Как только съемка закончена, улыбка сползает с лица Астрала.

– Ты доволен?

– Доволен я буду, когда вам придет конец, – говорю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками, и отбираю свой телефон у Паскаля. – Надеюсь, вы подготовили оправдания. «Ах, Джек, мы поверить не можем, что Ая так и не появилась – это все ты виноват, ты изменил локацию!»

Астрал нечленораздельно бормочет, я прошу повторить, но вмешивается Элли:

– У нас точно ничего не получится, если мы будем весь день собачиться. Компанейская и беззаботная атмосфера, не забывайте.

– Ага, вы ведь все такие душки.

Элли обиженно плюхается на стул, слегка переигрывая.

– Держите руки на виду, – напоминаю. – Оборудование пока останется в ящиках.

Лизу-Джейн хлебом не корми, только дай глаза позакатывать.

– Как скажете, надзиратель.

Когда остальные заводят скованный разговор, Астрал переводит на меня полный яда взгляд. Ну наконец-то он ненавидит меня так же сильно, как я – его. Я смотрю на него в ответ, и он отводит взгляд первым.

Я заглядываю в телефон, чтобы посмотреть комментарии к моему свежайшему эксклюзиву с ранчо. Я поменял настройки, и теперь все, что я снимаю, автоматически заливается в Интернет. Даже мысль о том, что может понадобиться второй дубль, не приходит мне в голову.

Я хлопаю глазами, как будто морганием можно решить проблему. Моя последняя запись не загрузилась, потому что моего аккаунта на сайте больше не существует. Кто-то взломал мою страницу и удалил ее.

За столом все напрягаются, когда в них упирается мой взбешенный взгляд.

Но тут стол отрывается от земли с такой силой, что мы отдергиваем руки. Он поднимается выше и выше до тех пор, пока не упирается в потолок.

Куски штукатурки сыплются вниз, и мы вскакиваем на ноги и отпрыгиваем назад вместе со стульями. Стол остается висеть под потолком, никуда не двигаясь, плотно прижатый к потолку. Исаак Ньютон был бы недоволен.

В кои веки никто не находит слов.

Изумление. Шок.

Когда стол отлепливается от потолка, он не падает – он швыряет себя вниз. Ножки шмякаются в ковер с такой силой, что рикошетят от пола, и стол криво заваливается.

Одна ножка врезается Астралу прямо в пузо. Еле дыша, тот пытается удержать стол на месте. Но стол вырывается. Один угол с силой бьет Астрала в челюсть – выбитые зубы, реки крови.

Элисандро и Йохан бросаются на помощь, чтобы обуздать этого дикого скакуна.

Я замечаю ее под самым потолком.

Ая вернулась.

Я не знаю, что это за сущность, но она вернулась.

Безумное летающее лицо приобрело некоторую остроту. Или, скорее, оскал, от которого у меня перехватывает дыхание.

– Матерь божья, – произносит Хоуи, тоже замечая Аю. На него не обращают внимания, полагая, что он комментирует ситуацию со столом.

– Ая, – произносит лицо. – Ая.

Как бы описать этот голос – не знаю. Искаженный, не вполне человеческий. Не то чтобы мужской, не то чтобы женский – точно как все время меняющееся лицо.

Мы смотрим на фантом, разинув рты, потрясенные первыми словами нашего ребеночка.

От фантома наше внимание отвлекает стол, который бьется еще сильнее, противостоя силе троих человек – жилистого Элисандро, мускулистого Йохана и массивного Астрала. Втроем они дрожат от напряжения, пытаясь удержать эту штуку под контролем.

Элисандро бросает взгляд в нашу сторону:

– Присоединяйтесь в любое время. Не торопитесь.

– Не поможет, – кряхтит Йохан. – Эта хреновина сошла с ума.

Мы – наблюдатели – не двигаемся с места и не издаем ни звука. Нас сковала безмолвная нарастающая паника.

– Ая, – говорит лицо. – Ая, Ая, Ая.

Кровь капает с губы Астрала на подбородок, на ковер. Пять слов вырываются из него, как одно:

– Большенемогувсебегите!

Лиза-Джейн, Элли, Паскаль, Хоуи и я стряхиваем с себя ступор и бежим к ближайшему выходу. Никогда не видел, чтобы Хоуи передвигался с такой скоростью. Пока мы бежим, лицо Аи заходится в кричащем стаккато:

– Ая! Ая! Ая! Ая!

Мы с Элли выскакиваем за дверь и оказываемся в коридоре, вдоль стен которого развешены золотые диски в рамках. Остальные выбрали другой маршрут. В приоткрытую дверь через щель не шире моего кулака я выглядываю в холл. Совершенно сюрреалистичное зрелище: трое здоровых мужиков борются со столом, а над ними висит бестелесное лицо.

Астрал, Йохан и Элисандро считают до трех и бросаются врассыпную.

– Ая! – От ее крика у меня даже на таком расстоянии начинает звенеть в ушах. – Ая!

Когда троица отпускает стол, тот вздымается на одну ножку и начинает вращаться, как обезумевшая юла. Набрав скорость, стол превращается в смазанное ромбовидное пятно.

Я отступаю на шаг в сторону, и вся троица цепочкой вваливается в нашу дверь. Сгрудившись у противоположной стены, они походят на жертв автокатастрофы.

Я спешу запереть за ними дверь на случай, если стол вздумает броситься в погоню.

Последнее, что я вижу в холле, – лицо Аи под потолком. Она молчит и все так же скалится мне.

Я захлопываю дверь с такой силой, что ранчо грозится обрушиться на нас.

Элисандро хватает меня за грудки, разворачивает на сто восемьдесят градусов, так что я оказываюсь прижат к стенке.

Он кричит мне в лицо, пытается вывести меня на конфликт, но я как будто сомнамбула.

Я не слышу, что он говорит.

Я не чувствую, что он со мной делает.

Я могу только думать о том, что Ая ведет себя совсем не так, как положено порядочной мыслеформе.

Я вспоминаю вопрос, заданный Элли в Калвер-Сити: «Ты правда Ая, которую создали мы, или ты просто дух, пролетавший мимо?»

Только я видел дым в Гонконге. Только я видел Марию Корви в своем номере. Только я видел Тони Бонелли в музыкальном магазине. Сомнения умирают последними, если всегда видишь такие сцены в полном одиночестве.

На этот раз нас восемь человек. Мы все видим один и тот же фантом, возникший в обстоятельствах, не подвергшихся воздействию со стороны коллектива.

Элисандро сверлит меня взглядом и хмурится, когда на моем лице расползается широченная улыбка.

Кажется, моя тайная миссия – такая тайная, что только я знаю о ее существовании, – оказалась обречена на успех.

Да, кажется, я нашел доказательства существования сверхъестественного.