– Только потому, что он сам спросил, прощупывал почву, скользкий жук.

Она смущенно улыбается, почти смеется.

– Давай… не будем пока менять статус наших отношений, хорошо?

Самооценка даже не падает, она сигает с моста, как прыгун на канате.

– О нет, – говорю. – Разумеется, нет.

– Ты не против, если мы снова будем просто друзьями? – добавляет она, затягивая на канате петлю. – Ты один из самых близких моих друзей, и я бы не хотела все испортить ради какого-то… курортного романа.

– Совершенно тебя понимаю, – говорю я, не в силах осознать, как она могла отвернуться от будущего, которое я представлял для нас. – Я ни о чем другом и не помышлял.

Мы шлепаем по лужам желтоватого света, разлитого фонарями. Не находя слов от шока, я машинально проверяю социальные сети, в очередной раз забывая, что моих страниц больше не существует. Это так бесит – не иметь возможности достучаться до внешнего мира. В моей голове вылупляются мысли для новых интересных записей и роятся в моем черепе, не находя выхода. В печенках растет плотный ком нереализованного самовыражения. Мои подписчики, наверное, решат, что я мертв. Я планирую завести везде новые страницы, но на такие штуки нужно время. После того как Бекс решила разорвать нашу связь, мне уже не хочется заниматься съемками нового видео для YouTube. В кадре намного сложнее скрыть свое горе.

Остаток вечера тянется вяло, но мы справляемся. Помогают выступления групп на сцене душного и шумного «Дома блюза» – можно хоть на что-то отвлечься. Когда на нас надвигаются неловкие паузы, грозящие заглотить нас целиком, мы отбиваемся от них первыми попавшимися словами. Обмениваетмся никому не нужными наблюдениями о посторонних. Мы оба понимаем, что избегаем проблемы, возникшей между нами после секса, но это препятствие кажется крепче кирпичной стены.

Но алкоголь льется рекой, и со временем былая динамика между нами восстанавливается, хотя и кажется натужной.

– Если бы тебе пришлось заняться сексом с животным, то с каким? – вопрошает Бекс.

Не могу придумать смешного ответа.

Она обдумывает свой же вопрос.

– Я бы выбрала жирафа, чтобы не смотреть ему в глаза.

Наш официант приходит в восторг от нашего происхождения.

– Вы из Англии? – восклицает он. – А вы знакомы с Нейлом Йетсом?[21]

Мы глядим на него и стараемся не прыснуть со смеху. Бекс прикрывает рот ладонью. Официант в недоумении уходит, все еще полагая, что Англия – это деревня.

Сегодня я сплю на диване, а Бекс – на кровати. Вторую ночь подряд мне не снится Мария, что совершенно замечательно. Если у нее остались ко мне какие-то претензии, то чего она дожидается? Мне кажется, будто мое проклятие было снято. А может, моим единственным проклятием был кокаин.

Несмотря на неявку Марии, наутро в моей голове кипит злоба. Мало того, что Астрал саботировал меня онлайн, он вдобавок решил уничтожить мои отношения с Бекс, не дав нам ни малейшего шанса.

Теперь это личное.

До сегодняшего дня я хотел разоблачить Паранормальный Голливуд и Астрала.

Теперь я хочу их уничтожить.

Паскаль поворачивает мой телефон так, чтобы я мог видеть себя на экране. На этом настоял я – хочу полностью контролировать ситуацию.

– Чуть левее, – указываю я, отмахиваясь от сволочных насекомых, которые все жужжат вокруг нас. – Еще чуть-чуть.

Паскаль поправляет очки на переносице.

– Честное слово, Джек, мы не делали всего того, в чем ты нас обвиняешь.

– Я сказал, левее. Вот так. Готов? Три…

В кадре за моей спиной видно бревенчатую крышу ранчо «Большой Койот». Видно крыльцо, идеальное для того, чтобы сидеть на его ступеньках и бренчать на банджо. Может, все здесь и выглядит по-деревенски, но в этих стенах студийного оборудования на миллионы долларов.

– Два…

Вне кадра за спиной Паскаля видно туманную холмистую панораму. Гряда валунов предупреждает об обрыве, где широкий гребень возвышенности ныряет глубоко в запретные каменистые устья, сквозящие между холмами. Пугающе крутые серпантины вьются вниз, уводя к далекому мегаполису. С этой точки Город Ангелов похож на комплекс решеток, сдвинутых вместе с омерзительной аккуратностью.

– Один…

Ранчо почти на самой вершине Малхолланда занимает несколько акров. Соседей – мало. После всемирного экономического кризиса студии звукозаписи отправили своих музыкантов записываться в менее престижные места, но мой заморский приятель Род, хозяин «Большого Койота», пошел против течения. На этой неделе студия будет свободна, так что он передал мне два комплекта ключей, а сам – свинтил. Доверчивый он парень. Впрочем, мы с Родом знакомы еще с девяностых, когда упоминание о «Большом Койоте» в одной моей важной статье в «NME» прославило студию.

– …Мотор.

Я слышу сигнал, натягиваю «экранное» выражение лица и начинаю читать текст. Я все еще надеюсь, что Бекс передумает, так что сегодня заряжен исключительно кофеином. Может, разговор о статусе наших отношений просто выбил ее из колеи и это пройдет. Так что лучше не притрагиваться к порошку, хотя я уже на пределе. Сегодня с утра искушение было так велико, что я даже почувствовал его меловой привкус в горле, как будто мой организм самостоятельно выработал экстренную дозу. Но если мне нельзя кокаин, мне можно хотя бы насладиться вниманием миллионов пар глаз в YouTube, пока я наношу Астралу удар под дых.

– Я нахожусь на ранчо «Большой Койот», – рассказываю я в камеру, – в сопровождении команды охотников за привидениями, чье название вылетело у меня из головы. Я передислоцировал Эксперимент Ая из Калвер-Сити на Голливудские Холмы во избежание мошенничества с их стороны. Никогда не доверяйте фанатикам, даже если они зовут себя учеными умами. Давайте зайдем внутрь и посмотрим новый стол, который мы будем использовать. И заодно попробуйте угадать, кто из этих ребят – замаскированный Джабба Хат…

Я вхожу в дверь, которую с обеих сторон подпирают торговые автоматы, как два сияющих центуриона, Паскаль с телефоном шагает следом. Звезда и оператор, мы пересекаем просторный холл, где стоят голые черные кожаные диваны и ящики с оборудованием Паранормальных. Вся команда собралась вокруг нового стола квадратной формы и бросает на меня свирепые взгляды. Конечно, как только они замечают, что их снимают, все сразу подбираются. Ага, сразу хотят заявить о себе как об интересных персонажах.

Я не упускаю шанса унизить их всех. Они думают, что могут замолчать обо мне в рекламе Эксперимента Ая, как будто я – их грязный секрет. Обходя стол, я играю на камеру, издеваюсь, дергаю за ниточки. У Астрала я спрашиваю, близок ли ему персонаж Джаббы Хата. У Йохана интересуюсь, важна ли мертвецам спортивная подготовка. У притихшего Хоуи – не убил ли его сосед. Застигнутые врасплох глазом Интернета, они не стирают с лиц приклеенных улыбок и только краснеют, ерзая на стульях.