– Совсем бледная. Почему она такая бледная?

– Она всегда была бледной, – не согласился хозяин, судя по всему, пытаясь оттащить Наю от меня. – Прекрати, разбудишь.

– Ты же сам сказал, что она всю ночь в вольере проспала, а утром у тебя досыпала, – шепотом возмутилась неугомонная соседушка. – Уже второй час дня, почему она все еще спит?

– Знал бы, что ты так отреагируешь, ничего тебе не говорил.

Вяло отметив, что не так давно прошел обед, на который меня не разбудили, я попыталась отвернуться к стенке, чтобы не шокировать Наю своей бледностью и еще немного полежать в покое.

– Ты мне ничего и не говорил, – взорвалась Ная свистящим шепотом. – Я все утро места себе не находила, переживала, беспокоилась, а ты не потрудился сообщить, что с Моррой все в порядке.

Я медленно, но верно поворачивалась на другой бок, и вот где-то на середине пути, когда я преодолела большую половину, послышалось сдавленное «ох».

– А что у нее со щекой?

– Слегка поцарапалась.

– Это я вижу. Где?

– Ная, мало ли где она могла поцарапаться? – возмутился Илис, одним толчком переворачивая меня на другой бок, чтобы прекратить уже мои печальные шевеления. – Это же Морра.

Я не то чтобы обиделась на такое незамысловатое объяснение всех моих проблем, но концепцию ответа запомнила и с удовольствием ею воспользовалась через два дня. Когда серьезно озадаченный своей судьбой Кадай под покровом ночи повторно пробрался в академию.

На этот раз посыльным от аспида стала рыжая девица, усыпанная бледными веснушками даже поздней зимой – или ранней осенью, тут все зависит от оптимистичности взгляда на жизнь, – попросившая меня смущенным полушепотом поговорить наедине.

Ная, которая и этим вечером планировала отправиться покорять недопокоренного барона, все еще сопротивляющегося ее напору, вовсю собиралась, и на мое предупреждение, что я ненадолго отлучусь, лишь равнодушно махнула рукой. Если бы только она знала, к кому я иду…

Кадай ждал на втором этаже, в неприметной нише напротив одной из лекционных аудиторий. Доведя меня до его укрытия, студентка упорхнула по своим делам, окрыленная скупой улыбкой и снисходительным «молодец». Чем дальше она уходила от нас, тем тусклее становился красноватый огонек, тлеющий в зрачках аспида.

– Это впечатляет, – призналась я, глядя вслед первокурснице.

Едва ли она помнила, как только что бегала по поручению странного, даже пугающего незнакомца, которому в академии никак не место.

Кадай недоверчиво хмыкнул.

– Правда впечатляет, – заверила его я, скромно уточнив: – А еще ужасает.

– Ужасает ее, – проворчал он, нависая надо мной. – А знаешь, что ужасает меня?

Изобразив на лице предельную степень заинтересованности, я злорадно ждала ответа. И дождалась.

– Твоя соседка!

Сказано было таким обвинительным тоном, словно это я Наю на него натравила, а не он ей наулыбался, смутив увлекающуюся натуру оборотницы.

– Эта милая девушка, которую ты, помнится, считал прелестной?

Кадай не отреагировал ни на мою злорадную улыбочку, ни на издевательский тон. Он был очень, просто непередаваемо несчастен.

– Она вчера опять приходила. Заставила меня сводить ее на какое-то совершенно идиотское представление, потом заморозила прогулкой по парку, а в итоге так и не дала нормально поесть, доставая меня своими расспросами.

– Ну что я могу сказать? Это Ная.

Кадай не считал это достойным оправданием.

– Ладно, послушай. Не то чтобы мне было тебя не жалко, – врала я, так как жалко его совсем не было, а вот Наю я уже обожала, волчица успешно мстила аспиду и за мои потрепанные нервы, и за отрубленную руку Керста, – но тебе лучше сейчас не мне жаловаться, а бежать домой и готовиться.

– Что?

Неверие, страх, слабая, едва живая надежда на чудо… Которую я быстро и с удовольствием растоптала.

– Ная собирается к тебе в гости.

– Третий вечер подряд?!

Жадно наслаждаясь его ужасом, я равнодушно пожала плечами.

– Сам виноват. Не нужно было ее так надежно очаровывать, ничего бы не случилось.

Поджав губы, Кадай с обидой смотрел на меня. Такой из себя бедный, замученный змей. Ни разу не беспринципный гад, а жертва злой и преступнейшим образом несострадательной рагры.

На самом деле он был жертвой Наи, но мне очень понравилось чувствовать себя плохой.

– Домой я не вернусь, – решил он после недолгой паузы, убедившись, что взгляды на меня не действуют.

– На улице по ночам все еще холодно, куда ты пойдешь?

– Да хоть в дом развлечений, – огрызнулся заслуженный страдалец, собираясь избежать справедливого наказания. – Но лучше сниму комнату на постоялом дворе.

– А как же Ная?

– Да, Ная, – скривился он. – Я, собственно, и хотел поговорить с тобой о ней.

– М-м-м?

Сейчас будет умолять, поняла я. И ошиблась, он не умолял, он очень сдержанно просил, почти требовал.

– Поговори с ней. Объясни, что я не самый лучший кандидат для ее чувств, что девушкам от меня стоит держаться подальше, и вообще я…

– …гад тот еще.

– Да, – смиренно подтвердил он, – именно так.

– Ты же понимаешь, что она меня не послушает?

– Но вы же подруги.

Я сложила руки на груди.

– Предположим. Но она все равно не станет меня слушать. У нее на тебя планы.

Кадай нахмурился, поразмыслил о чем-то и, решившись, кивнул.

– Хорошо, поживу пока у Фелис.

У меня просто не было слов.

– Ты что, собираешься сбежать? Ты же мужчина! Ты должен решать проблемы, а не бежать от них.

– Проблема – это свихнувшийся крачитт или слишком наглый вор, а твоя соседка это… это стихийное бедствие. Ее невозможно победить, только сбежать.

Я не могла с этим не согласиться. Ная, она такая.

В надежде перехватить волчицу до того, как она уйдет и напрасно потратит время, я бросила Кадая страдать в одиночестве, но все равно не успела. Ная уже ушла, а попытка догнать ее уперлась в довольного жизнью Нарге. Он поднимался по лестнице с первого этажа, я спускалась, встретились мы ближе к началу лестницы, где меня и перехватили.

– Куда-то спешишь?

– Наю ищу.

– Девушка, красивая такая, в белой шубе? Которая куда-то опаздывала?

– Да, наверное.

Сомнений в том, что это была именно Ная, у меня почти не возникло. Только она перед своими свиданиями спешила так, словно опаздывает уже на добрый час. Если учесть, что Кадай никогда ее не ждал, и никуда она не опаздывала, выглядело это очень забавно.