Нет, ни детей, ни женщину ему жаль не было. Ведь они были только частью его плана — плана мести!

Потом настала очередь этого жалкого педофила Петечки. Кто бы мог подумать, что его папаша, закоренелый преступник и убийца, проявит такое чистоплюйство! Получив фото, которые не оставляли сомнений в том, кем в действительности является Петечка, Ирдышин его выгнал.

Но на этом история, конечно же, не закончилась. Сынок, разумеется, попытается скрыться, возможно, улепетнет за границу. Но ничего у него не выйдет! Ибо фотографии его сексуальных зверств уже в Интернете.

Помимо этого, их получили те, кто и позаботится о судьбе Петечки. А еще они получили его адрес и дубликат ключа от его жилища. Это так просто — совершить убийство чужими руками!

Да, чужими руками — но это не умаляло его собственной значимости. Без него самого ничего бы не получилось. И пусть у него были помощники — мозговым центром операции оставался он и только он!

Он снова пробежал глазами новую статью о разладе в семействе доктора Ирдышина. Да, монстр свое получит — скоро, очень скоро. Ибо ждать осталось недолго! А ведь Ирдышин еще не покаялся в своем самом главном грехе. И с каждым разом времени у него остается вдвое меньше…

Но рано или поздно лимит истечет — и…

Зазвонил мобильный. Он вздрогнул, хотя и ждал звонка. Потому что номер был известен только узкому кругу посвященных.

— Все готово! — услышал он голос. — Можно начинать?

Его губы расплылись в улыбке. Он снова взглянул на экран компьютера и отдал приказ:

— Да, начинайте!

На пропускном пункте, который располагался на въезде в подмосковный элитный поселок, Лизу сразу узнали. Около него дежурило несколько команд телевизионщиков и журналистов. Завидев дочь Ирдышина, они тотчас открыли сезон охоты: засверкали вспышки, посыпались вопросы.

К ней вышел начальник смены и, замявшись, произнес:

— Елизавета Олеговна, ваш отец никого не желает видеть… Вас в том числе…

Лиза смерила его гневным взглядом:

— Что это значит? Вы меня не пропустите? Меня и моего друга?

Она кивнула на Егора. Дмитрия Алексеевича они после непродолжительной беседы высадили в центре, около офиса «Закона и порядка». Предстояло еще многое сделать, ибо Егор поведал ему и Лизе, что сразу после взрыва на даче Баранова, когда он сам проник в дом, желая вытащить товарищей, в одной из комнат он наткнулся на ноутбук. И хотя техника пострадала при взрыве, он прихватил ее с собой.

Дмитрий Алексеевич пожелал вверить ноутбук заботам компьютерных спецов. Это, как он выразился, теперь единственная ниточка к Баранову.

— Елизавета Олеговна, понимаете… — начал начальник смены.

— А вы понимаете, что я дочь Олега Петровича Ирдышина? — перебила она его. — Он назвал мое имя, когда сказал, что никого не желает видеть? Позвоните ему!

— Ваш отец не выходит на связь. Похоже, он забаррикадировался у себя в особняке… — уныло ответил охранник.

— Кстати, вы ведь в курсе, что половина особняка записана на меня? — холодно осведомилась Лиза. — Если нет, то официально ставлю вас об этом в известность. Так вы отказываете мне, совладелице, в доступе к моему дому? Мне что, звонить адвокату? Или в ФСБ?

— Эти уже тут! — пробормотал мужчина. — Ваш отец их тоже видеть не желает…

— Или мне натравить на вас этих типов? — сказала Лиза, кивая на журналистов, толпившихся за шлагбаумом. — Я могу, они же все мои друзья…

Потребовалось еще несколько томительных минут, чтобы он наконец пропустил их. Лиза покатила по ухоженным аллеям к особняку отца. Егор уступил ей место за рулем, напряженно размышляя, что их ожидает.

Около ворот особняка стоял темный автомобиль. Едва они затормозили около ворот, из автомобиля вылез молодой мужчина в черном костюме. Предъявив удостоверение, он пожелал переговорить с Лизой. На Егора бросил презрительный взгляд, но девушка сказала, что это ее адвокат и что вести беседу она будет только в его присутствии.

— Елизавета Олеговна, мы же не желаем зла вашему отцу! — начал комитетчик. — Но на него, вернее, на всю вашу семью открыта охота. Вы ведь слышали о последнем разоблачении, касающемся вашего брата Петра Олеговича?

— О чем вы? — с тревогой произнесла Лиза, и комитетчик вздохнул:

— Ну что же, лучше сами посмотрите в Интернете, потому что выдвигаемые обвинения, конечно, очень серьезны. Но пока что бездоказательны — фотографии могут оказаться монтажом…

— Фотографии? — переспросил, нахмурясь, Егор.

— А вы, собственно, из какой юридической фирмы? — недоверчиво спросил комитетчик, но Лиза его перебила:

— Лучше скажите, что вам нужно от отца?

— Чтобы он пустил нас к себе! Мы ведь хотим только поговорить, помочь! И защитить его и вас! А он никого не пускает, не брать же нам дом штурмом…

— Почему бы и нет? — мило улыбнулась Лиза. — Только не забывайте, что друзья-репортеры тут как тут. Кстати, это не их ли самолет парит над поселком?

Она указала на «кукурузник», который кружил в небе, а потом при помощи электронной карточки разблокировала ворота и проехала на территорию поместья отца.

В холле было пустынно и тихо. Казалось, что в особняке нет ни единой живой души. Внезапно раздались шаги, и Егор увидел доктора Ирдышина — бледного, с налившимися кровью глазами, но собранного и решительного. В руках он держал ружье.

Егор заслонил собой Лизу, Ирдышин спросил:

— Что вы тут делаете?

Лиза подошла к нему, поцеловала и сказала как ни в чем не бывало:

— Приехали тебя навестить. Это Егор Шубин…

— Помню. Хлыщ, который увивался вокруг тебя на открытии. Надеюсь, хоть этот не «голубой», как этот твой патлатый стилист, — буркнул отец.

— Нет, он точно не «голубой», — уверила Лиза. — Папа, сделать тебе чаю? Ты что, в особняке один?

Ирдышин поставил ружье на пол и ответил:

— Да. Всех выгнал. Мне никто не нужен. Нинель, естественно, завывала, но и ее вышвырнул. Потому что кто-то из них работает на Баранова. Его последнее послание было прилеплено на окно кабинета. А фото… Фото моего бывшего сына положили на стол!

— Папа, Петька, конечно, не ангел… — начала девушка, но отец поднял ружье и спокойно произнес:

— Не произноси это имя! Потому что он мне больше не сын. И если он тут появится, я пристрелю его на месте.

Егор, наблюдавший за этой сценой, сразу поверил хирургу.

— Но что он такое натворил? Не может же быть, чтобы ты перестал считать его сыном! — крикнула Лиза, а Ирдышин, уходя в глубь особняка, произнес:

— Фото у меня на столе. Да сейчас уже и в Интернете. Посмотри, если горишь желанием. И да, приготовь мне чаю!