Слева от меня раздается тихий всхрап. Подскакиваю на ноги и, увидев, кто храпит, с облегчением выдыхаю. С задранными вверх и запутавшимися в оболочке кокона ногами, на полу развалился Ледень. Заложив руки под затылок, он мирно спит, еле слышно всхрапывая при вдохе, вытягивая губы в трубочку и топорща усы при выдохе. На лбу у мужика большая, налитая синевой шишка. Похоже, выпал бедолага из своего спального мешка, не проснувшись. Ну да, его лоб проверен чугунной сковородкой Любани. Что ему какой-то каменный пол? Зато радует, что оборотень вновь в человеческом обличье, а то у меня к нему есть пара вопросов.

Решив дождаться, когда Ледень проснется самостоятельно, осматриваю пещеру. Впрочем, кроме вцепившегося в корни под потолком, попискивающего летуна и еще трех подвешенных к потолку коконов, в ней больше ничего нет. Кто находится в этих коконах, догадаться не трудно. А так как крылатый зверек освобождать их не рвется, делать это придется мне. Знать бы, где сейчас находится Мизгирь и не застанет ли он меня врасплох? Впрочем, поспешу.

И все же, прежде чем взяться за освобождение узников коконов, основательно прикладываюсь к бурдюку с молоком и быстро схрумкиваю одно яблоко. Ну так, на всякий случай. Скормив пирожок опустившемуся на плечо летуну, достаю из котомки завернутый в тряпицу хлеборез и на мгновение задумываюсь – с какого кокона начать? Наконец направляюсь к ближайшему, показавшемуся меньше других.

Помня, как вывалился сам, надрезаю оболочку снизу. С некоторым разочарованием обнаруживаю не стройные ножки Яги, а сапоги сорок пятого размера. Надрезаю оболочку еще, и из нее сползает вниз… Сползает вниз… Нет, блин, а он-то откуда здесь взялся?

Вывалившийся наружу княжич Болтомир поворачивается на правый бок, подкладывает ладони под щеку и, почмокав губами, затихает.

С подозрением гляжу на оставшиеся коконы. Кто же там? Впрочем, зачем гадать, если можно посмотреть.

Решительно вскрываю еще одну оболочку и в выпавшем блондине опознаю Лешего. Надеюсь, в последнем будет Яга. Кокон, конечно, великоват для нее, но я упорно надеюсь. Иначе за каким я сюда приперся?

Вскрываю оставшийся кокон. Находящееся в нем тело выпало только наполовину, а мне уже хочется выщипать перья картавому Карлуше. А может, это не та пещера? Но Леший-то здесь. А может, тут есть еще помещения? Спешу к выходу, однако, пройдя коротким каменным коридором, вляпываюсь в загораживающую выход в лес паутину. Чертыхнувшись, сжигаю ее и возвращаюсь обратно.

В отличие от оборотня и Болтомира, Леший и неизвестный мне высокий широкоплечий парень уже очнулись и теперь сидят на полу, недоуменно оглядываясь.

Леший одет в те же белые полотняные штаны и рубаху, в которых я видел его по местной видеосвязи.

На незнакомце рубаха красная. Просторные штаны заправлены в такие же, как на мне, красные сапоги. Длинные темно-русые волосы давно не мыты. Но лицо, черты которого кажутся мне смутно знакомыми, гладко выбрито.

– Братец? – удивленно пялится на меня незнакомец. – Нешто и вправду не сгинул?

Ага, ясно. Раз зовет братцем, значит, это Вий. Чего-то как-то я его другим представлял, как минимум страшным уродцем. То-то мне и лицо его знакомым показалось. Я тут хоть и не часто в зеркала смотрюсь, но несколько раз свое отражение видел. Только я лысый. Машинально провожу ладонью по собственной голове. Да нет, не лысый я уже. Рука приглаживает довольно приличный ежик волос. Заодно ощупываю физиономию, – и брови отросли, и ресницы, и щетину на щеках и подбородке уже щетиной не назовешь, ибо почти борода. Наверное, я сейчас напоминаю классический образ бежавшего из зоны зэка.

– Не сгинул, как видишь, – разведя руками, отвечаю братцу. – Нешто не рад?

– Как же не рад-то? Рад, понятно. Негоже людишкам пращуров изводить, не по покону. А дай-ка я обниму тебя, братец Кощеюшка! – Парень, по-старчески кряхтя, поднимается и шагает ко мне, распахнув объятия. – Ты, зрю, первообраз принял?

– Оно и ты, Виюшка, не в мерзопакостной личине нонче, – вставляет реплику Леший.

Вий отстраняется от меня и, опустив голову, разглядывает собственное тело. Затем ощупывает лицо.

– Это как же так-то? – недоуменно произносит он. – Не было на то моего желания.

– Дык и меня в энтот мешок без желания сунули, – почесывая затылок, блондин разглядывает оболочку, из которой только что вывалился.

– Вона че, – удивленно протягивает Вий, в свою очередь уставившись на оболочку, в которой недавно пребывал, и, переведя взор на меня, вопрошает: – А ну-тка, Кощеюшка, разъясни?

– Я? Да я тут меньше всех что-либо понимаю.

– Разве не ты нас пробудил? А Мизгирь где?

– И Яга? – добавляет Леший.

– А это что за людишки? – Вий переводит взгляд на мирно спящего Болтомира и начавшего просыпаться Леденя. – Один, зрю, оборотень?

– Оборотень, – отвечаю на последний вопрос и поясняю: – Мой слуга. Этого тоже знаю. То княжич Болтомир Заозерский. Но как он здесь оказался – не ведаю. Где Яга, не знаю, но знать очень хочу. А вот где Мизгирь, коромысло ему в зад, не знаю и знать не хочу.

– Зачем? – делает удивленные глаза Леший.

– Пошто так-то? – вторит ему Вий.

– Чего – зачем? – не понимаю вопроса.

– Пошто коромысло Мизгирю в зад? – поясняет недоумевающий Вий.

– А чтоб мозги прочистить. Хрена он геноцид перволюдей устроил? И главное, все стрелки на меня перевел, змей траншейный! – высказываюсь возмущенно. – Он и Ягу куда-то заныкал.

Вий с Лешим озадаченно переглядываются. Затем блондин, обращаясь непосредственно к моему братцу, негромко говорит:

– Сказывала Яга, будто Кощей восстал малость… как бы не того.

– Не чего? – поднимает брови Вий.

– Ну, как дитя все равно. Чистый душой и памятью.

– Во-во, – спешу подтвердить слова блондина, – насчет души утверждать не буду, но память, как чистый лист бумаги. Я даже не знаю, как пользоваться видеофоном. И вот это что за зверь, не знаю.

Собеседники поднимают взгляды на наблюдающего за нами из-под потолка летуна.

– Ух ты! – восторженно удивляется Леший. – Это же симуран. Я их, почитай, веков пять уже не встречал.

– Что еще за симуран?

– Детеныш волчицы и симаргла, – вместо Лешего поясняет Вий и, уставившись мне в глаза, спрашивает: – Нешто и вправду многое забыл?

– Почитай, все, – со вздохом развожу руками, наблюдая, как летун доверчиво опускается на протянутую руку блондина и тот ласково почесывает ему живот, треплет загривок, поглаживает по голове. Не выдержав, ревниво замечаю: – Эй, не балуй моего пса. Не фиг его к чужим рукам приучать.

Судя по тому, как в ответ на мое заявление у Лешего отпала челюсть, я сейчас сморозил какую-то глупость. Спешу перевести разговор на другую тему и задаю вопрос братцу: