Достала из сумочки зеркальце. Поправила макияж, насколько это возможно под дождём, и побежала обратно в ресторан. Вызову такси и съем ещё торта. Иногда, когда на сердце гадко, хочется сладостей. Они поднимают настроение, и неважно насколько это скажется на фигуре. Сейчас мне было на это плевать. Снова меня трясло от ожидания встречи. Но одно дело в людном месте, другое в его номере…

Глава 20

Горло стянуло невидимой нитью. Я стояла перед Арти и не могла и слова вымолвить. Мне было холодно, страшно и больно. Мерзкое ощущение безысходности, хотя скорее просто тупиковой ситуации. Муж смотрел на меня исподлобья и качал головой. Арти вообще отнёсся к моей ситуации с поразительным спокойствием, хотя в последние дни вёл себя как никогда раньше. Может, перегорело? Остыло чувство? Или пришло осознание? Или мужчину просто переклинило…

– Шеллс, сама решай, как тебе быть. Только хорошо подумай. Ведь не просто так он тебя к себе зазывает, не так ли?

Я недовольно поджала губы, молча соглашаясь с другом.

Мы сидели в гостиной, и пили горячий шоколад с корицей. Казалось, после «дождичка в четверг», заболею. Дома уже переоделась, приняла душ, но всё равно, даже сидя перед камином с горячим напитком было зябко.

– Да, сама понимаю, что рискованно идти на эту авантюру. Но есть вероятность, что выслушаю его, и он сгинет обратно восвояси.

Ржевский хмыкнул.

– Сама веришь в это? Шелли, он ясно дал понять, что приехал за тобой. И просто так не укатит. Но что по поводу Катеньки…

Шумно выдохнула.

– Он так толком ничего и не сказал по поводу дочери. Стоит только ради неё поехать и решить всё. Хочет, чтобы я его выслушала. Ладно, – хлебнула напиток,– Но после этого пусть убирается…

Я задумалась.

– Арти, а можно составить такой документ, чтобы свои слова…

– Можно-то можно, но смысл? Что ты там напишешь? Что пытается отобрать дочь? Хотя последнее он еще ни как не подтвердил и глупо, при моих-то связях и в чужой стране качать свои права. Здесь чисто этическая сторона. Она моя дочь, и я люблю её. Но умом понимаю, что он тоже имеет право на отцовство. Во-первых, Делакруа не знал о твоей беременности. Во-вторых, есть вероятность, что он реально раскаивается и хочет наладить с вами отношения.

Я посмотрела на мужа с большим удивлением.

– Ты сам-то веришь в это?

– Поживём, увидим, – загадочным тоном проговорил супруг.

Издевается? Или просто что-то знает, но молчит в тряпочку? Опять загадки? Как же они меня достали! Нет бы, прямо в лицо говорить, так всё лебезят не по делу. Ходят вокруг, да около. Брррр, надоело!

Я посмотрела на висящие над камином часы. Время близилось к семи вечера.

– Надо ехать.

– Если ты останешься на ночь напиши…

Одарила благоверного уничтожающим взглядом. Артур улыбнулся и поднял руки над головой.

– Сдаюсь. В такие моменты явно не до телефонов! Главное, предохраняйтесь…

– Идиот, – буркнула я, – Ни капли не смешно.

Арти рассмеялся и серьёзным тоном проговорил:

– Без эксцессов, Шеллс. Сразу звони, приеду. Не нужно самодеятельности.

– Хорошо.

Улыбнулась. Артур единственный человек, кому я реально дорога и кто заботиться, волнуется.

В голове вспыхнули образ родителей, которые я разогнала моментально, не желая вновь окунаться в воспоминания.

Встала, отнесла чашку на кухню. Прислушалась. Катя смотрела у себя в комнате мультики. Хорошо.

Прошла в свою спальню и принялась одеваться. Красное кружевное бельё, узкие джинсы тёмно-синего цвета, чёрная тёплая водолазка. Волосы собрала в хвостик, губы подкрасила алой помадой и улыбнулась отражению. Пришло время.

Собрала сумочку, вызвала такси, поцеловала дочь и стала ждать машину, нервно теребя подол чёрного пальто.

Полтора часа спустя

Тёмное небо разгладилось после дождя и даже проглядывались звёзды. Я стояла перед гостиницей «Crowne Plaza» с уверенностью, что скоро этот дурдом закончится.

Закрыла глаза.

– Один… два…три…

Выдохнула. Открыла глаза и уверенно открыла двери гостиницы. Прошла к ресепшн.

– Вы бронировали номер или же хотите въехать сейчас?

На меня смотрела молоденькая девушка с белёсыми волосами и глазами цвета осенней листвы. Интересная внешность. Даже очень…Я улыбнулась.

– Меня ждут. Как мне пройти в номер пятьсот двадцать семь? К Делакруа.

Глаза девушки загорелись.

– О! Так Вы к этому потрясающему французу?

– Dieu,– я закатила глаза,– Да, именно к нему.

Блондинка сжала губы. Видимо, настроение её быстро подпортилось.

– Сейчас я позвоню и спрошу, действительно ли, Вас ожидают, – чопорно оттараторила эта мадемуазель, судя по безымянному пальцу.

Хмыкнула.

Девушка дозвонилась и на хорошем английском оповестила невероятного француза о моей скромной персоне.

Отключив телефон, она показала мне в сторону лифта.

– На пятый этаж, а там Вас встретят.

– Благодарю, – холодно растянула губы в подобие улыбки и направилась к лифту.

Поразительно, как за пять минут люди могут взбесить. Если бы она мне нахамила, то точно бы просто улыбкой не отделалась бы.

Фыркнув зашла в лифт, нажала нужный этаж. Написала смс Артуру и Алисе, что я уже в теремке и если что, пусть через два часа спасают. Конечно, надеялась, что вся эта кутерьма быстрее закончится, но если Ксавье будет тянуть кота за…

Щелчок. Двери открылись. Сделала шаг и, зацепившись каблуком, начала падать.

Меня подхватили мужские руки. По парфюму поняла, что радоваться не стоит. Лучше бы навернулась…

– Неуклюжесть тебя красит, Шарлотта, – по-французски промурлыкал Делакруа.

Оказавшись на своих двух ходулях отчеканила:

– Благодарить не буду.

– Да-да, как скажешь. В следующий раз дам тебе проехаться носом по кафелю. Это ведь последний писк моды…

Я не стала язвить или продолжать бессмысленную баталию.

– Мы встречаемся второй раз за этот день. Будь добр рассказывай то, что хотел и проваливай из страны.

Ксавье усмехнулся.

– Малышка показывает коготки, ты ведь знаешь, как я люблю это. Пройдём в мой номер.

Я уже хотела бежать отсюда как можно дальше. Этот мужчина меня с ума сведёт и превратит в истеричку.

За мной тихо закрыли дверь. Свет в номере «люкс» горел приглушённо. Так же работал плазменный телевизор, и пахло пряностями. Я не столько рассматривала номер, сколько старалась успокоить сердце, восстановить дыхание.