Ведь ты сам все организовал. Сам все выбрал.

И платье, и место, и священника.

Ты. Только ты перед глазами. И, исполняя данное тебе слово, я говорю «согласна» именно тебе. Тому, кто в моем сердце, а не тому, кто рядом.

— Можете поцеловать невесту.

Закрываю глаза, когда Стас откидывает фату. По всему телу пробегает дрожь.

— Тихо, девочка. Не переживай. Я не прикоснусь к тебе. Так просто надо, — выдыхает Санников в мои губы, не соприкасаясь с ними.

А я… Я судорожно цепляюсь за его пиджак, когда вокруг нас раздаются эти оглушительные звуки. Такие же, как тот, что до сих пор у меня в ушах…

Впиваюсь в него, чувствуя, как мир проваливается…

— Мать твою, Север! — матерюсь сквозь зубы, когда девочка повисает на мне, теряя сознание.

Конечно.

Ты же не просто так отдал ее мне замуж!

Ты же должен был еще созвать поганых журналюг, чтобы этот исторический момент зафиксировали, на хрен, все новости!

Тебе же нужны спецэффекты. И чем ярче, чем покрасочнее!

Естественно. Тебе надо было, чтобы весь мир увидел эту свадьбу.

Продолжаю материться, вынося девочку из церкви на руках.

Сколько здесь журналюг? Интересно, осталось ли хотя бы самое маленькое, самое захудалое издание, которое Север не оповестил о свадьбе и из которого не примчались сюда? Вряд ли. Их так много, что они даже не помещаются во дворе церквушки. Настолько много, что мне придется продираться до машины.

— Поздравляем! Это же свадьба века!

Меня окружают притянутые руки с микрофонами и диктофонами.

— Господин Санников! Правда ли, что ваша супруга — бывшая любовница вашего же друга Влада Северова? Вы отбили ее у него или она сама к вам ушла?

— Были ли у вас с Северовым конфликты из-за вашей невесты?

— Правда ли, что ваша супруга беременна и только из-за этого вы вынуждены жениться?

Черт. Черт, черт, черт.

Север, как же чешутся сейчас мои кулаки по твоей роже!

Послать бы их всех на хер. И расхерачить парочку камер для острастки!

Но вместо этого улыбаюсь, что-то бормоча о большой и долгой любви.

Вместо того, чтобы оплакивать сейчас друга, проводить его в последний путь и нажраться до чертиков, я должен изображать из себя урода, что увел у него любимую женщину. Счастливого соперника, мать вашу!

— А правда ли, что вы теперь владеете бизнесом Влада Северова? Ходят слухи, что вам досталась не только его женщина, но и все остальное.

Да. И еще изображать сволочь, которая просто счастлива отжать у друга все, что он заработал. Пиздец.

Улыбаюсь на все лицо оскалом разъяренного зверя.

— Это бизнес. И жизнь. В них все достается тому, кто проворнее и умнее. Ну, плюс еще капелька удачи.

Да. Про имущество тоже надо оповестить весь мир. Чтобы не отбирать потом той же войной обратно. Я ведь должен сберечь наследство для твоего малыша.

Я должен был предвидеть. Но Влад, черт его дери, мог бы и предупредить!

Еле пробираюсь через толпу журналюг. Не стану возвращаться в гостиницу, сразу в аэропорт. Мой самолет всегда готов к срочному вылету.

— Что…

Даша приходит в себя, когда я уже укладываю ее в кресло, пристегивая ремнями безопасности.

— Все в порядке, девочка. Все закончилось. Мы уже вылетаем. Выпей. Это травяная настойка, — поясняю в ответ на ее недоуменный взгляд. — Ты от нее будешь спать. Давай. Тебе это сейчас нужно.

По-хорошему, я был бы рад, если бы она проспала как можно дольше. Хоть до самых родов. Или еще больше.

Потому что я не умею утешать тех, у кого разворочено сердце. Один Бог знает, чего мне стоило ей врать о том, что Влад скорее всего, все же жив. И сколько врать еще придется! И как же меня перемалывает, когда я смотрю в ее глаза! Сам себя ненавижу, когда в них загорается ложная надежда!

Но иначе сейчас нельзя. Потому что иначе ни ее, ни ребенка не будет. Девочка и без того не хочет жить. А, значит, выхода нет. Я должен врать.

И этого, Север, я тебе не прощу. Легче пережить сто тысяч перестрелок, чем однажды заглянуть в ее глаза!

Часть третья.

Даша.

— Даша.

Стас как всегда, бесшумно, подходит сзади.

Чуть приобнимает меня.

Даже не оборачиваюсь. Держусь обеими руками за поручень, не отрывая глаз от играющих солнечных бликов на море.

— Как ты сегодня?

Неизменный вопрос.

— В порядке, — такой же неизменный ответ. — Куда мы плывем, Стас?

— Испания красивая страна, Даша. Мы поселимся на самом берегу. Ты будешь загорать, дышать воздухом и питаться полезными морепродуктами. Вот увидишь. Тебе понравиться.

Только киваю.

Все эти дни, сколько их прошло, — все в дурмане.

Все помню, будто в дымке. Как мы прилетели куда-то, как поселились в гостинице, как нас осаждали журналисты… И вот теперь мы куда-то плывем.

Стас идеальный. Он заботливый, нежный. Предупреждает любой мой каприз. Кормит деликатесами и заботится о том, чтобы у меня все было. Нанимает врачей и массажисток, следит за специальными диетами и упражнениями для беременных и смотрит на меня так, как будто боится, что я в любой момент сломаюсь.

А я…

Я просто запретила себе думать. Вспоминать. Читать новости и открывать ноутбук, чтобы ввести в поисковик его имя. Запретила.

Обхватываю руками живот. Поглаживаю, улыбаясь легким толчкам. Мой малыш всегда чувствует каждое мое прикосновение. На каждое радостно отзывается.

Ради него. Я должна выключить саму себя ради него. Отключить все чувства и мысли. Все воспоминания. Не думать о том, что теперь у меня есть все и даже больше. Не думать о том, что мне ничего этого на самом деле не нужно. Ничего не нужно, кроме него. Одного. Единственного. С ним я и в подвале была бы счастлива. А без него… Без него ничего нет. Все только иллюзия. Иллюзия жизни.

Только иногда он мне сниться. Приходит во сне.

Я чувствую его прикосновения. Его руки. Его запах. Прижимаюсь к раскаленному родному телу.

И плачу. Плачу от счастья. Потому что он рядом. Потому что дышу его запахом и мое сердце снова начинает биться.

— Тихо, моя девочка. Тссссссс….. Все хорошо. Теперь все будет хорошо. Я ведь обещал тебе…

Его голос заставляет меня оживать.