Получить помилование. Поверить в собственный шанс на исправление. Сделать все, чтобы уж точно его не упустить. И… Упустить его, в самый последний момент.

А еще… А еще я все-таки хочу подтверждения собственных гипотез.

Над Полем звучит молитва. Та же самая молитва — об облегчении судьбы грешника, позже — так же срывается с ладного напевного церковного языка на обычный задыхающийся от переживаний монолог, из которого я вновь запоминаю только самые отрывки собственных слов.

«…готова разделить и наставлять… если будет на то Воля Небес… и да не собьемся мы с пути к искуплению… Вместе!»

Темный жар накатывает на меня резко, заставляя пошатнуться и на несколько мгновений потерять зрение. А потом я слышу глухой раскат грома, за которым со знакомым мне четким щелчком размыкаются оковы суккубы.

Получилось…

Волосы на затылке шевелятся.

Умею же я натворить… И совершенно не умею останавливаться.

15. Три демона на одну голову

— Энни…

Пока я только открываю глаза и пытаюсь наскрести в себе силы, чтобы встать с колен — Дэймон, вскрикнув раненой птицей, бросается к девушке, упавшей ничком на землю. Он обнимает её за плечи, встряхивает, пытается заставить подняться. А я задираю голову и вглядываюсь в небо.

Если все будет как обычно — то сейчас сверху должен спланировать серафим из Святой Стражи. Плохой вариант. Для меня — просто отвратительный.

Пока никого не видно. Пока!

— Агата, — Дэймон требовательно окликает меня, и опустив взгляд, я сразу замечаю — насколько цепко он на меня смотрит. — Что ты сделала? Как?

Меня немного мутит, будто я не молилась, а долго каталась на яхте, позабыв таблетки от морской болезни.

— Это сложно объяснить, — я устало покачиваю головой, — я еще не до конца понимаю, как это все работает. Я вроде как… Поручилась за неё. И её освободили.

— Так можно? — Дэймон таращится на меня, будто я сейчас сказала что-то непонятное. — И с кем угодно? С любым демоном?

— Я не знаю, — господи, да что ж со мной такое? Такое ощущение, что я разгрузила грузовик с песком.

— И что делать дальше? Ждать пернатых? — Дэймон смотрит на меня, и я понимаю — еще одно «не знаю» я ему озвучивать не должна. Потому что я мало понимаю происходящее, он же не понимает вообще ничего.

— Нет. Не ждать, — я снова кошусь на небо, — видишь ли… Это запрещено. Мне — запрещено так делать. Я… И сама не знаю, почему сейчас решила провернуть это еще раз.

— Еще раз? — повторяет Дэймон, а потом его лицо вспыхивает озарением. — Рыжего отмолила ты? Поэтому тебя отправили в наше штрафное болото?

— Вроде того, — я нервно киваю, хотя по-прежнему никого не наблюдаю в поле зрения на небесах, — Дэйм, давай уйдем. Нужно уйти поскорее, пока нас не заметили. Ты не представляешь, насколько сильно мне влетит, если узнают про еще одну демоницу под моим поручительством.

Когда узнают… Нет никаких сомнений, что Триумвират узнает. И лучше, чтобы узнали они об этом на моих условиях. Так хоть есть шанс, что опешив от моей наглости они меня все-таки выслушают.

— Но куда нам идти? — Дэймон скептически поднимает брови, и меня парализует от этой восхитительной откровенности. И вправду, куда?

У меня нет ключ-жетона, я не являюсь сотрудником Святой Стражи, и даже если я доведу Анну до КПП, там я все равно должна буду объяснить, кто она, и должна буду отдать её Святой Страже. И, разумеется, то, что я снова читала на Поле молитву о смягчении доли, долго в секрете не удержишь. Одно только красноречивое списание с её счета на мой части её кредита станет прекрасным уведомлением.

Ох, кредит мой кредит. С учетом последних событий, я его не закрою и за маленькую вечность. И за две больших, наверное, тоже не закрою.

Пока в голове скачут все эти сумбурные мысли, глаза все так же выглядывают в небесах над моей головой хоть одну маленькую крылатую точку.

Нету. Ни одной нету. Никто не спускается. Ну не может же мне так везти?

Я замираю, осознавая, что мои пальцы в кармане джинс отчаянно терзают маленький узорчатый ключик. Последний. И решение все-таки приходит. Безумное, убийственное решение…

— Поднимай её и идем, — я резко разворачиваюсь к Дэймону и скептически оглядываю Анну с осоловелыми, совершенно неадекватными глазами, — пойдем вдоль лавандовой линии, чтобы другие демоны, которые сегодня на Сушке, нас не почуяли.

— А что потом? — Дэймон щурится, будто сетуя, что не владеет телепатией и не может прочитать мои мысли сразу. Счастливец. Ему лучше даже не знать, насколько адский там сейчас сумбур.

— Потом ты все сам увидишь, — поторапливающим тоном откликаюсь я, — пошли сейчас, если ты не хочешь, чтобы её вернули на Поле в третий раз.

Это — довольно веский повод, чтобы Дэймон напрягся, заставляя ослабевшую демоницу подняться на ноги. Я шагаю вперед, чтобы подхватить Анну под второе плечо, вот только Дэймон качает головой, не надо, мол, он и один справится. Ну и ладно. Не очень-то я и настаиваю, не так уж круто я себя чувствую, чтобы демонов на себе таскать.

Я просто шагаю вперед, закусывая губу. Пальцы сжимают ключ к смертному Лондону еще крепче.

Мне нужно только выиграть время. Просто для того, чтобы все обдумать, явиться к Триумвирату и потребовать ответы на мои вопросы. Твердо так потребовать, чтобы уж точно ответили. Я ведь не собираюсь отпускать демонов на свободу. По крайней мере пока еще надеюсь выбить для них амнистию законным путем.

Нет, архангелы просто обязаны будут дать мне ответы.

Допустим, исчадие, подошедшее уже к следующей ступеньке демонической классификаций, может быть настолько сильно, что чуть ослабь оковы — и он вырвется на волю. Но суккуб — раз в двадцать слабее исчадия. И если оковы разомкнутся — значит, дело вовсе не в силе. А если дело не в силе — то в чем еще кроме промысла самих Небес? Вот только… Как мне спорить с Орудиями Небес? Они ведь не просто так одарены и силой, и благодатью. Каждый из них делом доказывал и доказывает верность долгу. А я… Девчонка с черными перьями в крыльях.

— Агата, ты знаешь, что у тебя запаха сейчас нет?

— Ну, уже знаю, — рассеянно отвечаю