очень поздно, а по утрам я в течение часа всегда занимаюсь гимнастикой. Примерно в четверть первого я спустилась на кухню. Апельсинов там не нашлось, поэтому я сходила за ними в магазин. Отсутствовала минут десять, не больше. Когда я стояла у плиты, поджаривая себе яичницу с беконом, спустился мистер Делл, а потом пришли Хетти и мистер Гудвин. По словам Хетти, он готовил про нас статью. Она увела его…

– Достаточно. Где находится ваша комната?

– На третьем этаже, прямо над комнатой Хетти.

– А где живут остальные?

– Рей – я имею в виду Реймонда Делла – на втором этаже, в задней части. Над ним расположена комната Тамми Бакстер – по соседству с моей. Комнату на четвертом этаже прямо надо мной занимает Ноэль Феррис, а дальше расположена комната Пола Ханны.

– Вы видели кого-нибудь из них сегодня утром?

– Нет. Разве что днем, когда Рей спустился.

– Может быть, вы слышали, как кто-то из них двигался или разговаривал?

– Нет.

– Это и к мистеру Феррису относится, который прямо над вами живет?

– Да. Должно быть, он встал и ушел еще до того, как я проснулась.

– Слышали вы хоть что-нибудь, что могло бы иметь отношение к нашему делу?

Марта Кирк помотала головой:

– Полицейские тоже считают, что я должна была хоть что-то услышать, пока находилась на кухне, но, увы, это не так.

Вулф повернул голову налево, к Реймонду Деллу, сидевшему в красном кожаном кресле:

– Мистер Делл, я знаю, что вы спускались на кухню во втором часу, вскоре после того, как мисс Эннис привела мистера Гудвина. А до этого вы не спускались?

– Нет, – прогремел Делл.

– Ни разу?

– Ни разу. Впервые я спустился именно тогда, когда вы и говорите, а до той минуты никого не видел и ничего не слышал. Я вообще спал без задних ног.

– Тогда откуда вы узнали, что на кухне нет апельсинов?

Делл вздернул подбородок.

– Что-что? А-а! – Он жестом указал на меня. – Это Гудвина штучки. Так вот, если хотите знать, то я спускался раньше, точнее, совсем поздно. Я по ночам не сплю. Я читаю. Я читал «Царя Эдипа» Софокла, а закончив часов в пять-шесть утра, захотел съесть апельсин. Как всегда в это время. Не найдя ни одного апельсина, я поднялся к себе и в конце концов сумел уснуть.

– Значит, у вас так заведено? Вы редко встаете до полудня?

– Никогда!

– А по ночам читаете. Что же вы делаете днем?

Делл насупился:

– Неужели это может иметь хоть какое-то отношение к делу?

– Безусловно.

– Ха, вот уж забавно будет поприсутствовать, когда вы станете это доказывать. Воистину – предсказание, достойное Кумской сивиллы. Что ж, будь по-вашему: я служу нянькой.

– Кем?

– Нянькой. К сожалению, другого термина я не знаю, – язвительно произнес Делл. – С детьми сижу. У меня есть друг, художник по имени Макс Эдер, который арендует квартиру в Ист-Сайде. Его жена умерла, а он остался с трехлетним сыном и дочерью на год старше на руках. Пять дней в неделю, с двух до семи, я сижу с ними. За некоторое вознаграждение. По понедельникам и вторникам я свободен. Я вижу, вы хмуритесь. Конечно, я предпочел бы сниматься на телевидении, но пока, к сожалению, мой талант остается невостребованным.

– Где проживает мистер Эдер?

Делл пожал плечами, красиво, по-актерски:

– Это уже верх идиотизма. Впрочем, его адрес есть в телефонном справочнике. Мишн-стрит, триста четырнадцать.

– И как долго вы… э-э-э… оказываете ему эту услугу?

– Уже больше года.

Вулф оставил Делла в покое и переключился на его соседа:

– Мистер Ханна, сейчас меня интересует лишь то, что вы уже сообщали полиции. Где вы находились в промежуток времени с половины одиннадцатого до часа? Надеюсь, этот вопрос вы не воспримете близко к сердцу?

– Издеваетесь, да? – процедил Ханна. – На нервах играете. Не обещай я Марте прийти, ноги бы моей в вашем доме не было. Ладно, пес с вами! Я вышел из дому в начале десятого и пошатался пару часов на пристани Вест-Сайда. Потом сел на автобус и без чего-то двенадцать добрался до театра «Машрум». Репетиция начинается ровно в полдень. Около двух явился какой-то тип, предъявил свой жетон, сказал, что меня хотят расспросить, и увез на Сорок седьмую улицу.

– А что вы делали на пристани?

– Смотрел и слушал. В нашей пьесе «Поступай как знаешь» я играю портового грузчика, вот и хотел присмотреться, чтобы выглядеть поубедительнее.

– Где находится театр «Машрум»?

– Боуи-стрит. Неподалеку от Хаустон-стрит.

– У вас в этой пьесе главная роль?

– Нет, не главная.

– Сколько у вас строк?

– Немного. Роль совсем небольшая. Я ведь молод и еще только учусь.

– Как давно вы репетируете?

– Около месяца.

– Вам уже доверяли роли в театре «Машрум»?

– Однажды, прошлой осенью. У меня была эпизодическая роль в спектакле «Премного благодарен».

– Сколько он шел?

– Шесть недель. Очень даже неплохо, учитывая, что это офф-бродвейский театр.

– Посещая пристань, вы предпочитаете какое-то конкретное место?

– Нет, я хожу где попало, присматриваясь и держа ушки на макушке.

– Вы бываете там каждый день?

– Нет, конечно!

– Сколько раз вы ездили туда за последний месяц?

– Только раз, не считая сегодняшнего. В ноябре еще пару раз ездил, когда только роль получил.

Хотя бы один из всех с готовностью отвечает на все вопросы, подумал я. Без обид и без лишних слов. Попроси его Вулф продекламировать пару-тройку диалогов из спектакля «Поступай как знаешь», думаю, Ханна даже тогда бы его уважил.

Однако Вулфа, похоже, спектакль не слишком интересовал.

– Теперь ваш черед, – обратился он к Феррису.

– Я испытал изрядное облегчение, – признался Ноэль Феррис. – Когда вопросы, которые мне задавали, заставили меня осознать, что у меня нет алиби, признаюсь честно, на душе у меня заскребли кошки. Ей-богу! А вдруг все остальные смогли бы доказать, что были где-то в другом месте? Что тогда? Так что, огромное вам спасибо, мистер Вулф, теперь мне гораздо легче. Что же касается моего времяпрепровождения, то из дому я вышел в одиннадцатом часу и стал одно за другим обходить агентства по найму. Всего побывал в четырех. В двух из них, возможно, меня припомнят, хотя вряд ли назовут точное время посещения. Потом я проголодался и вернулся домой, чтобы перекусить. Я не могу позволить себе платить пять долларов за ланч в ресторане, но и за восемьдесят центов травиться не желаю. Когда я вошел в дом, какой-то человек звонил по телефону и говорил кому-то, что Тамми Бакстер убита, а ее тело находится в гостиной.

– Что за агентства вы обходили?

– Театральные и телевизионные.

– Вы каждый день их посещаете?

– Нет, примерно