Выходило, что Ганна не хотела оставлять следов. Не хотела, чтобы бывший муж и сын нашли ее. Что же, это о многом говорило. Но пока что подруги еще толком не понимали, о чем именно.

Само письмо не содержало в себе никакой информации о том, где следует искать Ганну. И хотя оно было великолепным образчиком человеческой черствости и эгоизма, никак не помогало расследованию.

– А как была фамилия Ганны?

– Чкалова.

– А в замужестве она взяла вашу фамилию?

– Как ни странно, но – нет. Алекс носил мою фамилию. А Ганна свою менять не захотела.

– Она где-нибудь училась?

– Когда мы с ней познакомились, она как раз закончила второй курс Института культуры.

– А потом?

– Потом она забеременела, взяла академку, а затем уже к учебе не вернулась.

– А адрес ее родителей?

– Я же вам сказал, Ганна была сирота.

Хм! Это еще нужно проверить, что она там за сирота. И в любом случае сирота не могла возникнуть просто так, в виде хорошо сформировавшейся двадцатилетней девушки. Эта самая девушка должна была где-то родиться, ходить в садик и школу, вырасти и только потом выйти замуж. Так где это все происходило?

– Я не знаю. Ганна никогда не рассказывала мне о своем прошлом.

– Почему?

– Говорила, что ей слишком тяжело вспоминать сиротские годы.

– И вы ей верили?

Да. Никодим Владимирович, как это свойственно многим врунам, сам был непоколебимо уверен в том, что его-то обмануть невозможно.

– Но что-то вы должны были знать про свою жену! Хотя бы город, где она родилась и выросла! Название места, где располагался ее детский дом! Имена и фамилии воспитателей!

Увы, ничего этого Никодим Владимирович не знал. Просто удивительное легкомыслие проявляют некоторые мужчины, приглашая женщину на регистрацию брачных отношений! Мало того, что они и сами ей врут почем зря. Так еще и не удивляются, что у их избранницы начисто отсутствуют детство, юность, да что там – и отрочество тоже!

– Хотя, знаете, был один момент, – внезапно произнес мужчина, – который меня еще тогда насторожил.

– И какой же?

– Моя жена страшно не любила природу.

– Что?

– Ну да. Не любила живую природу. Просто до трясучки. Твердила, что при одной только мысли о деревенском отдыхе где-нибудь в средней полосе ей делается худо.

– Почему?

– Не знаю. Но из-за этой ее особенности мы никогда не выезжали из города летом. Даже когда Алекс был маленьким и встал вопрос о летней даче для него, Ганна буквально взвилась на дыбы. Я предлагал ей всего лишь снять небольшой домик в деревне, так Ганна мне устроила дикий скандал.

– Чтобы я снова ногами грязь месила? – вопила она на опешившего мужа. – Да срать на огород бегала? Не дождешься! Если я за голодранца замуж вышла, это еще не значит, что я снова в сарай жить вернусь!

О коттеджах со всеми удобствами в ту пору еще никто не слышал. Поэтому отчасти слова Ганны были справедливы. А у женщины между тем началась настоящая истерика.

– В ледяной воде тряпки на речке полоскать! Не буду! Не хочу! Нет! Нет!! Нет!!!

– Дорогая! – кинулся к ней Никодим. – Что с тобой?

Но Ганна словно ополоумела.

– Не хочу! – твердила она с безумным, остановившимся в одной точке взглядом. – Не хочу!

– Чего ты не хочешь?

– Не хочу снова в деревню! Там плохо!

– Ну и не поедем! – воскликнул Никодим. – Это ведь я ради тебя старался. Хотел как лучше. Чтобы ты и маленький побыли летом на природе и…

Но Ганна не дала ему договорить.

– Не надо! – завопила она снова и затряслась. – Не надо на природу! Не хочу в деревню!

– Хорошо, хорошо! Не поедем! А на юг? На юг хочешь? К морю?

К морю Ганна хотела. С морем у нее не было связано никаких отрицательных воспоминаний. А вот с деревней, судя по всему, были.

Потерзав Никодима Владимировича еще немного, подруги вытрясли из него дополнительные крохи информации о его бывшей жене. Теперь можно было идти в Институт культуры, где три десятка лет тому назад училась студентка Ганна Чкалова.

– Зачем мы туда идем? – ныла Леся, вообще считавшая всю эту затею зряшным делом. – Наверняка ее никто уже не помнит!

– Помнить, может быть, и не помнят. А документики должны были сохраниться.

– Сгорели они. Или выкинули их!

– Не может быть! В таких старых государственных учебных учреждениях вообще ничего и никогда не выбрасывают. А тем более – документы! С ума сошла! Это же документы. Максимум их сдали в архив. Вот и все, что с документами могло случиться!

Архив подруги нашли быстро. Но вот дальше начались сложности. Нет, справку им выдать не отказывались. Даже охотно согласились. Вот только технически это было сделать невозможно.

– Мы все документы перевели в электронный вид, – объясняла подругам молоденькая девочка – работница архива. – Ну, нам сам декан велел. Сказал, чтобы все было как у людей и нам не становилось стыдно перед другими институтами.

Следуя указаниям декана, весь архив засунули в компьютер. И первое время все шло просто превосходно. Молодой персонал, набранный вместо прежних древних бабулек, бодро цокал по клавишам. А старушки, чувствуя свою ненужность, постепенно сами ушли на пенсию и занялись другими делами. Кто растил внуков. Кто выращивал помидоры. А кто и ударился в туризм и отправился покорять Гималаи. Одним словом, скучать на пенсии никто из бабушек не стал. И тосковать по родному архиву – тоже.

Новый персонал тоже был доволен. Куда приятнее работать за чистеньким новеньким компьютером со сверкающим плоским экраном, на котором, если ткнуть его пальцем, так смешно изгибались цифры и другие значки. Долой пыльные папки! Долой деревянные стеллажи до самого потолка. Долой все старое и ненужное! И да здравствует технический прогресс.

– А несколько дней назад кто-то взял и занес в наши компьютеры вирус!

И вся сказка в один момент кончилась. Компьютеры не фурычили. Вместо ответа на запрос они выдавали всякую ерунду, к делам студентов никакого отношения не имеющую. К примеру, самостоятельно начинали раскладывать карточный пасьянс. Да так ловко, что обыгрывали сами себя. Или выдавали ссылки из Интернета, посвященные знакомствам с противоположным полом и брачным объявлениям.

Последнее было как раз неудивительно. Ведь в архиве теперь работали исключительно молодые девушки, которым отчаянно хотелось замуж. Кира с Лесей были с ними в этом деле солидарны, они так девчонкам и сказали. Но при этом намекнули, что все же те получают за свою работу деньги. А во времена кризиса, когда количество рабочих мест в офисах и тому подобных теплых местечках стремительно сокращается, нужно за свою непыльную работку держаться изо всех сил.