«Рекомендациях Конгрессу об ограничении монополий и о концентрации экономической власти» заявлял:

«Первая истина заключается в том, что свобода демократии находится под угрозой, если люди терпят рост частной власти до такой степени, что она становится сильнее, чем само их демократическое государство. Это, по сути, и есть фашизм — когда отдельный человек, группа или любая другая частная власть владеет правительством. Вторая истина заключается в том, что свобода демократии находится под угрозой, если ее бизнес-система не обеспечивает занятости, производства и распределения товаров таким образом, чтобы поддерживать приемлемый уровень жизни. У нас сегодня растет концентрация частной власти, не имеющая себе равных в истории. Эта концентрация серьезно подрывает экономическую эффективность частного предпринимательства как способа обеспечения занятости труда и капитала и как способа обеспечения более справедливого распределения доходов и заработков среди населения страны в целом. Статистические данные Налогового управления показывают следующие поразительные цифры за 1935 год: “Владение корпоративными активами: Из всех корпораций, подавших отчет, одна десятая процента владела 52 процентами всех активов”» (Roosevelt 1938–1950, v. 7, p. 305–306).

На протяжении всей истории капиталистического порядка укрупнение производства, то есть концентрация реального капитала на активной стороне баланса, сопровождается укрупнением собственности, то есть концентрацией номинального капитала на пассивной стороне. Акционирование снимает с роста производства ограничение в виде той или иной данной величины капитала предпринимателя, позволяя привлекать сторонние капиталы. С другой стороны, вследствие своей более высокой доходности более крупные капиталы растут быстрее, чем более мелкие, а развитие корпораций снимает с роста номинального капитала ограничение в виде обязанности собственника вести предпринимательскую деятельность. В совокупности эти факторы ведут к росту сложности производства и вытеснению свободного рынка корпоративным планированием.

«Гэлбрейт считает само собой разумеющимся, что технологические изменения всегда ведут к большей сложности и масштабу. Эти сложность и масштаб требуют “планирования”; таков императив техники, императив, который в будущем может только усилиться. Планирование означает не только попытку предвидеть и подготовиться к будущим непредвиденным обстоятельствам, но и вывод трансакций из рыночной сферы в сферу управленческих полномочий. “А поскольку с развитием техники и связанной с ним специализации рынок становится все более ненадежным, промышленное планирование в еще большей мере станет невозможным, если только рынок не уступит место планированию. То, что фирма считает планированием, в немалой мере заключается в стремлении свести к минимуму влияние рынка или избавиться от него” [Гэлбрейт 2008, с. 47 — А. К.]. Дальше этот силлогизм продолжается. Поскольку немного планирования — это хорошо, то больше планирования должно быть еще лучше. Таким образом, правительство должно в значительной степени заменить рыночную систему централизованным планированием» (Langlois 2007, p. 84).

Ричард Ланглуа замечает, что действительная картина конца XX — начала XXI веков оказалась прямо противоположна той, что была нарисована Гэлбрейтом. Вместо конвергенции рыночных и плановых экономик мы увидели коллапс последних. Ланглуа выдвинул концепцию «исчезающей руки», согласно которой видимая рука планирования и невидимая рука рынка действуют одновременно, но в разной степени. Видимая рука менеджеров действует там, где рыночные институты слабы, где управление и корпоративная интеграция позволяют уменьшить неопределенность и экономить издержки. По мере того, как технологии координации и рыночные институты улучшаются, уменьшается минимальный эффективный масштаб фирмы, сокращается вертикальная интеграция (см. Langlois 2007, p. 84, 102).

Однако, если мы посмотрим на тенденции последних лет, то увидим, что на самом деле корпоративная концентрация в США (и не только там) продолжается. Если в 1938 году Рузвельта поражало сосредоточение 52 % всех активов в руках 0,1 % корпораций, то к 2020 году в руках тех же 0,1 % были уже почти 90 % активов (Kwon, Ma, and Zimmermann 2023, p. 12). Централизация не остановилась с развитием цифровых технологий и улучшением рыночных институтов. Если в 1967 году Гэлбрейт относил на долю 500 крупнейших корпораций менее ½ всех товаров и услуг, производившихся в США, то к 2020 году составители Fortune 500 заявляли, что 500 крупнейших корпораций представляют уже ⅔ американского ВВП.

Возрастающая отдача и неравномерное развитие

По мнению Альфреда Маршалла, природные эффекты имеют тенденцию к убывающей отдаче, а социально-культурные эффекты — к возрастающей. Поэтому при прочих равных условиях убывающая отдача характерна для сельского хозяйства и добывающей промышленности, а возрастающая отдача — для обрабатывающей промышленности и транспорта. В отраслях, которые производят сырой продукт, увеличение затрат труда и реального капитала дает пропорционально меньшую отдачу, тогда как в отраслях, в которых доля сырья невелика, дополнительные затраты труда и капитала ведут к возрастанию отдачи. Возрастающую отдачу от человеческой деятельности Маршалл объяснял улучшением организации: «Закон возрастающей отдачи можно сформулировать следующим образом: увеличение объема затрат труда и капитала обычно ведет к усовершенствованию организации производства, что повышает эффективность использования труда и капитала» (Маршалл 2007, с. 328–329). При этом улучшение организации может противодействовать тенденции к убывающей отдаче и в тех отраслях, которые основаны непосредственно на природных эффектах:

«Усовершенствование организации производства ведет к ослаблению или даже к преодолению всякого возрастающего сопротивления, которое природа может оказать увеличению количества добываемого сырья» (Маршалл 2007, с. 329). «… Даже в сельском хозяйстве наряду с законом убывающей отдачи постоянно действует и закон ее возрастания, и многие, вначале исключенные из обработки, земли дают щедрую отдачу на заботливый уход, а тем временем развитие шоссейных и железных дорог, а также рост различных рынков и отраслей обеспечивают экономию в производстве, возможно, безграничную. Другими словами, тенденции возрастания и снижения отдачи, по-видимому, хорошо уравновешивают друг друга, хотя временами то одна, то другая оказывается сильнее» (Маршалл 2007, с. 624).

Маршалл сводил источники возрастающей производительности к эффектам организации. Однако те социально-культурные эффекты (а применительно к капиталистическому (бес)порядку — контрнормы), которые создают прибавочную стоимость, не сводятся к эффектам организации, они включают в себя также эффекты технологии и психологии.

Возрастающая отдача является оборотной стороной эффекта масштаба — экономии на издержках, которая имеет место при росте масштабов производства. Маршалл ввел понятия внутренней и внешней экономии. Первая из них зависит от масштаба отдельного предприятия, от его организации и от эффективности управления им, а вторая — от совокупного масштаба производства, например, от концентрации предприятий в одной и той же местности (Маршалл 2007, с. 286).

«… Расширение совокупного масштаба производства бесспорно увеличивает те виды экономии, которые непосредственно не зависят от размера отдельных фирм. Наиболее важные из таких видов экономии проистекают из роста смежных отраслей производства, которые взаимно содействуют друг другу, быть может, сосредоточены в одной местности, но в любом случае пользуются современными средствами сообщения, созданными паровым транспортом, телеграфом и печатным станком» (Маршалл 2007, с. 327).