— С к-каким условием? — Она позорно заикалась, предчувствуя свободу и в то же время, где-то в глубине души, не желая этого освобождения.

С ней точно творилось что-то ненормальное.

Его губы растянулись в какой-то совершенно нечеловеческой диковатой улыбке, которая одновременно и пугала, и околдовывала.

— Я оставлю тебя здесь. Рядом с собой. Никто и пальцем к тебе не прикоснется… — Его ладони скользнули вверх, добираясь до развилки между бедер, едва прикрытой легкой тканью. — Все будет так, как сейчас. — Он ухватил тонкую материю и одним резким движением рванул в стороны. Послышался треск ткани. Он разодрал ее платье до горла и откинул половинки. — Но ты должна будешь сама выбрать мне новую шлю… землянку, взамен себя. — Грубые ладони вновь опустились вниз, и Лера едва не подпрыгнула, когда он накрыл большими пальцами нежные складки ее плоти и развел в стороны. — И каждый раз, когда мне захочется воспользоваться ею, ты должна будешь находиться рядом с нами, и смотреть, как я деру другую девку вместо тебя.

Все в голове смешалось в дикий сумбур. Его слова, отвратительные и мерзкие, должны были вызвать у нее все, что угодно, но не дрожь волнения во всем теле. То, что он говорил, какие слова использовал… Мерзко! Мерзко! Мерзко! Мерзко то, что она боялась даже представить его с другой женщиной.

Мерзко то, что от прикосновения его шершавых, но обжигающе горячих пальцев к ее беззащитной плоти, Лера почувствовала, как глубоко внутри скапливается странная ноющая тяжесть. Она устремлялась вниз, прямо к его пальцам, и Лера поняла, что сейчас он увидит, как действует на нее. Увидит постыдную влагу, которая обязательно смочит его пальцы. А ведь она должна чувствовать отвращение!

— Ну так что? — Командующий отвел от ее лица пьяный взгляд и в упор взглянул на ее промежность. — Согласна?

Лера попыталась свести ноги, но добилась лишь того, что потерлась складочками о его пальцы. Ощущение было таким, словно плоть прижгли раскаленным металлом.

— А тебе не терпится? — Голос дрожал, и Лера не могла понять: от гнева, возбуждения или стыда. — Получить сразу двух шлюх и развлекаться с одной на глазах у другой?

— Ты всегда сможешь ее заменить. В любой момент.

Лера не верила, что слышит подобное. В своей скучной прежней жизни она и представить не могла, что будет обсуждать…

— Я не хочу никого заменять. Просто… выбери другую.

Он убрал руку и облизал палец, пока бронзовая кожа не заблестела от слюны. Внутренние мышцы жадно сжались, и Лера едва не простонала вслух проклятие самой себе.

— Не могу… — Его хриплый шепот был едва слышен за стуком Лериного сердца. — Ни на кого кроме тебя теперь не встает. — Влажный палец прошелся по набухшим складочкам.

Собственное тело Лере больше не принадлежало. Оно полностью отдалось во власть рукам и пальцам Командующего. Жар стыда затопил щеки, когда Лера ощутила, как в ответ на его ласку, начинает истекать шелковистой влагой.

Она вжалась в спинку кресла, пытаясь отодвинуться как можно дальше.

— Зачем тебе я? Я ничего не умею… Ты же можешь выбрать любую. Более… опытную.

Командующий нагнулся и сделал то, от чего Леру прошибло электрической волной. Он потерся носом о ее лобок, шумно втягивая в себя ее запах.

— Я ведь уже сказал: ни на кого кроме тебя не стоит.

Лера помотала головой, понимая, что становится еще более влажной — от ощущения его горячего дыхания.

— Так не может быть… Все мужчины…

— А ты так хорошо в этом разбираешься? В мужчинах? — Его взгляд стал пронзительно голубым, а алые прожилки горели огнем. Словно лава, стекающая по склону ледника. — Я не все. Так что выбирай. Я трахаю тебя и твои узкие, сладкие… — Его палец начал играть со складочками, теребя их из стороны в сторону. — …Отверстия. Или ты наблюдаешь, как я трахаю других. Представляю, что ты — это они. Будешь разговаривать со мной, пока я деру очередную «более опытную». Знаешь, я ведь пытался… — Его лицо стало задумчивым. — Называл твоим именем. Старался представить тебя. И ничего. Только отвращение. Так что, если хочешь свободы, придется сидеть рядом со мной, пока я не кончу.

Лера не могла понять, что испытывает, услышав это дикое признание. Ей ведь должно быть мерзко! Но в животе узлом закручивалась первобытная радость. От того, что только она на него так действует. Разве не об этом мечтает каждая женщина?! Быть причиной возбуждения своего мужчины. Быть единственной, кого он хочет и о ком думает. Но Командующий не ее мужчина. И между ними не может быть ничего нормального или правильного. Она хотела совместных прогулок по вечерам, букетов роз и милых подарков на памятные даты.

Но с чего она вдруг взяла, что именно это нормально?

— Так что? Ты решила? — На его лице неожиданно появилось злое выражение.

Лера не ожидала, что он резко поднимется и нависнет над ней тем самым вулканом, который она только что представляла. Вулканом, который больше не мог сдерживать бушующие в нем потоки лавы.

— Учти, сегодня я хочу кончить не от своей руки. — Он буквально прорычал ей в лицо. — И если ты такая правильная и гордая, то выбирай. Мне уже надоело строить из себя благородного.

Лера шумно сглотнула. Ей тоже надоело. Неопределенность. Страх. Постоянное ожидание… чего-то. Пришло время выбирать. Но за три недели она так и не поняла, что делать, как поступить. И сейчас, говорил не ее разум, а первобытные инстинкты. Страх, желание быть защищенной. А еще… ей не хотелось думать, что за свою безопасность она платит телом. Но именно так и происходило.

Собственные слова оказались для Леры полной неожиданностью:

— Я сделаю все, что ты захочешь, но если… — Она заставила себя произнести намеренно грубо: — …если мной будешь пользоваться только ты.

Лицо Командующего снова окаменело. Ни одной эмоции. Как же это было привычно, знакомо. Непробиваемое выражение, за которым могло скрываться, что угодно.

Он наклонился к ней и втянул носом воздух у ее волос, словно принюхивался. Как дикий зверь.

— Ты и так только моя.

В его словах было что-то большее, чем напоминание о том, где ее место.

Лера покачала головой:

— Ты можешь отдать меня императору. Или другим генералам. Как только тебе станет скучно, где я окажусь?

— Ты не поняла обо мне кое-что важное: я никому не отдаю то, что считаю своим. А ты — моя.

Она поверила. Сама не знала почему. Просто… поверила. И в то, что не отдаст. И в то, что его. Может, именно этого она ждала всю жизнь? Что однажды кто-то придет и скажет: «Моя!»

— Но император поставил тебе срок…

Он не дал ей договорить:

— Поставил. И ты до сих пор здесь. — Его губы прижались к ее уху, обожгли горячей влажностью дыхания: — Император думает, что решает здесь что-то. Но лишь потому что я хочу, чтобы он так думал. И ты думаешь, что можешь что-то решить. Правда надеешься выторговать себе что-то? Хватит мечтать о возвращении на Землю. Забудь об этом. Ты теперь принадлежишь мне. Я давал тебе время свыкнуться с этим. Я не трогал тебя. Не изнасиловал. Хотя мог бы… Я хотел этого. Но терпел, пока ты привыкнешь к новой жизни. Хватит. Хва-а-ати-и-ит, слышишь? Ты — моя рабыня. Пора выполнять свои обязанности.