Несколько раз в год Влад ложился в больницу для профилактики и поддержания здоровья. Ему прописали покой, свежий воздух, тишину и минимум стресса. Поэтому два года назад он купил дом в Лапотке, подальше от цивилизации и больших городов.

Головные боли действительно уменьшились и теперь практически не беспокоят его.

А весной врачи предложили ему поучаствовать в новой экспериментальной программе лечения последствий контузии. В нашей стране такие методы ещё не применяются, поэтому Влад улетел за границу...

Я не знала, как реагировать. Каждое слово было как удар. Я гадала, куда он исчез, что с ним случилось, но его ответ просто оглушил меня.

Мысли метались, словно блохи. Всё было так сложно и так страшно... за него...

Мы так и стояли посреди дороги, обнявшись. Влад периодически гладил меня по голове, а я прижималась к нему и боялась посмотреть глаза, увидеть в них боль и сожаление.

— Поэтому твой телефон был недоступен? — спросила я, когда смогла наконец отдышаться и поднять голову.

— Телефон, когда уезжал, забыл в машине, — виновато улыбнулся мужчина. — Обнаружил это слишком поздно. Вернуться за ним возможности уже не было. Поэтому сегодня, обнаружив все ваши пропущенные, чуть не сошёл с ума. Пока ехал, набирал тебя раз за разом, думал, что случилось что-то страшное.

— Я забыла телефон дома... — растерянно прошептала я. — Мы с Денисом ходили к Ане.

— Знаю, — кивнул Влад. — Я дозвонился до тёти Тамары. Она мне всё рассказала. Когда узнал, что Яна привезла Дениса, чуть не сошёл с ума во второй раз... — мужчина улыбнулся, — ...только теперь от радости. Гнал сюда как сумасшедший, даже Андрюху с тётей Тамарой догнал. Сразу рванул к тебе... — он осёкся и хрипло закончил: — А у тебя тут гости...

Я сжалась, внутренне вновь содрогаясь от пережитого ужаса, вспоминая страшные ухмылки садистов и плач Дениса.

— Почему ты оставил своего сына Яне?

Влад вздохнул, провёл ладонью по лицу, как будто стирая усталость.

— Я его не оставлял...

Мужчина поднял голову вверх, посмотрел на темнеющий горизонт, а когда заговорил, голос был неровным и хрипловатым:

— Я не знал, что у меня есть сын. Мы с Яной были знакомы давно, но не встречались. Шесть лет назад я был в отпуске, и так получилось, что мы переспали, а после я уехал. Несколько лет воевал в одной стране... В прочем, неважно... В общем, там меня и контузило спустя три года. Когда меня выписали из больницы, я приехал в Питер, чтобы продать квартиру, и тут увидел её. Точнее, их...

Волков нервно провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул, а у меня внутри всё сжалось.

— Яна шла с ребёнком. Я поздоровался и поздравил с рождением сына… — он усмехнулся, коротко, безрадостно, — ...а она фыркнула и сказала: "В таком случае, я тоже тебя поздравляю с рождением сына".

45. Право на счастье

Я задержала дыхание.

— Ты…

— Так и узнал.

На мгновение он замолчал, словно вспоминая тот момент.

— Яна не хотела иметь со мной ничего общего. Сказала, что у меня нет никаких прав на Дениса... Но я могу оплачивать его содержание. Я не отказывался платить, но хотел участвовать в жизни ребёнка, просил о встречах. Она запретила.

Я сжала зубы, стараясь не спугнуть это откровение.

— Тогда я подал в суд на признании отцовства.

Влад кинул взгляд на пустынную дорогу. Его челюсть чуть напряглась, пальцы напряжённо сжались.

— После анализа ДНК суд официально установил – Денис мой сын.

— Но… почему же ты всё равно не мог с ним видеться?

Мужчина усмехнулся. Коротко, почти зло.

— Потому что для меня началась другая война.

Я напряглась.

— Какая?

— Военная прокуратура.

От этих слов меня передёрнуло.

— Яна пошла туда, подняла моё личное дело, нашла медицинские документы и добилась того, чтобы суд отказал мне в возможности видеться с сыном.

— Но… почему?!

— Сказала, что боится за ребёнка.

— Боится? — я вцепилась в рукав его футболки. — Из-за контузии?

Влад скользнул по мне тяжелым взглядом и кивнул.

— Да.

Я растерялась. Мой добрый, хороший, весёлый Влад опасен для ребёнка? Тот, кто так отчаянно его защищал, а потом бережно прижимал его дрожащее тельце к себе?..

— Это же абсурд!

Я не могла отвести от него взгляд. Судорожный вдох сжал горло. Хотелось закричать: за что? Почему она так поступила с Владом?

— Суд решил, что я могу представлять угрозу для жизни ребёнка.

— Но они же не знают, какой ты на самом деле... — сдавленно прошептала я.

Горло перекрыл тугой ком. Стало тяжело дышать.

Влад провёл рукой по затылку, словно пытаясь смахнуть неприятное воспоминание.

— Тогда я только начинал лечение, и приступы случались довольно часто.

— Но почему они запретили даже видеться с ребёнком? – вскрикнула я, сглатывая слёзы. – Ты же добрый, весёлый, заботливый, сильный...

Я не могла подобрать слов, злясь на эту женщину, посмевшую ранить в сердце моего любимого мужчину.

— Это ты так думаешь, – невесело усмехнулся Влад. – А суд решил иначе. Для него наличие у меня приступов – достаточный аргумент для отказа.

Меня охватила бессильная ярость. Я беспомощно вскинула руки и скрипнула зубами.

— Это несправедливо!

— Кто сказал, что жизнь справедлива? – в уголках его губ мелькнула горькая усмешка.

Я смотрела на Волкова и не понимала. Как так? Почему?

— Но я не понимаю... Яна не занималась воспитанием сына. Он рос с бабушкой, а тебе она даже видеться с ним не давала. Почему? Ты же не отказывал ребёнку в помощи!

Мужчина ласково провёл рукой по моему плечу и тихо вздохнул.

– Мы договорились: я даю деньги, а она позволяет мне раз в месяц видеться с Денисом, неофициально и в присутствии тёти Лены. Этого было мало, но хоть что-то… Я думал, она одумалась, поняла. Но через год узнал правду: сын жил у бабушки с самого рождения, а Яна… она просто тянула из меня деньги. Она и рожать не хотела, но у неё были проблемы со здоровьем, так что пришлось...

Волков замолчал.

Я чувствовала, как бешено колотится его сердце, и боялась даже пошевелиться, чтобы не обнаружить его монолог.

– Я перестал ей платить и сказал, что помогать буду только сыну. Она взбесилась. Напомнила, что у