Схватка была короткой. Марид душил, потом тыкал ножом Вакиля. Что-то шипел, изрыгал вполголоса проклятия – даже в тумане, застлавшем сознание, продолжал контролировать себя и действовал смертельно, но тихо… Потом он пришел в себя. Брезгливо посмотрел на труп. Обыскал его, но вожделенного крестика не нашел. Было понятно, что чип остался у его подельников. Которых надо еще найти в Кручегорске. Ничего намекающего на место их пребывания при Вакиле не было.

Когда Марид покидал место происшествия, то был задержан полицией.

Доказательств на него особых не было. Он умело сыграл дурака – шел мимо, увидел тело, попытался оказать помощь, но человек был мертв, испугался, бросился бежать. Его посадили в камеру ИВС, где мы с ним и свиделись.

У Марида на тот момент была его боевая группа, готовая прийти на помощь. Но не было никаких позиций в Кручегорске. Поэтому мое общество было для него подарком. Авторитет, совладелец крупного агентства, знает все ходы и выходы в городе, может помочь в поисках обезглавленной терроргруппы – прекрасный партнер. Он допускал, что я мог быть связан с ФСБ, вообще мог быть их подсадкой, но этот вариант его тоже устраивал – пускай чекисты найдут и уничтожат террористов, для него главное – получить крест с чипом, который никакому следователю на фиг не нужен. Существовала, правда, опасность, что кто-то из подчиненных Вакиля знает про крест. Но даже если чекисты возьмут террористов живыми, то пройдет некоторое время, пока их расколют, пока оперативники поймут, о чем речь идет. К тому времени Марид завладеет бомбой и устроит фейерверк.

Если же я простой бандит, что виделось ему куда вероятнее и на что он искренне надеялся, тогда я удовлетворюсь деньгами, а касса у банды действительно была. И уж отдать какой-то крестик – это мне труда не составит.

Конечно, в его плане было много прорех и рискованных моментов. Могли быть и неожиданности, которые невозможно предусмотреть. Но у Марида просто не имелось другого выхода…

Между тем Абдалализ, ставший старшим терроргруппы после гибели Вакиля, получил от хозяев указание во что бы то ни стало найти Марида, забрать у него пеленгатор, выбить из него любыми пытками код доступа и отыскать грязную бомбу. Поскольку собственные возможности незваных гостей города были ограниченны, то к выполнению этого поручения они привлекли местную братву в лице Чухонца.

Исходной информации для розыска был минимум. Марида никто не знал, кроме ныне покойного Вакиля. А тот, связанный кровной клятвой, ничего про него конкретного не говорил. Но по поводу близких Марида Вакиль клятв не давал и, идя на последнюю встречу, предчувствуя нехорошее, выдал своему ближайшему помощнику информацию на Серафиму, Лекаря и Заура. Вот и искали бандиты по городу похожих людей.

Интересно, что Чухонец сначала для порядка решил надавить на странного типа, которого подозревали в убийстве Вакиля, а потом отпустили. Шестерки забили стрелку, на которой Марид очень красноречиво убедил всех, что «я не я и лошадь не моя». Братанам даже в голову прийти не могло, что перед ними тот самый тип, которого они подрядились найти. Они тоже были в плену стереотипов и считали, что ищут какого-то нерусского чурбана, каковым никак не может считаться блондин с голубыми глазами. В результате Марид выяснил, что его конкуренты подрядили на поиски Чухонца, о чем и сообщил мне. После чего события устремились в известном направлении.

Тут свалилась еще одна напасть. Марид периодически посещал интернет-форумы ветеранов Ичкерских войн, чтобы быть в курсе, чем живет это сообщество. Люди там общались опасные, которые и сегодня могут преподнести неожиданный сюрприз. Они и преподнесли – прошла информация о тех злосчастных видеокассетах, которые вовсе не были уничтожены, а хранились у кого-то из десантников-штурмовиков. Узнав это, Марид немедленно отрядил своих бойцов для зачистки концов – чтобы нашли кассеты и уничтожили всех свидетелей.

Я с самого начала был убежден, что с Кузьмой что-то нечисто. Слишком он информирован. Слишком шустрый. Слишком пафосен со своей благородной идеей кровной мести проклятым террористам. Но точку в цепи моих подозрений поставила та самая видеозапись, которую мы с таким трудом добыли. На ней был расстреливающий другого солдата Кузьма Долгоносов – настоящий. Он был очень похож на Кузьму Долгоносова в более позднем исполнении. Но было что-то не то. Эксперты по внешности провели исследование и пришли к ошеломляющему выводу – мы имеем дело с двумя разными людьми.

Потом эксперты провели фоноскопическое исследование. Голос у человека так же индивидуален, как и отпечатки пальцев, и с годами меняется его тональность, но не меняется индивидуальный рисунок. Так что на видеозаписи голос за кадром, принадлежавший Мариду, был полностью идентичен голосу современного Кузьмы.

Дальше оставалось только пригласить его на спектакль в качестве одного из действующих лиц. Я взял его на задержание, чтобы он отыскал крестик и задействовал маячок, введя код.

Рассчитали мы все правильно. Произвели захват. Идя на дело, Кузьма и не думал убивать меня, просто хотел втихаря завладеть крестиком. Но я спровоцировал его на активные действия, когда сказал, что отдам все изъятое спецслужбам…

Ну что ж, ядерный шторм не состоялся. Мы опять получили отсрочку. И мои сограждане могут продолжать жить в иллюзии незыблемой устойчивости своего мира, который на самом деле давно трещит по швам…

– Спишь? – спросил генерал Ломакин, чей звонок разбудил меня рано утром. Ну, почти рано – на часах было одиннадцать тридцать. Но я отсыпаюсь, а поэтому для меня встать и в два часа дня не проблема.

– Солдат спит – служба идет, – пробормотал я сонно. – А что, пора вставать?

– Пора. Давай-ка на седьмую площадку. Чайку попьем. Поговорим как старые друзья.

– Во сколько?

– Через два часа.

– Понял. Принял. Буду…

Я умылся, оделся, позавтракал яичницей и свежевыжатым апельсиновым соком. И покинул квартиру, направившись в сторону метро. На машине в этот час можно попасть в пробки, а генерал на дух не переносит непунктуальности.

В условленное время мы сидели на террасе того самого гламурного пентхауса, где встречались перед моим отлетом в Кручегорск. Москва купалась в лучах летнего солнца и была прекрасна.

Побалтывая в бокале коньяк, Ломакин неожиданно сказал:

– Сергей, а ведь ты почти уверен был, что мы провалим дело.

– Нет. Просто я не был уверен в успехе… Я до дрожи боялся, что мы его провалим. Что именно сейчас мне изменит удача. Именно тогда, когда она больше всего нужна…

– Не провалили же.

– Нет… Отбились. В очередной раз…

– Отобьемся опять, – заверил Ломакин. – Такова наша судьба. Не мы, так те, кто придет нам на смену. Будем отбиваться.

– И конца и края этому не видно.

– В обозримом будущем – нет.

– Сегодня целый мир идет на нас войной, он хочет нашу кровь, тем хуже для него, – процитировал я известную песню.