседании.

— Что, собственно и сделал. — сжала губы, задумчиво кивая, — А Вика с мамой?

— Им вскользь сообщил, чтобы они не удивлялись, в остальное напросто не успел посвятить. Однако тут тоже благодарность отцу, который поддержал меня, и успокоил сестру и маму.

— Да уж, кто б мог подумать, что твоей напарницей станет Вера Гедианова. — глумливо протянула, и следом упала на спинку дивана.

Пока новую информацию “переваривала”, парень вернулся к Гедиановой.

— Вера не могла поверить, что Костя действительно мог влюбиться в Любу. Она-то воспринимала их родными.

— Ну да, по сути, они же оба не кровные родственники. Такое инцестом не считается.

— Да. — согласился парень.

— Интересно, когда Люба решила манипулировать Костей? До того, как он стал чувствовать к ней что-то большее, или раньше.

— Я думаю, это произошло одновременно. — хмыкнул Матвей. — Костя начал оказывать