Он уже укладывал ее в постель. Она почти заснула.

— Доброй ночи, папа, — прошептала она. Под одеялами ее было почти не видно.

— Доброй ночи, Оливия. — Пауэрскорт наклонился и поцеловал ее в щеку. — Доброй ночи.

Он тихо подождал у кровати, пока дочь заснет. Потом посидел еще десять минут, любуясь ее невинным личиком, молясь о ее счастливом будущем.

Томас попросил, чтобы ему почитали. Он это очень любил. Пауэрскорт взял со стола книжку и начал читать:

— «Сэр Ричард Гренвилл вахту несу берегов Азор.

Вдруг шлюпка примчалась — его моряки ходили на ней в дозор.

Там, в море, испанские корабли! Их пятьдесят три!»[46]

— Что такое дозор, папа? — раздался сонный голос.

— Это разведка, Томас, — прошептал в ответ Пауэрскорт. —

Принять нам бой или не принимать?

Скажите нам, добрый сэр Ричард!

Никто не хочет зря умирать…

И сэр Ричард сказал: нам нельзя отступать,

Ведь мы англичане, а значит, мы

Не боимся ни дона, ни черта!

Томас снова пошевелился. Он уже почти спал.

— Доны — это испанцы, папа?

— Да, — шепнул Пауэрскорт.

«И звезды зажглись, и стали бледнеть с приходом нового дня,

Но не прекращался бой одного с пятьюдесятью тремя.

Кто шел на дно, а кто отступал, забрав своих мертвецов…

Нас убивали, но мы стократ платили той же монетой.

Скажи, бог войны, была ли в веках битва, подобная этой?»

Томас не дождался конца сражения. Он заснул. И опять Пауэрскорт просидел десять минут около своего спящего ребенка. Он молился за Томаса. И за его мать. А потом на цыпочках вышел из комнаты.

— Люси, — сказал Пауэрскорт чуть позже, вольготно растянувшись на диване. — Не знаю, что я буду без тебя делать.

— Чепуха, Фрэнсис, — откликнулась она с легкой улыбкой. — Ты без меня запросто обойдешься. Ведь тебе уже приходилось вести такую жизнь. К тому же с тобой едет Джонни.

— Когда я служил в Индии, Люси, мы с тобой еще не были знакомы. — Вдруг Пауэрскорт вспомнил, что ее первый муж тоже уехал на войну. И не вернулся. Он почувствовал, что и Люси сейчас думает о том же самом.

— Обещай мне одну вещь, милый. — Леди Люси опустилась рядом с диваном на колени и обвила руками шею мужа. Пауэрскорту показалось, что в глазах у нее блеснули слезы. Он крепко обнял ее.

— Ну-ну, Люси. Не надо плакать.

— Только одну, Фрэнсис. — Она шептала прямо ему в ухо, поглаживая его по щеке. — Пожалуйста, вернись.

Поезд восемь сорок пять с вокзала Ватерлоо до Портсмутской гавани готовился к отправлению. В нем было мало пассажирских вагонов и еще меньше пассажиров. Возможно, подумал Пауэрскорт, они и вовсе будут путешествовать в одиночестве. Он высунулся из купе и взял руки леди Люси в свои.

— Люси, — сказал он. — Я очень тебя люблю. И всегда буду любить.

Раздался свисток. Паровоз впереди изрыгнул в утренний воздух огромный клуб дыма.

— Я тоже очень тебя люблю, Фрэнсис. Возвращайся домой невредимым. Пожалуйста, возвращайся.

Поезд начал двигаться. Леди Люси шла рядом, мимо стоявших на перроне носильщиков.

— Semper Fidelis, Фрэнсис. — Поезд набирал скорость. Ей пришлось отпустить его руки.

— Semper Fidelis, Люси, — сказал Пауэрскорт, отчаянно маша леди Люси, чья маленькая фигурка уже терялась в дыму. Вскоре она пропала совсем.

Леди Люси смотрела вслед поезду, пока он не свернул на основной путь, ведущий к югу, и не исчез из поля зрения. Она оставалась на платформе до тех пор, пока вдали еще был виден дымок паровоза.

Потом она покинула вокзал и вернулась домой, к детям.

Сэр Фредерик Ламберт, председатель Королевской академии, сидел у себя в гостиной и ждал адвоката, чтобы продиктовать ему новое завещание.

Имоджин Фоукс и Орландо Блейн еще спали под чуткой опекой миссис Уорри в загородном доме Пауэрскортов в Нортгемптоншире.

Алиса Декурси со своими дочерьми Джулией и Сарой стояла на набережной порта Кальви на севере Корсики, с нетерпением дожидаясь судна, которое должно было доставить их в Ниццу. Оттуда они собирались вернуться в Англию поездом.

Уильям Аларик Пайпер готовился открыть свою галерею на Олд-Бонд-стрит для новых гостей и потенциальных клиентов.

Мистер Уильям Маккракен, американский миллионер, направлялся обратно в Нью-Йорк на корабле, сутки назад отплывшем из Саутгемптона.

До последнего Рождества в текущем веке оставалось всего несколько дней. Полковник Фрэнсис Пауэрскорт и майор Джонни Фицджеральд ехали на войну.