— Господин Пу.

— И Гуй Вэй, который участвовал в схватке, — мягко закончил Ляо. — Хорошо. Чем меньше, тем лучше.

— Были еще граверы, — напомнил полковник.

— Они показались мне слишком напуганными, чтобы болтать лишнее.

— Не могу не согласиться, — склонил голову Тао. Полковник понимал, что присланная им запись вызовет интерес в Пекине, уж больно необычным показался Тао человек в наномаске. Но, судя по всему, был произведен настоящий фурор: генерал Ляо не тот человек, который тратит свое время на ерунду.

— Ты задумывался над тем, что видел?

— Мне показалось, мы имеем дело с новым поколением генавров или трансеров, — осторожно ответил полковник.

— Почему ты так решил?

— Человек в наномаске двигался слишком быстро. У Вэя были надежные телохранители, прекрасно обученные и тренированные для действий в группе. Но в «Подпрограмме» они выглядели беспомощными детьми. Противник был и быстрее, и сильнее. Никто из существующих бойцов не смог бы в одиночку справиться с тремя охранниками Вэя и дважды увернуться от очереди из «дрели». Я знаю, реакция пряток позволяет им уклоняться от выстрелов, но не произведенных с такого близкого расстояния.

— Ты прав, Тао, это был не прятка. — Генерал Ляо вновь выдержал паузу и теперь говорил с предельной серьезностью. Тоном, каким посвящают в настоящие тайны. — Не генавр. Точнее, я хочу, чтобы твои предположения не оправдались и этот боец не оказался новой разработкой Мутабор.

Полковник почтительно молчал.

— Возможно, ты наткнулся на след, который мы потеряли очень давно.

— На след врага?

— Старого и очень страшного врага, — подтвердил старик. — Который ненавидит нас, ненавидит Народную республику и воспользуется малейшей возможностью, чтобы нанести нам вред.

— Один-единственный варвар вряд ли способен поколебать устои Поднебесной.

— К сожалению, этот способен.

Тао вздрогнул. Его поразило, как была произнесена эта фраза: в голосе Ляо отчетливо читалась угрюмая обреченность, словно генерал… Боялся? Не опасался, а откровенно боялся «старого и очень страшного врага», но ведь это нонсенс! Бред! Ведь речь идет не о том, что была обнаружена активность штатников или индусов, о том, что русские запустили ракеты на Пекин. Мы говорим о встрече со странным воином! О каких устоях идет речь? Впервые в жизни полковник позволил себе усомниться в словах старика.

— Один-единственный варвар? Допускаю, что он хороший боец, он прекрасно двигается и очень силен…

— Ты ничего не понял, — вздохнул старик. — Человек в наномаске — след. Слуга нашего врага, слуга Чудовища. Тень мастера. Его кулак. Это старая история, Тао. Время пришло, и, когда ты вернешься в Поднебесную, я поведаю ее тебе, а пока поверь мне на слово: ты напал на след очень, ОЧЕНЬ опасного человека. С одной стороны, это хорошо: мы давно ищем его. С другой стороны, я не хочу рисковать тобой и операцией.

Генерал выбрал именно такую последовательность: «тобой и операцией», показывая, что ценит своего помощника выше, чем успех весьма важной для Народной республики операции. Тао почувствовал прилив мальчишеской гордости.

— Мы знаем, что человек в наномаске пришел в «Подпрограмму» по приказу Всадника. Получается, Всадник и есть наш враг?

— Необязательно. У Чудовища много слуг, и Всадник может быть одним из них. — Ляо прищурился: — Всадник вез для нас «поплавки»?

— Да.

— Потерял, но обещал привезти новые?

— Да.

Несколько секунд генерал молчал, пытаясь согласовать эту информацию с той, которой располагал. До Тао долетало лишь тихое бормотание:

— Но зачем ему этот ход? Вывести нас из игры? Или он знает об операции и сам тянется к призу… Тогда мы под ударом… С другой стороны, это доказывает, что приз существует…

Впервые за многолетнее знакомство полковник видел старика в такой растерянности. Всегда спокойный и невозмутимый, Ляо явно не знал, что предпринять, как правильно повести себя в изменившейся ситуации, какой приказ отдать.

— Я должен подумать, — произнес, наконец, генерал. — Пока могу лишь посоветовать быть осторожным, усилить меры безопасности. Честно говоря, Тао, я предложил бы тебе немедленно покинуть Москву, но догадываюсь, что ты откажешься.

— Я обязан довести операцию до конца.

— Это правильные слова, — кивнул Ляо. — А параллельно проведи дополнительное расследование. Постарайся мягко, ОЧЕНЬ мягко, разузнать о человеке в наномаске. Наведи о нем справки. Учитывая обстоятельства, твой интерес будет вполне объясним. Но ни в коем случае не заходи слишком далеко. Пока не заходи. Почувствуешь опасность — сразу же отступай. Если логово Чудовища действительно находится в Москве, ты с ним не справишься. Ты не укроешься ни в Шанхайчике, ни в Запретном Саду. Тебя не смогут защитить все воины Триады.

Се Сяньцзи, гравер, вспомнил полковник. Его достали в весьма защищенном доме, находящемся в хорошо охраняемом районе Шанхайчика. Господин Пу был удивлен и рассержен, потребовал приложить все усилия, дабы отыскать преступника, но расследование зашло в тупик. Одна из версий гласила, что неизвестный разбил бронированное стекло голыми руками. Теперь, посмотрев запись боя и поговорив с генералом, Тао не видел в этом безумном предположении ничего странного.

— Я буду осторожен, товарищ Ляо.

География любого Анклава мира похожа до невозможности. Большую часть занимают корпорации: деловые, научные и промышленные зоны, жилые массивы, парки. Все остальные земли поделены на территории, сформированные по этническому, религиозному или какому-либо еще устойчивому признаку: китайские кварталы, африканские, исламские… Каждая территория — обособленный мирок, в котором живут по собственным законам. Границы территорий определены четко: с площадями в Анклавах напряженно, поэтому по мере увеличения населения приходится расти вверх, превращая бетонные коробки в жалкое подобие корпоративных небоскребов. Есть смешанные районы вроде Болота, в которых индус-ювелир мирно уживается с турком-портным, зато встретить в Урусе китайский ресторан — нонсенс. Чужаков ведь нигде не любят.

Но иногда между территориями, особенно между теми, жители которых без восторга относятся к соседям, возникали нейтральные зоны. Как правило, наименее приспособленные для проживания, заполненные отходами и населенные настоящими париями, теми, кого даже в гостеприимном Болоте постараются пристрелить как можно быстрее. Бродяги, доживающие своей век наркоманы, носители ВИЧ или ветряной проказы — такая публика есть в любом мегаполисе, любом Анклаве. В Рио места их обитания по традиции называли «фавелами», во Франкфурте — «полигонами», в Москве — «рукавами». Самый большой в Анклаве — Восточный Рукав лежал между Рязанкой и Омарским проспектом, отделяя психов Мутабор от неспокойного Уруса. Одним концом Рукав упирался во МКАД, другим — в Третье кольцо, состоял преимущественно из полуразрушенных промышленных построек, помоек, свалок и мусорных куч. И именно на этой территории Посредник назначил встречу Роману Фадееву.