сложность является пределом локальных сложностей, а не их средним значением. Локальные сложности в общем случае растут, но при этом остаются крайне неравномерными. Хотя экономики разных стран постепенно сливаются, интегрируются в единую мировую систему, они по-прежнему неоднородны, и именно эта неоднородность, неопределенность, является предпосылкой для получения прибыли корпорациями:

«На практике, впрочем, капитализм существует только постольку, поскольку реальное экономическое пространство неоднородно. Капитализм даже можно было бы определить как процесс реорганизации в свою пользу разломов, изъянов, несостыковок, фазовых сдвигов экономического пространства и социальной ткани. В этом смысле его власть опирается на стратегическое знание, которым транснациональные компании привыкли оперировать в масштабах целого мира» (Розанваллон 2007, с. 238).

Следствием и условием складывания мировой капиталистической системы является формирование мировой валюты (мировых денег). Мировая валюта служит в качестве челнока для вывоза прибавочной стоимости из стран периферии в страны ядра и для экспорта капитала из ядра в страны периферии. Вместе с тем, челнок мировых денег ведет к выравниванию сложности рабочей силы и капитала между странами. В 1945–1991 годах социализм выступал как ограничитель капитализма. Социализм не может сформировать второе ядро мирового коммерческого общества, поскольку в силу своей природы он не извлекает прибавочную стоимость из стран периферии, но он может ограничивать расширение капитала.

На ранних стадиях глобализации мировые деньги в их форме драгоценного металла, по преимуществу золота, были лишь вещественным выражением стоимости. Истоки золотого стандарта лежат еще в простом обращении. Расширенное обращение, связанное с быстрым ростом населения и возрастанием смыслов, требовало все большей массы золота. Эта возрастающая потребность наглядно выражалась в инфляции. Для ее понимания нужно ответить на вопрос: если эффект масштаба проявляется в снижении удельных издержек, то откуда берется историческая инфляция? Ответ состоит в том, что удельные издержки сокращаются относительно уровня доходов, но исторически удельные издержки растут. Сложность и стоимость производства булавки растет по мере возрастания смыслов, с этим связана долгосрочная инфляция. Инфляция есть показатель роста сложности.

Впрочем, инфляция как денежное явление не сводится к возрастанию сложности товаров и услуг, к возрастанию их стоимости. Деньги, как и любой смысл, имеют три плана:

● план выражения — денежные знаки, их номинал;

● план содержания — денежные значения, то есть стоимость; собственно, деньги и являются вещественным выражением стоимости;

● план нормы — денежная норма, «вес» денежной единицы, ее покупательная способность, которая опосредует отношение между денежными знаками и денежными значениями.

Соответственно, существуют два вида инфляции: инфляция знаков и инфляция значений. Инфляция знаков означает, что объем денежных знаков в обращении растет быстрее объема денежных значений, или массы стоимости. Инфляция значений означает, что стоимость выпуска растет быстрее объема выпуска.

Что же является причиной исторической тенденции к росту цен? Долгосрочная инфляция — очевидный экономический факт, причины которого обычно видят в избыточном выпуске денег, то есть в инфляции знаков. Однако в долгосрочной перспективе инфляция вызывается ростом сложности производства и стоимости рабочей силы, то есть инфляцией значений:

«Сама человеческая природа, как оказывает опыт, по меньшей мере со времен Солона и, вероятно, в течение многих веков до этого, располагай мы статистикой, заставляет нас ожидать устойчивой тенденции к росту единицы заработной платы в течение длительных периодов времени, а сокращение ее возможно только в условиях упадка и разложения экономического общества. Поэтому, даже отвлекаясь от общественного прогресса и роста населения, постепенное увеличение запаса денег оказывается настоятельно необходимым» (Кейнс 2007, с. 308).

Рост мировой сложности требует роста денежной массы. Это приводит к тому, что рано или поздно золото оказывается неспособно обеспечить потребность в мировых деньгах — как в силу ограниченных возможностей по его добыче, так и в силу того, что золото является не только эквивалентом стоимости, но и промышленным сырьем, что не позволяет его стоимости расти в достаточной степени, чтобы компенсировать его физическую нехватку. Историческим результатом становится кризис золотого стандарта и переход от металлических к кредитным деньгам.

Мировое общество-система, сложившееся в XXI веке, предполагает как высокую финансовую централизацию и наличие финансового гегемона, так и новое качество мировых денег. По мере своей эволюции мировые деньги во все большей степени становятся вещественным выражением не стоимости, а капитала, то есть самовозрастающей стоимости. Современные мировые деньги есть высшая форма разделения рисков. В XXI веке эмитент мировых денег выпускает не знаки денег, а знаки номинального капитала, долговые инструменты. Он собирает процент со всего мира, платит процент всему миру за вычетом своей комиссии и выступает в качестве «международного кредитора последней инстанции» (Kindleberger and Aliber 2005, p. 243), предоставляя номинальный капитал в ситуациях крайней неопределенности. При этом баланс номинального и реального капиталов оказывается распределен между странами: номинальный капитал на пассивной стороне концентрируется в странах ядра, а реальный капитал на активной стороне — в странах периферии.

Если «британский» этап глобализации до 1914 года основывался на золотом стандарте, то «американский» этап после 1945 года — на долларе и казначейских облигациях. Каждый следующий этап глобализации происходит относительно быстро — в течение жизни одного или двух поколений. Однако глобализация не меняет в одночасье сложность рабочей силы, которая повышается лишь по мере смены поколений. При этом величина прибавочной стоимости зависит от разницы между мировой сложностью общества-системы и сложностью рабочей силы в отдельных странах. Это значит, что международное разделение смыслов является источником даже больших прибылей, чем разделение смыслов внутри отдельно взятой, пусть и очень крупной, экономики. Чем сложнее мировой капитал и чем проще локальная рабочая сила, тем выше прибавочная стоимость и прибыль.

«…Два защитных механизма помогли сохранить жизненную энергию капитализма и веру в его будущее, и оба эти механизма прошли проверку кризисом. Во-первых, повышалась конкуренция местных фирм с зарубежными — за счет максимального снижения торговых барьеров. Во-вторых, повышалась внутренняя конкуренция — благодаря доступу новых, динамично развивающихся предприятий, к финансированию» (Нил и Уильямсон 2021, с. 755).

Разница между сложностью мирового капитала и простотой локальной рабочей силы имеет свои ограничения. Эта разница не должна быть настолько велика, чтобы помешать рабочим выполнять труд, необходимый для применения капитала. Капитал в совокупности его форм нельзя просто «перенести» в другую страну: капитал — это не деньги, а возрастающие смыслы. Переток капитала требует изменения людей (их потребностей, опыта и идентичностей), их отношений и их деятельности. Условием для глобализации является развитие человеческого, реального и социального капиталов в их полноте и взаимосвязи во всяком месте, куда направляется номинальный капитал, то есть возрастание локальной сложности. Такой локальный капитализм, или «инвестиционный климат», является условием для притока на периферию номинального капитала из ядра системы. Чем проще капиталу