Меньше чем через минуту они уже сидели в поезде. Пауэрскорт сходил поблагодарить машиниста, все еще дрожавшего над рычагами управления. Леди Люси устроилась на твердом деревянном сиденье в углу, который был дальше всего от гор. Пауэрскорт плюхнулся рядом с ней. Он посмотрел на загубленную одежду леди Люси — платье порвано, на колене дырка. Кровь на ее левом запястье подсохла, и теперь там темнело продолговатое пятно. На щеке была царапина, полученная, когда она бросилась спасать мужа из бамбуковой рощицы. Пауэрскорт до сих пор сжимал в руке свой левый ботинок, который чудесным образом уцелел под колесами поезда, следующего из Бастии в Кальви. Его собственный костюм, выглядевший столь безупречным всего какой-нибудь час назад в гостиной миссис Декурси, практически превратился в тряпки. Посередине правой брючины зияла дыра, по ноге струйкой текла кровь: он рассадил колено, ударившись о гранитную скалу. Левая ладонь потемнела, ушибленная после прыжка из-под поезда.

Они улыбнулись друг другу. Пауэрскорт подумал, как прекрасна Люси сейчас, когда в ее голубых глазах играет свет, отраженный от поверхности моря.

— Да, то было предзнаменование, Фрэнсис. — Она улыбнулась ему. Пауэрскорт неловко поерзал на жестком деревянном сиденье. — Вчера я видела его в одном магазинчике в Кальви и забыла тебе рассказать.

— Что за предзнаменование, Люси? — спросил Пауэрскорт, хмурясь на свое окровавленное колено.

— Знаешь, каков девиз Кальви?

— Боюсь признаться, Люси, но это как-то ускользнуло от моего внимания.

Леди Люси помедлила, припоминая.

— Semper Fidelis, Фрэнсис. Верность навсегда.

Верность навсегда, Semper Fidelis, — последние слова письма, отправленного Пауэрскорту юношей, наложившим на себя руки в Сандрингем-Вудс в ту пору, когда Пауэрскорт расследовал странную смерть принца Эдди, старшего сына принца Уэльского. Верность навсегда, Semper Fidelis, — слова, которые сам Пауэрскорт использовал, чтобы подчеркнуть свою верность памяти убитого, когда добивался правды. Верность навсегда, Semper Fidelis, — слова, которые говорили друг другу Фрэнсис и Люси на палубе огромного лайнера, отправляясь в свое свадебное путешествие в Америку.

Пауэрскорт улыбнулся. Он взял испачканную кровью руку леди Люси и крепко сжал ее в своей.

— Верность навсегда, Люси. Semper Fidelis.

На глазах у леди Люси выступили слезы.

— Semper Fidelis, Фрэнсис. Верность навсегда.

Лорд Фрэнсис Пауэрскорт и леди Люси сидели в уголке гостиничного бара. Пауэрскорт наблюдал за входом, держа правую руку в непосредственной близости от кармана. Они переоделись во все чистое после волнительной встречи с местной сантехникой. Ванная находилась в нескольких футах дальше по коридору — огромный резервуар, облицованный темным деревом, по стенам тянутся ржавые трубы. Если открыть горячий кран, сначала слышался отдаленный рокот, будто раскаты грома в горах. Потом этот рокот сменялся отчаянным дребезгом. Трубы начинали дрожать, затем танцевать в каком-то странном корсиканском ритме, ударяясь о стены и друг об дружку. Это зрелище сопровождалось выбросом пара, до того обильного, что нельзя было разглядеть другой конец комнаты. Но вода была горячей, металлическая симфония постепенно стихала, и усталые руки и ноги посетителя наполнялись блаженным теплом.

— Я понятия не имел о том, что ты так здорово стреляешь, Люси, — сказал Пауэрскорт, неторопливо прихлебывая из бокала местное белое вино.

— Меня научил дедушка, — ответила леди Люси, вспоминая давно минувший день в холмах близ усадьбы ее деда. — Это было в Шотландии. Все прочие члены семьи отправились на рыбалку, а мы остались в доме вдвоем.

