— Привет, Анна, — окликнул Алекс пышногрудую рыжеволосую служанку, которая ему подмигнула. — Хорошо выглядишь, Бриджид, — сказал он красивой брюнетке, которая нарочно задела его, подавая кружку с элем.

Глинис вдруг стало нехорошо, ее ладони вспотели. Глядя на противоположную стену и держась за стол, она встала.

— Я бы хотела устроиться в моей спальне, если кто-нибудь покажет мне дорогу.

— Ну вот, пришли, — сказал Алекс, открывая дверь перед Глинис и Сорчей.

Было странно оказаться в своей старой спальне, а еще удивительнее — привести сюда свою новую семью. С тех пор как Алекс достаточно повзрослел, чтобы самостоятельно выходить в море, он старался бывать в этой комнате как можно реже. Он вечно искал для себя приключений — или проблем на свою голову, это как посмотреть, — вместе с Коннором, Йеном и Дунканом. Кроме того, был частым гостем и в замке Данскейт, и в доме Йена.

Сорча пошла выглянуть в окно, а Глинис смотрела куда угодно, только не на Алекса. А тот скептически взглянул на маленькую кровать. У него будут свисать ноги, но зато в кровати такого размера Глинис не сможет его избегать. Ему отчаянно хотелось остаться с ней на некоторое время наедине, и не только в постели. Он собирался попросить мать, чтобы та взяла Сорчу на ночь к себе. Поэтому, когда мать появилась в дверях, сын очень обрадовался.

— У вас все есть, что нужно? — спросила она.

Хотя мать Алекса переселилась в свой дом несколько лет назад, всякий раз, когда она переступала порог замка его отца, она принимала на себя роль хозяйки. Прежде чем Алекс успел попросить ее взять Сорчу ночевать к себе, она заговорила о том, для чего пришла.

— Наши люди по эту сторону острова Скай не получили вовремя известие о свадьбе в Данскейте. — Она радостно улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Поэтому сегодня вечером я приглашаю всех вас на еще один свадебный пир!

Алексу эта новость пришлась не по душе. Что ему точно сегодня не было нужно, так это еще один свадебный пир.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказала Глинис, но Алекс видел, что она побледнела как полотно. — Я немного устала от всех… волнений прошлой ночью. Так что если вы не против взять к себе Сорчу, я бы хотела отдохнуть.

У Алекса затеплилась надежда. Он сказал:

— Я бы и сам не прочь прилечь.

Глинис бросила на него такой взгляд, от которого бы даже молоко скисло.

— Я уверена, ты найдешь себе где-нибудь постель.

Когда все они спускались по лестнице, Алекс накинулся на мать:

— Зачем тебе это понадобилось? Могла бы сначала меня спросить, прежде чем всех приглашать.

Его мать улыбнулась Сорче.

— Я хотела, чтобы твоя жена и дочь почувствовали, что им здесь рады.

Это показное проявление добрых намерений не успокоило Алекса. Оба его родителя делали только то, чего сами хотели, не думая ни о ком другом. Однако дело было сделано, и ему предстояло провести сегодняшний вечер, развлекая всех и каждого, живущих в пределах половины дня пути от дома его отца.

Вскоре он уже сидел в зале с кружкой эля в руках, думая о своем не слишком веселом будущем. Вдруг до него донеслись голоса родителей. Алекс оглянулся и увидел, что Сорча изо всех сил прижимает к себе старую куклу, глядя то на бабушку, то на дедушку.

— Твои слова мне не указ! — заявила мать Алекса, подбоченившись и наклоняясь вперед. — Сегодня вечером я забираю Сорчу домой.

— Ты не заберешь мою внучку из этого дома! — закричал его отец.

Эти двое были так поглощены спором друг с другом, что не замечали, что Сорча смотрит на них огромными расширенными глазами. Алекс решительно подошел к ним и поднял Сорчу на руки. Она прильнула к нему, засунув палец в рот. Он отвел от ее лица волосы и поцеловал ее в лоб.

— Я этого не потерплю! — Его родители замолчали, выслушав сердитую реплику сына. — Или вы двое будете ладить между собой в присутствии моей дочери, или вы ее больше не увидите.

Тут его мать и отец заговорили одновременно:

— Но она моя единственная внучка! Ты не имеешь права!

— Я имею право. — Алекс задержал взгляд сначала на отце, потом на матери. — И я не позволю вам воевать из-за моей дочери так же, как вы воевали из-за меня.

Алекс никогда не говорил о своем отношении к их ссорам, и сейчас оба его родителя — редкий случай! — были настолько потрясены, что на время лишились дара речи. Алекс подумал, что, наверное, в семьях такое часто бывает. О каких-то очевидных истинах порой никто не говорит вслух, как будто от этого они становятся менее реальными.

— Я больше не буду повторять, — сказал он. — Если вы не можете быть друг с другом вежливыми, мы уедем и больше не вернемся.

Настроение у Алекса все больше портилось. Ну, зачем Мэри надо было явиться на этот пир? Здороваясь с ее мужем, Алекс чувствовал себя последним негодяем. Теперь, когда он сам стал мужем, он смотрел на ситуацию другими глазами. Муж Мэри, конечно, — лицемерный дурак, но это не означало, что Алекс имел право спать с его женой. Сам Алекс убил бы любого, кто поступил бы с ним так же. При одной мысли о том, что другой мужчина будет касаться Глинис, у него вскипала кровь.

На протяжении семи перемен блюд Мэри пыталась встретиться с Алексом взглядом, а он упорно не обращал на нее внимания и старался поддерживать разговор с Глинис.

— Мне жаль, что сегодня тут такое скопление народу, извини, — сказал он на ухо Глинис, наклонившись к ней.

Глинис все так же сидела с неестественно прямой спиной.

— Тебе не стоит извиняться, — заметила она. — Или ты стыдишься показать им меня или свою дочь?

Алекс стиснул зубы, чтобы не закричать на нее. Только когда он немного успокоился и понял, что может говорить нормальным голосом, он заговорил снова:

— Ты прекрасно знаешь, что я не стыжусь ни тебя, ни Сорчи. Неужели трудно пойти мне навстречу и попытаться быть любезной?

— Если тебе так нужна любезная жена, надо было выбрать кого-нибудь другого, — яростно прошептала Глинис. — Я тебя предупреждала, у меня трудный характер.

С этими словами Глинис повернулась к нему спиной и заговорила с его матерью, сидящей по другую сторону от нее. У Алекса уже гудела голова, когда Мэри встала из-за стола, оглянулась на него, широко улыбнулась и вышла из зала. «Проклятие! — подумал он. — Уж этому я, по крайней мере, могу положить конец!»

Он вышел и подождал в холле, пока Мэри вернется. Наконец она вышла, увидела Алекса и расплылась в улыбке.

— Алекс…

— Тише!

Он схватил женщину за запястье и потянул ее за собой в темный внутренний двор. Как только они свернули за угол, где никто не мог увидеть их от двери, Алекс резко повернул Мэри к себе лицом. Она истолковала его жест по-своему.