Скорее прочь отсюда, пока латыш не встал на ноги и не поднял тревогу. Свернув за угол, Петр побежал туда, где осталась его верная «старушка». Только бы она сразу завелась, только бы не подсел аккумулятор и не спустило колесо, только бы улизнуть отсюда побыстрее.

Войдя в свою квартиру, Меркулов услышал требовательный перезвон телефона. Быстро подбежав, он снял трубку, уже догадываясь, кто звонит.

— Да, я слушаю.

— Где вы бродите? — не поздоровавшись, прохрипел Арвид. — Я уже несколько раз звонил.

— Простите, я слышал звонки, но не мог подойти, поскольку был в ванной, — не моргнув глазом, солгал Петр. Самое противное, если Арвид где-то поблизости и захочет сейчас зайти. Под каким предлогом ему отказать? Ведь тогда все может раскрыться: Петр не успел и куртку снять.

— Хочу вас предупредить, — прохрипели в трубку. — Будьте осторожны: дискету ищут и другие.

— А есть ли она вообще? — с наигранной небрежностью бросил Меркулов. — Может быть, это все просто блеф?

— Она есть, и на ней нечто серьезное, — словно не услышав его последних слов, упрямо сказал Арвид. — Повторяю, будьте аккуратны, даже если только обнаружите ее следы.

В трубке раздались короткие гудки…

Уже лежа в постели, Петр при свете бра разглядывал через лупу свой трофей — кусочек обоев из квартиры Юри. Правильно ли он прочел это как начало скорописи иероглифа «Чжень»? Ведь рисунок такой маленький и больше похож на бессмысленные каракули: не притягивает ли он за уши свою версию к тому, что не имеет к ней никакого отношения?

Ладно, пора спать. Утром предстоит опять ехать в паноптикум господина Пака под названием казино «Бон Шанс», где сборище раскрашенных кукол и питекантропов в смокингах старательно ловит свой большой шанс удачи и никак не может поймать его. В этом смысл их жизни или смысл игры, или смысл их игры в жизнь? Иногда, при взгляде на витрины дорогих магазинов, уже кажется, что у нас стало всего две категории населения — бандиты и все остальные, которых принято в протоколах называть потерпевшими. И он, как ни крути, относится к последней категории честных, но бедных людей, хотя многие из них уже мечтают сами стать бандитами. И это страшная примета времени.

Странное что-то творится в родном отечестве: для полного цирка еще рановато, а для обещанного всеобщего похода к Святой земле обетованной уже слишком поздно!

Но все равно — у него есть сын! Это так много значит для настоящего мужчины, если он действительно мужчина.

«Прежде чем я уйду, — засыпая, подумал Петр, — я должен, я просто обязан научить его сражаться и побеждать, чтобы он потом занял мое место в жизни…»

Снегирев появился неожиданно, после обеда, когда слегка разомлевший Виталий Евгеньевич, развалившись в кресле, сладко жмурился, мысленно представляя картины сегодняшнего вечера и прикидывая, как сэкономить уже угасающие силы, чтобы получить все удовольствия, какие ему хотелось от Людочки Цветковой. Жаль, конечно, что не все удалось сразу, тогда бы у нее совершенно точно не оставалось никаких путей отступления, но ничего — он и теперь не даст ей ускользнуть, если она попытается это сделать.

Жамин уже несколько раз вызывал ее по селектору и наслаждался, слушая, как отвечая ему, слегка дрожит ее голосок. Но пока это были просто проверки: на месте ли она, не посмела ли ослушаться? А недавно он приказал ей подготовить ряд документов и предупредил, что вызовет к концу рабочего дня, чтобы вместе поработать над ними.

— Хорошо, Виталий Евгеньевич, — покорно ответила она, и сердце Жамина преисполнилось ликованием: победа близка!

В конце концов, если девка окажется послушной и настолько же сладкой, как кажется, можно взять ее с собой, покидая этот бардак. Зинаида давно в том возрасте, когда женщина не вызывает никаких чувств у мужчины, кроме уважения, и пусть остается доживать здесь, а он при желании вновь может стать отцом при молоденькой жене или любовнице — куда Людке деться от него за границей без гроша в кармане? Побежит проситься обратно? Не побежит, если попробует, как там по сравнению с тем, что здесь.

Проблем с дочерью и зятем Виталий Евгеньевич не видел: Игорь — трезвый малый и все правильно поймет, к тому же ему потребуется поддержка тестя. Но сейчас важно дождаться вечера, и он с нетерпением ждал его: это составляло все его занятие на остаток дня. А тут вдруг объявился Снегирев. Чего ему нужно? Интуитивно почувствовав опасность, Жамин заерзал в кресле и вяло поприветствовал нежданного гостя:

— Чем обязан, Александр Александрович? Кажется, все вопросы решены? Или возникли новые?

— Возникли, — усаживаясь в кресло у стола, не стал скрывать бывший комитетчик.

— Хорошо, — вздохнул Виталий Евгеньевич. — Давайте порешаем, а то я вечером собирался посидеть над документами кредитного отдела.

— Ты как насчет «клубнички»? — Сан Саныч расстегнул папку и вынул из нее видеокассету. — Хочешь немножко развлечься?

— Несерьезно, — поморщился Жамин. Неужели этот хитрец приехал только для того, чтобы посмотреть у него новый порнофильм? Дома, что ли, стесняется? Но не стоит обижать гостя.

— Вон на тумбочке двойка, — кивнул хозяин. — Только дверь стоило бы закрыть.

— Не беспокойся, я сам. — Снегирев взял у него ключ, закрыл дверь и вставил в видеоплеер кассету. — Отличная лента, правда, без музыки, но крайне интересная.

— Да? — промямлил Жамин, ковыряя в зубах зубочисткой: нужно время — сходить к дантисту, и все никак не выберешь.

Бросив взгляд на экран, он застыл с раскрытым ртом, а зубочистка выпала на ковер — телевизор демонстрировал, как сам Виталий Евгеньевич расстегивает штаны, прижимая свободной рукой к креслу красную как рак Людмилу Цветкову.

— Что?!.. Ты! — неожиданно обретя силы, Жамин рванулся из кресла, чтобы выключить телевизор и вытащить кассету. Растоптать ее ногами, уничтожить, стереть! Но Снегирев был начеку — он ловким приемом отбросил его обратно и пригрозил:

— Сиди тихо, жаба!

— Ты… Ты следишь за мной, подлец! — рывком ослабив узел галстука, прохрипел банкир.

— Подлец — это ты! — Снегирев усмехнулся и закурил сигарету. — Совращаешь сотрудниц в рабочее время? А между прочим, уголовное законодательство квалифицирует подобные деяния как развратные действия, злоупотребление служебным положением, и вообще тебе свободно можно пришить попытку изнасилования, причем в извращенной форме. Я думал, девочка не откажется подать заявление, если с ней хорошенько поговорить на эту тему?

— Я не позволю! — Жамин сделал еще одну попытку завладеть кассетой, которую Сан Саныч вытащил из плеера, но получил чувствительный удар по печени и, согнувшись от боли, скорчился в кресле.

Снегирев убрал кассету в папку, обошел вокруг стола и, крепко прихватив банкира за волосы, повернул лицом к себе: — Хочешь, я покажу эту запись твоей Зиночке? Правильно, я так и думал, что не хочешь. Ты хочешь слинять за границу, так?