– Я никак не пойму, о ком ты говоришь? – не выдержала Анка.

– Секунду…

Я прислушалась. В прихожей щелкнул замок, проскрипела и стукнула дверь.

– Серега, держи ее! – всполошилась я.

Что бы я ни думала о служивых людях, но их способность молниеносно реагировать на полученный приказ всегда меня впечатляет! Лазарчук сорвался с дивана, как подхваченный бурей листочек. Нерасторопная Ирка едва-едва начала выбираться из уютного кресла, Сашка только дернулся, Анюта вообще не успела шелохнуться, а Серега уже загремел по ступенькам. Я выскочила на крыльцо, нервно вцепилась в перила и вперила взгляд в фигуру беглянки, удирающей прочь от дома во все лопатки.

Она бежала очень и очень неплохо, но тренированный опер был в лучшей спортивной форме.

– Ну?! Он догнал?! – едва не выбросив меня за перила, на крыльцо выскочила Ирка.

– Догнал!

– А кого он догнал? – Моя близорукая подружка подслеповато прищурилась.

Я искоса посмотрела на тупицу, вздохнула, достала из кармана мобильный телефон, показала его ей и спросила:

– Чья это вещичка, как ты думаешь?

Ирка послушно посмотрела и возмутилась:

– Ленка! Это же Юлин телефон! Мы, значит, его искали, искали, а ты нашла и прикарманила! И не стыдно тебе грабить бедную няню?!

– Сюда смотри! Видишь эти два исходящих звонка на один и тот же номер, обозначенный двумя буквами?

– «ШШ»? Это кто?

– Не «шэ-шэ», а «ша-ша», невежа! Так шепелявая Танюшка называет своего брата: «Шаша»! Пока Анка показывала нам с тобой детские фотографии, бедная няня позвонила Сашке и сообщила, что маленького Васеньку повезут в Машковку к профессорше. Тут-то «Шаша» и придумал волшебный план, как погубить младенца в ДТП!

– Я вижу тут не один, а два звонка Шаше, – задумчиво пробормотала подружка.

– Правильно, второй раз Юля позвонила Сашке, уже когда мы шли от профессорши. Она сказала что-то вроде: «Все нормально, мы уже возвращаемся», и я решила, что добрая няня успокаивает Анюту. Разговор у них с Сашкой вышел короткий, потому что я случайно толкнула Юлю, и она выронила телефон. Это спасло жизнь и мне, и Васеньке!

– Почему? – спросила недогадливая Ирка.

– Если бы их разговор не оборвался так внезапно, Юля успела бы сказать Сашке, что младенец теперь завернут не в белое покрывало, а в синее! – объяснила я. – И тогда страшная черная машина, которую ты теперь вечно будешь помнить, налетела бы не на вас со снопом, а на нас с Васенькой!

– И я бы вечно помнила не ее, а тебя! – сказала Ирка, едва не пустив слезу.

– Спасибо, но я лучше поживу еще, – прохладно поблагодарила я.

– Теперь объясни мне еще раз, коротко и ясно, резоны ужасной няни, – попросила подружка, без умиления глядя на приближающуюся пару.

Лазарчук крепко-крепко держал Юлю за руку. Я заметила, что ее хромота бесследно прошла, однако идет она медленно-медленно, очень неохотно.

– Ты сериалы по телику смотришь? – спросила я. – Вот и Юля их смотрит. Теперь вспомни, сколько ты видела фильмов из жизни миллионеров, где бедная девушка-прислуга в финале идет с хозяином под венец?

– Сто, – Ирка сначала ответила, потом подумала. – А Золушку считать? Тогда сто один. Но между Юлей и ее «принцем» Димой еще две женщины стояли – не только любовница, но и законная жена! Какой смысл ей был убивать Марию?

– Я думаю, она это сделала не нарочно – как говорят коллеги Лазарчука, «в состоянии аффекта». Не забывай, ведь Маша накинулась на нее с несправедливыми обвинениями и упреками. Младенца простудила не Юля, а Сашка, которому Маша доверила малыша на прогулке.

До этого момента ужасная няня мирилась со сложившимся состоянием дел, как-никак она продолжала оставаться в доме Тороповых и играла определенную роль в жизни Дмитрия. Он поручил ей часть забот о своем новом семействе и считал, наверное, кем-то вроде старого доброго друга, который всегда придет на помощь.

А вот когда Маши не стало, расклад изменился. Не только потому, что освободилась вакансия любовницы. Была реальная вероятность, что осиротевший Дима придет за утешением не к жене, а к бывшей подруге, которая все знала, все понимала – сокровище, а не женщина! К тому же Юля поняла, что старший сын Димы желает сводному братику самого плохого. На этом можно было сыграть.

Теперь смотри, как красиво могли лечь карты: Маши нет, Дима одинок и несчастен, Васенька погибает в ДТП, братоубийца Сашка садится в тюрьму и, кстати, ничего за отцом не наследует, любящая мать Анюта сходит с ума, а маленькая Танюшка – последняя отрада бедняги Торопова-старшего – остается полусиротой на попечении верной нянечки Юли.

– Свадьба Золушки с принцем более чем вероятна! – оценила шансы Ирка.

Вернувшийся Лазарчук сварливо поинтересовался, какова была цель состоявшегося спортивного забега.

– Не знаю, как насчет улик, но в режиме чистосердечного признания эта особа сможет поведать следствию много интересного о жизни и смерти Марии Петропавловской, – сказала я. – Она трижды в неделю, по понедельникам, средам и субботам, пока Танюшка занималась в своем спортивном клубе, навещала Машу как приходящая прислуга. Помогала по хозяйству и все такое прочее.

– Здорово Димочка устроился! – восхитилась Ирка. – Ну мужчины! Волшебные существа! Так недооценивать женскую ревность!

– Кстати, о птичках! – я цапнула подружку за запястье, чтобы посмотреть на ее наручные часы. – Ирка, нам пора! Мы обещали нашим любимым мужчинам вернуться не позднее восьми!

– Да-да, нам надо спешить, – заторопилась подружка. – Всем спасибо, все свободны!

Лазарчук выразительно кашлянул.

– Ну не все свободны, но извините, не надо было людей убивать! – поправилась Ирка. – Эй, такси! Такси!

Провожаемые взглядами, мы с подружкой проворно сбежали с высокого крыльца и припустили вдогонку за притормаживающим такси.

Уже в машине Ирка покачала головой и сказала:

– Жалко мне их всех. И покойную Машу, и Диму, и Анку, и маленького Васеньку. И даже Сашку жалко, хотя он меня чуть не убил!

– Еще Валентину присчитай, – посоветовала я. – Ты с ней не знакома, но ее тоже надо пожалеть. Она влюбилась в Сашку, а он, оказывается, негодяй, не заслуживающий большой и чистой любви.

– А кто из мужчин ее заслуживает? – горько вопросила Ирка и так посмотрела на таксиста, что тот заерзал на сиденье, но сказать что-нибудь в защиту мужского пола не решился.

Помолчав немного, подружка сказала:

– Знаешь, я бы всем барышням читала лекции по спецкурсу «Семейный очаг как источник возгорания»!

– Это как? – заинтересовалась я.

– А так! Бывало, теплится, теплится огонечек, годами горит тихо, ровно, и вдруг – пуфф! Оказывается, это горел фитиль пороховой бочки. Трах, бабах – и все летит к чертовой бабушке!