Анаид решила дождаться появления Валерии и Крисельды, — но тут сквозь приоткрытую дверь хижины увидала страшную картину.

Бледная как смерть Клаудия еле слышно стонала и хрипела, вздрагивая, как в агонии. Примостившаяся рядом с ней одиора жадно впилась губами в обнаженную грудь девочки, лишь изредка отрываясь, чтобы облизать перемазанные кровью губы. Анаид замерла в ужасе, не зная, что предпринять. В этот миг одиора своими длинными изящными пальцами раздвинула веки одного из закатившихся глаз Клаудии и стала нащупывать глазное яблоко, явно намереваясь его вырвать.

Этого Анаид не могла допустить.

Всю обстановку сложенной из грубых камней крошечной хижины составляли деревянный стол, четыре стула и кровать у очага. На полу валялся скомканный свитер Анаид. За несколько секунд рассмотрев все это, девочка решила, что если и сможет взять верх над одиорой, то лишь благодаря внезапности нападения.

«Раз, два, три!»

Распахнув настежь дверь хижины, Анаид одним прыжком оказалась внутри и заклинанием погасила свисавшую с потолочного бруса масляную лампадку.

Остерегаясь парализующего взгляда одиоры, девочка мгновенно спряталась в самый темный угол и оттуда следила за гибким силуэтом колдуньи, темневшим на фоне слабого прямоугольника лунного света — открытой двери.

Вначале одиора растерялась. Швырнув тело Клаудии на пол, она уставилась в темноту угла, где притаилась Анаид. Та не торопилась с нападением, желая лишь отвлечь одиору от расправы над Клаудией до прибытия Валерии и Крисельды.

— Почему ты прячешься? Неужели боишься?

Анаид заставила себя не слушать обманчиво добрый, мелодичный и убаюкивающий голос одиоры. Та лишь заговаривала ей зубы перед нападением, но Анаид не зря занималась с Аврелией: застать ее врасплох было трудно.

Стоило одиоре сделать выпад, как девочка растроилась, и одиора достала лишь одного из ее двойников.

— Ого! Ты владеешь боевым искусством Клана Змеи!

Анаид промолчала. Она чувствовала, что одиора словно невидимыми щупальцами обыскивает пространство вокруг себя.

Колдунья была очень сильна. Теперь, когда она оказалась так близко, Анаид задыхалась от уже хорошо знакомого омерзительного запаха.

Шевеля в темноте длинными пальцами, одиора готовилась к новому нападению. Анаид снова растроилась и отскочила в сторону, но это ее не спасло. Одиора взмахнула палочкой — и заклинание задело ногу девочки.

Анаид чуть не закричала от острой режущей боли. Эта была та самая ослепляющая боль, настигшая ее на перевале над долиной Урта, когда Анаид порезалась о пробитый тусклый колпак, — только сейчас все обстояло гораздо хуже.

Сжав в руках свой обоюдоострый атам, предназначенный для сбора корней и трав, Анаид стремительно и внезапно бросилась на одиору. Неожиданное нападение дало желаемый эффект.

Анаид почувствовала, как ее нож впился в руку злой колдуньи. Что-то упало на пол. Душераздирающий вопль раненой одиоры прокатился по лесу. Теперь Анаид надеялась только на то, что соперница растеряется, — а за это время подоспеют омниоры.

Одиора стонала и скрипела зубами. Послышался треск рвущейся ткани. Судя по всему, Анаид отрубила ей палец, и одиора спешила перекрыть ток крови.

У Анаид подгибались колени. Палочка одиоры разбередила ее старую рану, и двигаться стало мучительно больно. Бежать она не могла. Анаид оставалось только убить одиору или погибнуть самой.

Громко взвыв по-волчьи, девочка замахнулась атамом и бросилась на одиору — но та ждала нападения.

Анаид нанесла удар. Атам не вонзился в тело одиоры, а разбился о ее кожу на тысячу осколков. Один из них впился в руку Анаид. Девочка попятилась, понимая, что ей пришел конец.

Одиора тяжело дышала. Анаид тоже с трудом переводила дух, ожидая смертельного удара.

— Омниора из Клана Змеи, ты очень сильна!

Чтобы еще немного протянуть время, Анаид решилась ответить.

— Я не из Клана Змеи.

Девочка уже почти не могла двигаться. Яд, проникший в раненую ногу Анаид еще на перевале, пробудился и начал сковывать ее мышцы. Без противоядия минуты ее жизни были сочтены.

— Кто же ты?

— Я из Клана Волчицы. Меня зовут Анаид из рода Цинулис.

— Из рода Цинулис? Может, ты знаешь Селену из этого рода?

— Я ее дочь.

— Ты — дочь Селены?!

Одиора явно была поражена. Странно! Анаид казалось, что болтливые дельфины раструбили о ее прибытии на всю Сицилию.

— Ты действительно дочь Селены?

— Да Я ее дочь и внучка Деметры.

— А я — Сальма.

Анаид тряслась от страха. Стоит ларве понять, что она беззащитна, и одиора расправится с ней в мгновение ока! Однако та была настолько удивлена, что Анаид решила воспользоваться замешательством одиоры, чтобы выиграть максимум времени.

— Как же такая могущественная одиора не поняла, что рядом с Клаудией каждую ночь спит дочь Селены?

Сальма ответила не сразу. Она все еще чего-то не понимала, но всеми силами старалась это скрыть. Поэтому одиора издала смешок — глухой и неестественный, но после ожесточенной схватки даже его хватило, чтобы обмануть девочку и заставить ее чуть-чуть расслабиться. Только этого одиоре было и надо.

— Твоя мать предала омниор. Она оставила тебя по собственному желанию.

— Неправда! — воскликнула Анаид, позабыв обо всем, чему ее учили на случай встречи с одиорой.

— Селене нравится кровь, — злобно прошипела в темноте ларва. — Скоро она достигнет бессмертия и вечной молодости.

Анаид заткнула уши — но она уже услышала достаточно. У нее подгибались колени.

Девочка чувствовала приближение ларвы, ощущала жар, исходивший от ее тела. Усмехнувшись, та ткнула пальцем в защиту Анаид. У девочки сдавило грудь. Она задыхалась.

— Селена не желает даже слышать о тебе. Ты ей не нужна. Она попросила меня разделаться с тобой. У тебя же есть кровь. Зачем ей пропадать?

Всхлипнув, Анаид упала. Одним движением Сальма сорвала с нее защиту. В отчаянии Анаид подняла голову и взглянула ларве в глаза. Тело девочки пронзила невыносимая боль, и она потеряла сознание.

Через некоторое время Анаид пришла в себя. Она не знала, сколько прошло времени, но слышала чьи-то громкие голоса. Что происходит? Неужели подоспели омниоры?

Стараясь не шевелиться, Анаид прислушалась.

Разъяренная ларва с кем-то ругалась.

— Ты меня обманула! — кричала одиора. — Ты не сказала мне, что дочь Селены в Таормине! Зачем ты ее защищаешь?! Зачем заколдовала ее свитер?! Между прочим, Клаудия тоже его надевала, и лишь поэтому еще жива!

— Анаид моя!