– А, ну да, – смутился сержант, – вы расскажете?

– Лучше уж покажу, – криво и как-то не слишком весело усмехнулся полковник. – Игоревич, встать сможешь?

– Смогу, – без особой уверенности кивнул я, цепляясь за протянутую фээсбэшником руку. Коля подхватил меня с другой стороны, помогая подняться. Немного кружилась голова, но в остальном ощущения были вполне сносными. По крайней мере, для впервые в жизни контуженного человека, еще позавчера искренне считавшего подобные развлечения чем-то нереально далеким, из области кинобоевиков или выпусков вечерних новостей.

Убедившись, что я твердо стою на ногах и валиться в обморок не собираюсь, капитан убрал руку. Сделав пару шагов, я не спеша огляделся. В принципе никаких особых изменений на превратившейся в поле боя тропе не произошло. К замеченным ранее ожогам-проплешинам прибавилась еще парочка, а в одном месте земля была разворочена взрывом гранаты. Гладкие серо-коричневые стволы буков кое-где белели свежими пулевыми сколами, под ногами жизнерадостно поблескивали латунные цилиндрики стреляных гильз. Больше всего – кроме нашего разнесенного в щепу выворотня, естественно – не повезло тому самому приметному валуну. Раненый колобок больше раненым, собственно, не был, скорее уж «убитым». Огромная каменюка, пролежавшая здесь сотни тысяч лет, ныне была расколота плазменным ударом на три неравные, оплавленные части. На самом крупном обломке почившего «колобка» сидел майор с наспех замотанной бинтом головой, меланхолично набивая патронами запасной магазин. Стоящий в метре Гвоздь что-то негромко рассказывал, эмоционально жестикулируя кистями рук, возложенных на висящую на груди винтовку.

Ни ефрейтора Короткова, ни обоих махровских спецназовцев видно не было, что наводило на некие не слишком хорошие мысли.

– Так что ты мне покажешь? – не оборачиваясь, спросил я у оставшегося где-то за спиной полковника. – Эх, колобка жаль, хороший ориентир был… – Прежде чем Анатолий Петрович успел ответить, до меня наконец дошло: – Блин, Петрович, что же получается, это ПО НАМ из штурмовых винтовок стреляли?! Это… как?!

За спиной раздалось сдавленное фырканье.

– Ну вот, не прошло и часа, как до нашего гениального провидца и дошло! – Полковник встал рядом со мной. – А я все думаю, когда ж ты наконец спросишь-то? Ладно, не надувай щеки, в твоем состоянии думать вообще противопоказано. Ну так что, догадаешься, с кем тут наши парни воевали?

– Не догадаюсь. – Пожав плечами, я поморщился: болеть спина не болела, но и приятными я бы свои ощущения все-таки не назвал. – Хотя здесь, как я понимаю, все, что хочешь, может быть… Что, снова какие-нибудь гости из будущего?

– Почти, – уклончиво ответил собеседник. – Пошли, сам увидишь. Трупами тебя, надеюсь, не испугаешь? Кстати, глянь-ка вон туда для начала…

– Не испугаешь. – Взглянув в указанном направлении, я присвистнул от удивления и торопливо подошел поближе. – Слушай, Петрович, а это-то здесь откуда?!

Под раскидистым колючим кустом лежали мой рюкзак и чуть припорошенный землей ноутбук, по-прежнему раскрытый. Ровно посередине навеки погасшего монитора зияло издевательски аккуратное пулевое отверстие. Неподалеку обнаружились и столь неосмотрительно сброшенный бронежилет, и титановый шлем в изорванном об каменный свод чехле. В стороне валялась оранжевая Маринина каска.

– И автомат твой тоже в наличии, – предвосхитив следующий вопрос, сообщил полковник. – Как и наши рюкзаки; как и вообще все оставленные в той комнате вещи. Если поискать, наверняка и окурки где-нибудь в траве найдутся. Вот такие дела. Эх, а ноут жаль, между прочим, казенное имущество, да и тексты там твои были. Хотя жесткий диск-то, наверное, уцелел…

– А… Марина?

– Марина – нет, – непритворно вздохнул контрразведчик, – понятия не имею почему, но ее… гм… тела здесь нет. Или там, в комнате, осталось – или мы еще чего-то сильно не знаем. Каска вон есть, а ее самой…

– Ясно… – буркнул я, хотя, конечно, ясности-то во всем происходящем как раз и не было. – Ладно, давай удивляй дальше.

– Пошли, – полковник с готовностью кивнул в ту сторону, откуда по нам и начали стрелять каких-то полчаса назад, – там и продолжим удивляться на пару. Сейчас, только автомат прихвачу на всякий случай.

…В принципе ничего такого уж экстраординарного в произошедшем не было: рядовое боестолкновение, ради этого их и включили в состав полковничьей группы. Майор Махров, уйдя перекатом с простреливаемого места, привычно распластался на земле, укрывшись за комлем ближайшего дерева. Секунда ушла на то, чтобы выцелить среди листвы затянутого в такой же, как и у них, камуфляж противника, еще одна – на прицеливание… Охнув про себя, майор дернул пальцем, упирая его в предохранительную скобу. Видимое в окуляре коллиматора[4]лицо было ему более чем знакомо. Но ведь он сейчас… Скосив взгляд, майор убедился в собственной правоте: Сашка Савченко лежал в трех метрах от него, сосредоточенно водя увенчанным цилиндром пэбээса стволом. ЧТО?! КАК ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ?!

Указательный палец рывком вернулся назад, выжимая до упора спусковой крючок, и автомат послушно отозвался привычной дрожью отдачи. До боли знакомое лицо с наведенной на переносицу алой прицельной маркой исчезло из поля зрения, вынесенное куда-то за рамки реальности короткой очередью. В том, что он попал, майор нисколько не сомневался. С тридцати метров профессионалы его уровня не промахиваются.

В этот миг задрожал, заставляя неприятно вибрировать барабанные перепонки, воздух и в стороне полыхнула слепяще-белая вспышка неведомого боеприпаса, оставившая после себя сочащийся жаром след на земле. Обломки разнесенного в щепки дерева, за которым, как успел заметить майор, укрылись Коля с сержантом Баковым, веером разметало в стороны. И почти сразу же полыхнула еще одна вспышка, но уже гораздо дальше, в зарослях, скрывавших неведомого (или как раз очень даже ведомого?) противника.

С секундным замешательством майор понял, что это вступили в бой штурмовые винтовки десантников. Причем сразу с обеих сторон! Что тоже наводило на некие мысли. Вот только размышлять-то как раз было и некогда. Как и бессильно скрежетать зубами по поводу наверняка погибших товарищей: несколько пуль сочно шлепнули в ствол над самой головой, и Махров очередным перекатом сменил позицию. Внезапно «удвоившийся» Савченко огрызнулся негромким «пах-пах-пах» и кувыркнулся следом, стараясь не слишком отстать от командира.

В глазах после двух вспышек все еще плясали разноцветные круги и всполохи, так что о прицельной стрельбе пока не могло быть и речи. И привалившийся к толстенному буку майор не придумал ничего лучшего, как, не целясь, выпустить оставшиеся патроны, описывая стволом плавную дугу. Расстреляв магазин, он перебросил рычажок переключателя на гранатомет и выпалил из подствольника, благо гранату в казенник загнал еще перед спуском в катакомбы.