Я промучился с месяц, а потом все забылось, улеглось и зарубцевалось. Мне иногда снился этот стылый берег реки, скорченная фигурка красивой женщины с тиной в волосах. Но эти сны были мимолетными. А потом в чат со всем змеиным великолепием вползла новая Гюрза – Юлия Быстрова, журналистка с отточенными кислотными фразами, помешанная на рафинированном эстетстве… Как говорил товарищ Саахов – комсомолка, спортсменка и просто красавица.

Моя Гюрза.

Я никогда не мог войти в ее круг. Что бы я ни делал, как бы ни старался. Вначале несколько дежурных фраз, приветы и поцелуи. Потом безжалостные, стегающие камчой, фразы, изгоняющие меня прочь. И казалось бы уже год как я вместе с напарницей занимался скамерством, мог развести на что угодно практически любого мужика… А вот с женщинами эти номера не проходили… Во всяком случае, с нею. Она была слишком умна, слишком хороша и излишне неприступна. А потом мое терпение лопнуло, вместе с размазанным по грязному кафелю тортом и хрупкими розами.

C неба падала какая-то мокрая пакость. Не снег, не то дождь, не то все вместе взятое. Осень, ноябрь. Время умирать…

Дом выглядел неприветливым, с желтыми бойницами-окнами, кое-где зиявшими черными дырами. Видимо, хозяев не было дома, а может быть, они прятались там, за кружевными занавесками, выглядывая поздних прохожих. У подъезда на скамейке находилось нечто, огненно-рыжего цвета, сияющего в свете уличного фонаря. При виде меня нечто грациозно развернулось и, вопросительно мяукнув, понеслось к двери подъезда. Я остановился у дверей и посмотрел наверх. Нависавшая надо мной крыша вопросительно задрожала. Мне показалось, что я услышал прерывистый шепот в трепещущей на ветру березке: «давай, чего же ты ждешь…». Что-то ухало и стонало в такт ветру. Я потянул на себя тяжелую дверь, и кот шмыгнул вперед, обгоняя меня. На площадке первого этажа он отряхнулся и, оглянувшись, вопросительно мяукнул, мол, чего встал, потопали скорее…

Я потопал, озираясь по сторонам в поисках восьмой квартиры. Подниматься вверх было невысоко, квартира оказалась на втором этаже. И только оказавшись на лестничной клетке, скудно освещенной тусклой лампочкой, я понял, какого дурака свалял. Ведь именно на эти темные окна я только что смотрел. Юлии, скорее всего не было дома. А даже если бы и была, она могла попросту не открыть мне дверь. В груди что-то заныло, а потом начало чесаться.

Кот поднял голову и пронзительно мяукнул. Я шикнул на него, а потом раздраженно дернул за дверную ручку. И дверь неожиданно открылась.

Сердце мое словно подпрыгнуло вверх, застряв в горле. Я дважды сглотнул. Кот просочился внутрь, махнув на прощание роскошным рыжим хвостом. Мои ладони вдруг запотели, я вытер их о штаны и нерешительно потянул дверь на себя.

В квартире было темно, пахло чем-то сладким, вроде дыни, но с едкими химическими нотками, явно не природного происхождения. А еще в квартире явно кто-то был. Где-то в глубине квартиры тихо звучала музыка, только звук был странный, глухой и нечеткий, как из подземелья. Кот неожиданно выскочил из коридора и мяукнул, резко, настойчиво и противно.

Тень в глубине квартиры шевельнулась и стремительно понеслась на меня. Музыка тоже приближалась, глухая и угрожающая, с агрессивными басами и воем гитар. Мне показалось, что летящая на меня тень – это ведьма, которая вцепится сейчас когтями в мое лицо и, издевательски хохоча, выпьет всю мою сущность, вывозив жиденькие седые волосенки в крови. На меня вдруг дохнуло смрадом, сыростью и гнилью, как из склепа.

По спине хлынул поток липкого холодного пота. Я поднял негнущуюся руку с ножом и с нечленораздельным криком ринулся в атаку.

