Я не хотела, есть, но прийти в «Прагу» и не заказать чашечку зелёного жасминного чая с кусочком фирменного торта, было бы кощунством. Даже не открывая «Меню» озвучила Станиславу заказ. Официант записал его в блокнот и выжидающе посмотрел на моего…На Делакруа.

– Сава, ты будешь что-то из предложенного в «Меню»?

Ксавье посмотрел на меня исподлобья.

– Да, тоже, что и ты.

– Тоже, что и у меня для мужчины, – обратилась я к Станиславу.

Официант молча кивнул и удалился, оставляя нас наедине.

– Только подумать, Шелли, – потянул Делакруа, – Раньше ты сама работала в ресторане…

– Я много, где работала и мы не об этом пришли беседовать, – одёрнула его.

Синие глаза прищурились.

– Да, не об этом. Начнём с того, дорогая Шарлотта, что ты моя. От кончиков пальцев ног, до прекрасного носика. И это факт, проверенный временем.

Фыркнула. Самодовольный индюк!

– До сих пор пребываешь в стране розовых слоников? Печально…

Ксавье стиснул кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Это вызвало на моём лице лёгкую улыбку. Нервничает. Пусть. Ему полезно.

– Мне тяжело это говорить… Я прилетел извиниться, – выдавил он.

Удивил, как же. Сначала орёт в трубку, потом хватает за руку, заявляет, что я, видите ли, его и бац, извиниться прилетел. Чудеса, да и только.

Видимо, моя крёстная фея пропила свои крылья и подсунула мне «недопринца» из прошлого.

– Прилетел? Извинился? Теперь можешь обратно во Францию возвращаться, – покачала головой, скривив губы.

Ксавье не успел мне ответить, потому что официант принёс поднос с двумя чашками чая и порционными кусочкам торта «Ленинградский».

Станислав ушёл, пожелав нам приятного аппетита.

Делакруа откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Взгляд хищника, готового к опасному прыжку.

– Просто выслушай,– отчеканил он, – Я прошу прощения за тот раз, когда… Когда выгнал тебя. Я поверил тем, кому это было выгодно, а не тебе…

Сжала зубы. Почему не называть действия своими именами?

– За тот раз, когда ты меня изнасиловал, подверг в ужас, унизил? От тебя другого поведения ждать было бы глупо. Это я была дурой, что так быстро поверила тебе, влюбилась. Знаешь, гниль она внутри. Но у тебя она была снаружи и в какой-то момент, думала, что её становится меньше. По крайней мере, по отношению ко мне. Но тот раз доказал, что прогнивший человек остаётся таким, потому что так просто заразу не вывести. По-другому, это называется эгоизмом. Всегда был только ты. Ни я, ни Марко, ни кто-то ещё. Только твои чувства были в приоритете. Только на них ты опирался и плевался на других.

Ксавье молча на меня смотрел.

– Прости меня, Шелли. Я был глуп, порывист и самоуверен. Я…

– Если ты явился, чтобы разглагольствовать о своих качествах и прощении… То я пас. У меня нет ни желания, ни времени выслушивать, как тарахтит ушедший поезд.

Мужчина выдохнул.

– Я заслужил.

Промолчала. Доела свой десерт.

– Делакруа. Будет лучше, если ты исчезнешь из моей жизни. Я пять лет старалась отмыться…

– И этот Артур тебе помогал, – прорычал француз.

Мне хотелось его стукнуть. Он не понимает, что своим присутствием делает только хуже? Что ему не место рядом со мной и Катей.

– И как он это делал тебя не касается, – прошипела я, – Так что, лети в Париж, к Мари, Петре и остальным. Они тебе будут больше рады, нежели я.

Нам принесли счёт, и я стала доставать из сумочки небольшой кошелёк жёлтого цвета.

– Я оплачу, – услышала, доставая русские купюры.

Усмехнулась и пристально посмотрела на Ксавье.

– Конечно, оплатишь…За свой заказ, а мне одолжений делать не надо.

Положила деньги в счётную книгу и встала из-за стола. Как бы мне не нравилось это место, настроение целиком и полностью зависит от компании. Я не могла спокойно смотреть на мужчину, которого не смогу разлюбить. Больно? Определённо. Но у меня есть ресторан, дочка, друзья, жизнь.… А что он мне может предложить?

– Шелли, – прошептал мужчина.

Черты его лица… Синие глаза…Губы…Руки…

Нет. Надо просто уйти. А может быть уехать. Заказать билеты и на две недельки всем вместе на курорт? Отдохнуть?

Покачала головой. Отдых, когда мысли гуляют за сотни километров?

Вдохнула побольше воздуха и подошла к мужчине.

Положила ладонь на его грудь.

– Роже, просто оставь меня в покое. Прошлое не воротить, потому что, я не хочу этого. Уезжай.

Он опустил взгляд на мою руку. Я чувствовала, как мужчина напрягся.

– Нет, Шарлотта. Не в этот раз.

Отстранилась от него. Как же он не понимает!

Покачала головой.

– Тогда… Держись подальше от моей семьи, Делакруа.

Повернулась и буквально выбежала из ресторана, забыв про пальто. Дождь до сих пор шёл, омывая асфальт. Ветер ударил в лицо и я почувствовала, как он постепенно прогуливается по моей коже, по тонкой блузке… Содрогнулась от холода и подставила лицо дождю. Не так я планировала поговорить. Не так хотела донести мысль… Побилась головой об непробиваемую стенку и убежала, как трусливая девчонка. Как та Шелли, что таяла, когда видела его.

Плечи коснулась мягкая ткань.

– Заболеешь.

Я повернула голову и увидела Делакруа. Не удивлена, но определённо подавлена.

Серьёзный, такой весь из себя… Прилетел, чтобы вернуть то, что якобы его. А мне плевать!

Нервно надела пальто и застегнула мокрыми руками. Меня развернули на сто восемьдесят градусов и прижали к сильной груди.

– Я изменился, Шелли,– прохрипел голос Ксавье,– Я остановился в Плазе. Приезжай сегодня вечером.

– Ты меня считаешь дурой?

– Нет. Ты добрая, отзывчивая… Это я кретин… Обещаю, что если ты после моего рассказа решишь оставить всё как есть, я уеду.

Сначала говорит, что не отпустит, а сейчас, что уедет. Или врёт, или говорит правду.

– Хорошо, – прошептала я, – Я хочу, чтобы наша история наконец-то закончилась.

Я попыталась отстраниться. Ксавье не позволил мне этого. Его рука поднялась к моему лицу и указательным пальцем, мужчина погладил подбородок.

– Так хочу тебя поцеловать… Но…

Резко отпустив меня, Делакруа отшатнулся.

– Мой номер пятьсот двадцать семь. Жду тебя сегодня в любое время…

Я смотрела вслед уходящему мужчине. В этот раз бежал он. По моей щеке скатилась слеза. В последние дни я только и делаю, что плачу, переживаю, томлюсь… А ведь у меня ресторан, Катенька, Артур…