В груди Лили шевельнулась робкая надежда.

— Значит, ты покончил с этим? С поисками убийц?

— Да.

— Правда? Больше не будет ни ночных вылазок, ни слежки, ни кровавых драк — ничего такого?

— Да. — Джулиан крепко сжал ее руку. — Я по глазам вижу, что ты мне не веришь. Наверное, я это заслужил. Когда я вчера ушел от тебя… это был самая тяжелая минута в моей жизни.

У него был такой несчастный вид, что в груди Лили зашевелились сомнения.

— Надеюсь, это не потому, что ты боишься, что ни один мужчина теперь не захочет взять меня в жены. Не хочется думать, что ты решился на этот шаг только потому, что считал, что обязан это сделать.

— Тебе неприятно так думать? Что ж, извини, Лили, но это так. Я действительно считаю, что обязан жениться на тебе. — Взяв ее руку, он приложил ее к своей груди. — Мое сердце обязывает меня это сделать. Видишь ли, оно, глупое, почему-то решило, что без тебя мне не жить. И пригрозило, что остановится, если я не женюсь на тебе, причем немедленно. И поэтому я здесь — чтобы сказать, что отныне я твой. Навсегда. — Он с трудом сглотнул. — Если ты, конечно, согласна.

Если?! Если она согласна?! Сердце будто совершило прыжок и застряло в горле, каким-то чудом не выскочив из груди. Господи… неужели Джулиан действительно боялся, что она ему откажет?

Да, вдруг со всей отчетливостью поняла она. Да, он этого боялся. Отсюда и этот подавленный вид, и землистая бледность. Даже после всего, что было между ними, он колебался.

Ох, Джулиан! Она читала в его душе, как в открытой книге — видела, как он уязвим, как нищее детство и несмываемый позор его рождения подорвали его веру в себя. Что ж… она постарается его переубедить.

И Лили внезапно почувствовала себя счастливой.

— Да, — коротко сказала она. Может, для того, чтобы он перестал сомневаться. — Да, я согласна.

Заметив, как вдруг застыло у него лицо — словно на сильном морозе, — Лили приложила пальцы к его щеке.

— Джулиан, дыши…

Он вздохнул шумно и с облегчением. И Лили с радостью увидела, как на его лицо постепенно вернулась краска.

Она коснулась кончиком пальца уголков его рта, слегка потянула — чтобы заставить их раздвинуться в улыбке.

— Мы будем так счастливы…

В глазах Джулиана мелькнуло сомнение.

— Мы будем вместе.

— Да. Совершенно верно.

Удивительно, как мало времени нужно, чтобы стать женатым человеком.

Джулиан был ошеломлен. Церемония венчания представлялась ему всегда чрезвычайно торжественной и длинной.

Но несмотря на то что викарий, обратившись лицом к Лили, старался говорить медленно и раздельно, чтобы она могла повторять за ним слова брачной клятвы, не прошло и четверти часа, как Лили Чатуик и Джулиан Беллами стали мужем и женой — в горе и в радости, в богатстве и в бедности, перед Богом и людьми. На всю оставшуюся жизнь — а если очень повезет, и дольше.

Венчаться решено было в гостиной. После того как они обменялись брачными клятвами, Джулиан достал два гладких золотых кольца, совсем простых. Джулиан даже представить не мог, что будет так потрясен, увидев это простенькое колечко на тоненьком изящном пальце Лили… и совсем растерялся, когда она надела ему на палец точно такое же кольцо. Первое, что он почувствовал, было ликование — оттого, что Лили теперь принадлежала ему. И почти сразу же на него нахлынуло глубокое, невероятное облегчение — наверное, потому, что теперь он тоже принадлежал ей.

Потом они все поставили на бумаге свои подписи: Лили, Холлинг, Свифт, викарий. Джулиан подписался после всех. Сказать по правде, он еле-еле заставил себя это сделать. Сейчас он все отдал бы, чтобы имя, которое он вывел на документе, принадлежало ему по праву.

Взяв себя в руки, Джулиан нацарапал свою подпись. Все, дело сделано.

Он посмотрел на свою невесту, нет — на свою жену… Господи, теперь она навсегда принадлежит ему! — и она ответила ему широкой, радостной улыбкой. Она так удивилась, когда он сегодня утром сделал ей предложение, даже растерялась слегка. Однако потом Джулиану пришло в голову, что Лили, возможно, предчувствовала это — и даже оделась соответствующим образом.

Наверное, любая невеста в день свадьбы кажется красивой, но Лили была ослепительна. Любуясь ею, Джулиан твердо знал — даже через много лет, когда они с Лили состарятся, она навсегда останется в его памяти такой, какой он видит ее сейчас, в день их свадьбы. И пусть ее волосы поседеют, для него она всегда будет прежней Лили. Он смотрел на нее, стройную, тоненькую, с гордо поднятой головой и решительно расправленными плечами и вместе с тем такую удивительно нежную и женственную в этом розовом платье, с трогательной ниткой жемчуга на шее, и душа его пела от счастья. Пышные кудри подчеркивали молочную белизну кожи и глаза цвета темного янтаря. Лили была так хороша, так соблазнительна, что у него пересохло во рту.

— Ну, — спросила она, сцепив руки за спиной и выжидательно глядя на него. — Что теперь?

Она не догадывается? Что ж, сейчас он покажет ей, что теперь.

Поблагодарив викария, Джулиан вручил ему солидную сумму на нужды прихода и вежливо выпроводил за дверь.

Потом настала очередь Холлинг и Свифта.

— Поставьте слугам угощение и не забудьте про вино, — велел он. — Скажите им, что они свободны до завтрашнего утра. Оставьте поднос с едой в коридоре у дверей спальни и после этого чтобы никто — слышите? — никто не смел подниматься наверх, пока мы не позвоним. Ни служанка, ни лакей, ни горничная, ни даже мальчик с дровами для камина. Ни сегодня, ни завтра. А может, и послезавтра. Даже если пройдет три дня и вы решите, что мы умерли с голоду, не смейте даже близко подходить к спальне, вы меня поняли? Мы с женой не желаем, чтобы нас беспокоили.

— Но, сэр… — неуверенно начала Холлинг.

— Мы не желаем, чтобы нас беспокоили, — с нажимом повторил Джулиан.

— Как прикажете, мистер Беллами. — Экономка почтительно присела.

Выпроводив слуг, Джулиан быстро пересек комнату и остановился в двух шагах от Лили.

— А теперь мне очень хочется поцеловать свою невесту.

Розовые губы Лили сложились в улыбку.

— Ваша невеста тоже не прочь, чтобы ее поцеловали.

— Но есть одна проблема. Если я поцелую тебя прямо тут, то мы скорее всего просто не доберемся до спальни.

— Что ж… — Темные ресницы затрепетали и опустились на щеки. Лили с преувеличенной озабоченностью окинула взглядом комнату. — Тогда остается диван…

— Как-нибудь в другой раз. — Джулиан, шагнув к Лили, опустил руку ей на плечо. — Кстати, пожалей нервную систему бедняги Холлинг — ей ведь и так немало досталось — и постарайся не вопить, хорошо?