Мастер

– Хочешь, я что-то тебе покажу? – спросил я.

Она рассмеялась и взгромоздилась на меня, обжигая горячей влажной кожей, пахнущей чем-то приятным и странным. В этот аромат вплетались струйки апельсина, кофе и нагретой южным солнцем кожи. Она задрала подбородок вверх, чтобы длинные черные волосы, струящиеся игривым шелковым огнем не падали на мое лицо.

– Ты считаешь, что еще недостаточно мне сегодня показал? – усмехнулась она. Я медленно вел руками по ее позвоночнику, от волнительных холмиков ягодиц до тонкой шеи. Она улыбалась, снисходительно и самодовольно, словно не я, а она затащила меня в постель. Глаза таинственно поблескивали в полумраке, как две черные дыры в центре космического вакуума, куда падают горящие прощальным огнем болиды.

– Хочешь, я тебе что-то покажу? – повторил я. Юлия рассмеялась.

– Ну, давай. Покажи… – и ее пальцы скользнули вниз.

В том, чтобы отдать статью в другую газету, ввиду сволочного отношения к Юлии, я не видел ничего зазорного. Мне лично было абсолютно наплевать. Всю эту бодягу с газетной публикацией я затеял отнюдь не для поднятия своего рейтинга. Мерзкая статейка Гавриловой никакого урона моему бизнесу не нанесла, а больше она в мою сторону плевать не стала. Не дорос у нас народ до того, чтобы пикетировать книжные магазины только потому, что кто-то плохо о них написал. Да и цены у меня были несколько ниже, чем на рынке. Как бы Гаврилова не тужилась, толку от ее пасквилей не было.

На встречу со мной Юлия опоздала на десять минут, в течение которых я весь извелся, выкурил сигарету, выпил кофе и попытался найти десять отличий в двух детских рисунках. Найти удалось восемь, что крайне меня разозлило. Меня всегда раздражали кроссворды, загадки и ребусы, ответы которых не совпадали с моим мнением. Дашка косилась на меня со значением, но реплики подавать не отваживалась.

Статью я читал вполглаза. Не давала покоя мне ее авторша, сидевшая напротив с глубоко несчастным видом, задумчивая и печальная. Юля нетерпеливо болтала ногой в лакированном сапоге, и на мои косые взгляды внимания не обращала.

– Ну, что же, – резюмировал я, – слог прекрасный, неточностей я не заметил. Можно отдавать в печать. Как с тобой расплатиться?

– Мелкими непомеченными купюрами, – ухмыльнулась Юля.

– Хорошо, – милостиво согласился я. – Будут мелкие непомеченные купюры. Могу вовсе мелочью. Согласна?

– Нищие не выбирают, – пожала она плечами.

– Тогда, пожалуй, я тебя еще и накормлю, – сказал я. – Как насчет ресторана?

– Сейчас? – непонимающе вскинула брови Юля.

– Сейчас.

– Вообще-то я не одета для такого мероприятия, хотя… Сейчас не те времена, чтобы в ресторане забили камнями девушку в джинсах.

– Вот и чудненько, – обрадовался я. – Куда поедем?

– В «Камелот», – ответила Юля и вызывающе посмотрела на меня. Я даже ухом не повел. «Камелот» был самым дорогим рестораном города, стилизованным под рыцарский замок. Видимо, Юлия таким образом решила проверить серьезность моих намерений. Я тактично промолчал, что, как правило, потом, девушку танцует тот, кто ее ужинает. И, откровенно говоря, предполагал, что после ужина Гюрза меня попросту кинет. И пойду я солнцем палимый и ветром гонимый…

В ресторане Юля нисколько не повеселела. Вяло ковыряя вилкой эскалоп, она размышляла о чем-то своем. Я хмуро молчал. Вечер явно не удавался. Кажется, Юля заметила, что настроение за столом летит псу под хвост, поэтому, решительно отодвинув тарелку в сторону, она потянула меня за руку.