Боже, какой он сексуальный. Ей хотелось взять телефон и сфотографироваться, чтобы когда-нибудь, много лет спустя, когда будет старой и седой, она могла напомнить себе, что когда-то повеселилась с настоящей секс-бомбой.

За какие заслуги на нее свалился мужчина, который заставил ее так блаженствовать? Если бы только она могла удержать его.

– Я бы поела.

– Отлично. Я знаю одно место. – Он схватил штаны с ковра.

– Но уже почти три. Все закрыто.

Он подошел к ее шкафу, достал оттуда футболку и комбинезон и бросил ей.

– «О вы, маловерные».

Клара поймала одежду и улыбнулась, вспомнив его симпатию к комбинезону.

– Мне нужно на работу через несколько часов. У Тони большое мероприятие по сбору средств.

Руки Джоша замерли на поясе.

– Верно. Прости. – Он смущенно потер затылок.

Вернулось ощущение банки с содовой внутри. Пузыри радости заполнили ее от пальцев ног до макушки. Сегодняшняя ночь не должна заканчиваться. Она этого не допустит.

– Идем.

Кто-то другой мог беспокоиться о будущем. О последствиях. О боли. У Клары были другие планы.

Ей нравилась эта безумная, залитая солнцем жизнь, в которую она попала. Внезапно слова «судьба» и «провидение» перестали казаться ей глупыми. Другие люди делали подобные вещи каждый день. И она спала с красивым мужчиной, зная, что он ничего ей не должен.

Джош не был мужчиной ее мечты. Он был лучше, чем все, о чем она могла мечтать.

Похоже, Лос-Анджелес не был ошибкой. У нее уютный дом, хорошая работа, социально важный, хоть и неожиданный, вдохновляющий проект. Черт, она даже добилась кое-каких успехов в общении с Наоми.

Джош Коннерс и Клара Уитон не могли быть парой. Но вдруг каким-то невероятным образом можно изменить ситуацию? По крайней мере, под одеялом.

Он поцеловал ее висок:

– Я думаю, ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Сердце Клары сжалось. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком! Наверняка он имел в виду что-то другое, а не то, что она подумала.

Клара оделась и обула кроссовки. Вот дерьмо. Возможно ли вообще переспать с профессионалом по части удовольствия и не влюбиться?

Джош всегда покидал Miss Dee Vine’s Corner Café с полным животом и блестками на подошвах. И сегодня, через час после секса, он привел Клару сюда. Мисс Ди, знаменитая драг-квин[45], расцеловала их в щеки и отвела к заднему столику.

– Выбирайте что душе угодно, – сказала она, протягивая им меню и банку цветных карандашей, а затем заговорщицким шепотом добавила: – Но у нас лучшие вафли в гей-квартале.

Клара расправила меню, напечатанное на коричневой вощеной бумаге. Джош старался не смотреть на нее прямо. В тусклом флуоресцентном свете она выглядела слишком хорошо. Как игрушка на Рождество, которую он не получил, потому что она была слишком дорогой. Как спортивная машина, при виде которой у него текли слюни. Как все то, чего он не заслуживал.

Он сел на руки, чтобы избежать соблазна погладить ее по щеке. Само это желание заставило его задуматься, не сошел ли он с ума. Он не знал, о чем говорить. Обычно после секса Джош чувствовал себя свободнее в общении. И успешно использовал половой акт как решение проблем в непонятной ситуации.

Каким-то образом сегодня вечером он попал в альтернативную реальность. Только в другом измерении Клара позволила бы ему обнять ее, поцеловать и прикоснуться к ней без объективных причин, оправдывающих эту близость. Что-то в нем сильно изменилось, и он получил шанс любить. Должно быть, пришло время.

После того как официант принял их заказ, Джош сосредоточил взгляд на блестящих пуговицах на комбинезоне Клары. Вот дерьмо. Что, если она подумала, что он смотрит на ее сиськи? Тут же, конечно, его взгляд упал на ее сиськи, и да, они были восхитительны.

Клара потянулась через стол и похлопала его по предплечью:

– Все в порядке?

– У меня? Конечно, – это прозвучало слишком небрежно.

Он не хотел, чтобы она думала, что сегодняшняя ночь ничего не значит для него. Что он считает их секс рядовым событием. Джош накрыл ее руку своей:

– Я имею в виду, я в порядке. Действительно. Я счастлив. «Счастье» – слишком заезженное слово. Оно стало товаром. Нужно было слово получше. То, которое отражает его трансформацию. Восторг от восхождения на вершину. Черт, у него явно были проблемы. Клара откинулась на спинку стула и прищурилась:

– Ты нервничаешь.

– Нет. – Он незаметно вытер потные ладони о шорты.

– Ты волнуешься, потому что думаешь, что я волнуюсь?

– А ты волнуешься?

– Перестань. Клянусь, я тоже счастлива.

Но он видел тень грусти в ее глазах. Клара расставила приправы на столе, бутылка кетчупа «Хайнц» оказалась в центре.

– А теперь, пожалуйста, расскажи мне историю про кетчуп.

– Нет. Мне стыдно. – Джош закрыл лицо руками.

Она раскладывала пакетики с сахаром на столе.

– Твоя реакция интригует еще больше.

– Это все глупость.

Он вдруг подумал, что ему так нравится запах ее духов, что он хотел бы распылить их на свою подушку.

Долли Партон напевала что-то из динамиков, несколько посетителей сидели за стойкой. Клара выжидательно смотрела на него.

– Ладно, – смирился Джош. – В детстве я и все мои кузены вечно разыгрывали друг друга. Обычные тупые шалости. Я был младше всех, но хитрил и всегда как-то выкручивался.

Клара оперлась локтем о стол и подперла подбородок рукой.

– Охотно верю.

– Однажды моему двоюродному брату Фреду влетело за то, что сделал я, – кажется, сломал игрушечный грузовик или что-то в этом роде, точно не помню. В отместку он дождался, пока я засну, намазал мои ладони кетчупом, а затем щекотал меня, пока я не растер этот кетчуп по всему лицу.

– И это все?

Она не осознавала серьезности ситуации. А между тем Джош заставил отца сжечь свою любимую пижаму супергероя после того случая.

– Я проснулся в темноте, кетчуп попал мне в глаза. Ты не представляешь, как жжется уксус. – Его горло сжалось при воспоминании о едком запахе, от которого он задыхался. – Я был напуган до смерти. Думал, у меня отслаивается лицо.