«Я научил стрелять всех своих внуков, — вдруг сказал мой дед после завтрака. — Давай и тебя научу». И он повел меня в холмы, взяв с собой что-то вроде старинной доски для упражнений лучников и пару пистолетов. Я должна была тренироваться, пока не попаду в центр доски. «Если ты когда-нибудь окажешься в Индии, — сказал дедушка, — выйдешь за полковника, или вице-короля, или кого-нибудь в этом духе, умение хорошо стрелять может понадобиться тебе в самый неожиданный момент».

— Ты что, действительно собиралась выйти замуж за вице-короля, Люси? Вечера с танцами и ужином в вице-королевском домике в Симле и тому подобное? — спросил Пауэрскорт самым серьезным тоном, на какой только был способен.

— Не думаю, что в ту пору мои мысли занимал вице-король Индии, Фрэнсис. Скорее уж это был бравый молодой капитан из «Блэк уотч».[36]

— А дедушка остался доволен твоими успехами? — спросил Пауэрскорт, тихонько потирая ушибленное колено.

— Да, он был доволен, — весело ответила леди Люси. — Сказал, что не хотел бы очутиться в шкуре тигра или мятежника, которые попытались бы застать меня врасплох.

Внезапно раздались торопливые шаги: кто-то приближался к их столику.

— Лорд Пауэрскорт, леди Пауэрскорт, — капитан Империали смерил леди Люси внимательным взглядом. — Я только что услышал ужасные новости о том, что случилось сегодня вечером. Все это было ужасной ошибкой. Я пришел извиниться за поведение корсиканцев, моих соотечественников.

Капитан взял стул от соседнего столика и уместил на нем свой внушительный корпус.

— В каком смысле ошибкой? — спросил Пауэрскорт. Ничего себе ошибка: выстрелы, преследующие их на всем пути с горы, люди с винтовками, поджидающие беглецов на открытых участках дороги. Он чувствовал, что Империали знает больше, чем говорит. Может быть, он сам организовал эту охоту?

— В поселке Сан-Антонино есть традиция, — сказал Империали, улыбаясь леди Люси. — Возможно, у нас на Корсике слишком много традиций. Эта называется «Побег Предателя». Больше ста пятидесяти лет назад, леди Пауэрскорт, в Балани шла война между французами и генуэзцами. Кальви всегда оставался верен Генуе. Но в горах, а именно в Сан-Антонино, один юноша оказался предателем. Продался, как вы понимаете, за деньги. И тогда жители Сан-Антонино вывели его с невестой на дорогу, ведущую к побережью. «Идите, ищите там своих друзей-французов», — сказали они и подтолкнули их вниз. Они преследовали эту пару почти до самого подножия горы. Молодые жители Сан-Антонино позволили предателям добраться чуть ли не до самого пляжа, где было безопасно, однако потом убили их. А тела разрезали на куски и бросили на съедение волкам.

— Какая жуткая история, — сказала леди Люси, избегая взгляда капитана Империали.

— Так вот в чем дело, лорд Пауэрскорт. — Империали нагнулся, теребя в пальцах незажженную сигару. — С тех пор, каждый год, молодежь Сан-Антонино заново разыгрывает эту сцену. Вот почему она называется «Побег Предателя». Из всех жителей поселка выбирают по жребию одного человека. Он должен уговорить какую-нибудь девушку сопровождать его. Сегодня как раз очередная годовщина, милорд. Сегодня — День Побега Предателя. Вы были не единственными, кто спускался с горы. Пьерлуиджи Кассани и Мария Козенца из Сан-Антонино тоже бежали вниз. И молодые люди решили, что «предатели» — это вы. И начали стрелять. Но у них и в мыслях не было убивать кого-то. В День Побега Предателя они всегда стреляют в бегущих. Но больше чем за сотню лет там никого не убили и даже не ранили. Это как игра, только более серьезно, чем игра. Никто не собирался убивать вас сегодня вечером. Вас просто перепутали с другими, вот и все. Вам ничто не грозило.