Весь день он был словно неуверенный в себе подросток, скучающий по возлюбленной. Они с Кларой провели достаточно времени вместе, прежде чем стали физически близки, и теперь Джош понимал: их отношения – не просто влечение.

Он хотел расставить точки над «i», показать Кларе, что чувствует.

Его не смущало, что киномарафон был ее идеей. С тех пор как они впервые посмотрели «Скорость», всякий раз, когда он думал об автомобильных погонях, вспоминал Клару. Она была на удивление кровожадной для женщины, которая на прошлой неделе не дала ему раздавить паука в ванной.

– Наверное, стоило отвезти тебя в более романтическое место, чем кинотеатр, – сказал он, помогая ей выйти из взятой напрокат машины.

– Смеешься? Я люблю Рокки. Сильвестр Сталлоне научил меня драться.

– Ты умеешь драться?

Клара расставила ноги и сжала кулачки. Она была в неплохой форме.

– Хорошо. – Джош поднял раскрытую ладонь. – Врежь посильнее.

Улыбка Клары отвлекла его, а ее удар обрушился на него с немалой силой.

Он встряхнул рукой.

– Проклятье. Да ты не шутила. Иногда ты бываешь пугающе дерзкой. – Джош держал руку на ее пояснице, провожая внутрь кинотеатра.

На свидание он надел белоснежную рубашку и свои самые красивые джинсы, но по-прежнему чувствовал себя болваном рядом с Кларой. Она сняла кардиган и перекинула через руку, открыв его взору черное платье на тонких бретелях, которое он никогда раньше не видел, и Джош подумал, что позже было бы неплохо разорвать его зубами.

Джош привык к ее домашнему виду: никакого макияжа, волосы собраны в узел на макушке. Но сейчас она была нарядная, во всем блеске, и у него перехватило дыхание.

Прошлой ночью он не нашел правильных слов, когда рассказывал ей о своих чувствах. И уж точно не сказал то самое слово, которое крутилось у него голове с тех пор, как они устроили барбекю. Но это ничего. Он все исправит сегодня же вечером. Сегодня его признание будет основано не на ее физических характеристиках, а на том, например, что из-за Клары он захотел почитать стихи. И если бы она позволила ему, он приложил бы все усилия, чтобы положить к ее ногам города, переплыть океан – все что угодно ради того, чтобы оказаться снова в ее постели.

– «Рокки» – это одновременно воодушевляющий рассказ о решимости и стойкости и роман на века. Тебя ждет настоящее удовольствие, – когда Клара говорила умные вещи, это сводило его с ума.

– Ты везде видишь романтику. Помню, как ты пыталась меня убедить, что «Мумия» – это история любви.

– Конечно, «Мумия» – история любви! – Клара уперла руки в бедра. – Ты как с луны свалился.

– Неудивительно, что тебе нравится «Мумия». Ты чем-то похожа на ту библиотекаршу в очках[46]. – Он попытался придумать достойный ее комплимент, не скажешь ведь что-нибудь идиотское вроде: «Твои глаза сияют, как бриллианты».

Клара вздернула подбородок:

– Вот спасибо. Библиотекари – столпы общества.

Джошу захотелось в этот момент обнять ее, наклонить и поцеловать под всеобщие аплодисменты, как в старых фильмах.

В студии ему приходилось скрывать свои чувства, чтобы не привлекать нежелательное внимание Наоми. Последнее, что ему сейчас нужно, – это разборки с разгневанной бывшей и по совместительству его деловым партнером.

Каким-то образом, вопреки законам логики, Клара, казалось, искренне интересовалась им. Он был самым везучим сукиным сыном на свете.

– Следующий! – выкрикнул контролер билетов. Джош понял, что они с Кларой стояли, улыбаясь друг другу, а вся очередь ждала их.

– Извините, – сказал Джош пожилой паре позади них.

– Ничего, – ответила женщина, похлопав по руке своего спутника. – Мы помним, какими были первые дни вместе.

Он ожидал, что Клара начнет протестовать, но она просто робко улыбнулась. Гордость прибавила ему пару сантиметров роста. Незнакомцы приняли их за пару. Нет, подождите. Незнакомцы увидели, что они пара. Желудок Джоша сжался от радости.

Они направились к прилавку, и Клара взяла его за руку. Джош внутренне трепетал. Он снимался в фильмах, названия которых лучше было не произносить вслух, но ни один из них не давал ему столько эмоций, как ее рука в его руке.

Она изучала меню:

– Что взять: M&Ms или Skittles?

– Возьмем M&Ms и добавим в ведро с попкорном.

– Люди так делают?

Джош прижался своим бедром к ее.

– О, Клара, оставайся со мной, и ты еще и не такое узнаешь.

Их места были в задней части кинозала. Не там, где обычно сидели подростки, пришедшие целоваться, но достаточно далеко, чтобы Джош по крайней мере мог ее обнять.

– Ты готов? – Клара смотрела на экран с ощутимым волнением.

Джош показал ей язык:

– Учиться драться?

Она наградила его уничижительным взглядом за подтрунивание.

– Черт, горячий попкорн растопил M&M. – Она держала большим и указательным пальцами два кусочка попкорна, склеенные растаявшим липким шоколадом.

Джош наклонился и губами взял попкорн у нее из рук. От сладко-соленой смеси и контакта с ее кожей у него закружилась голова.

Клара покраснела, а потом набрала горсть и для себя. Прожевав лакомство, она откинулась на спинку кресла:

– Ты гений.

– Ух ты, опять комплименты?

Она торжественно кивнула.

– Шутки в сторону. Это было супер.

Джош оглядел полупустой зал с притворным ужасом:

– Эй, перестань вспоминать прошлую ночь. Это семейный кинотеатр.

Она засмеялась ему в плечо. Он наклонился и понюхал ее волосы.

Ну все, я пропал.

Свет в зале погас. Джош не смотрел «Рокки», но знал, в чем суть. Боксер средней руки мечтает сразиться на ринге с чемпионом.

«Скорость», «Крепкий орешек», «Рокки». Кажется, Кларе нравились герои-аутсайдеры. И как он раньше не заметил? Джош взял ее руку и провел губами по костяшкам. Она положила голову ему на плечо, когда заиграла вступительная музыка.

На протяжении всего фильма Клара сияла всякий раз, когда Джош смеялся, и сжимала его руку, когда у итальянского мачо на экране случались неприятности.

Вернувшись домой, он напишет письмо школьной директрисе и расскажет ей, как та ошибалась. Он вырос в человека, который ходил на свидание с Кларой Уитон.

– Ну и… как тебе? – Клара практически прыгала, пока они выходили из зала.

Джошу понравилось бы все, что заставляет ее так светиться.