Дальше — больше.

Вместо руин вечернего южного города — утренний лес средней полосы. Вместо осени — цветущая весна. Вместо ангелов или чертей — поющие птички и насупленный еж, самозабвенно жрущий каких-то насекомых у поросшего мхом камня неподалеку.

Ни рай, ни ад, ни военкомат. Может я сбрендил? Ну, тронулся на почве посттравматического синдрома и не в весеннем лесу кукую, а дурке галоперидол с ложечки кушаю? Или это чистилище какое?

Очень надеюсь, что нет. Ибо если сейчас придет бог и спросит меня, зачем я загубил столько людей, то что я ему скажу? Что делал свою работу? Про присягу или политику расскажу? В устав ткну? Было бы забавно...

Промыкавшись по крошечной полянке с пару часов, я так и не дождался ни ангелов, ни демонов, ни даже санитаров. Только комарье познакомиться прилетело.

Странная какая-то фигня. Может то не взрыв был, а телепортация? Ну, как в кино? Инопланетяне похитили? Не, фигня какая-то. На кой ляд инопланетянам мог понадобится несчастный старлей? Пользы никакой, а для анального зондирования топ-модели и чиновники существуют. Первые симпатичные, а у вторых задницы большие.

Хотя, в тех мультиках, что микрофонщик врубал, нечто похожее было. Типа, идет какой-то студентик нарисованный, а его — бац! И маршрутка японская сбивает. А там фигак-фигак и малолетка какая-нибудь с бидонами вместо груди. Типа богиня азиатская. Ну и пошло поехало — супер-силы, темные властелины, кошкодевочки и порядочные да беспорядочные половые отношения со всеми разом. Из этого следует вопрос: а моя-то богиня где? По почте затерялась или их выдают только тем, кто под машину попал? Типа, ядерный взрыв уже не считается? Или сисястые девицы у них только для японцев?

— Что за дискриминация, блин... И кстати, что за «они»?

Конечно, я не думал о всяких богинях или инопланетянах всерьез. Но без юмора никуда, а все эти неуместные размышления и всплывшие в памяти мультяшные кривляния кое-как помогли побороть подступающий приступ паники. Скинув с себя всякий хлам, типа расплавившейся зажигалки или истерзанного броника, я решил отправиться, куда глаза глядят.

В конце-концов, раз такая мистика творится, то может я здесь не один? Вдруг и микрофонщик где-то шарится? Правда, он минут на пять пораньше меня откинулся, но... Блин, может это, правда инопланетяне похитили? Ну не может быть такого, что я и впрямь помер! Бред же полный. Скорее уж какие-нибудь эксперименты по телепортации или предсмертные галлюцинации.

А впрочем, про загробную жизнь не просто же так из поколения в поколение верят? Или все же, просто так? Ай, да какая разница?!

К исходу первого дня, в окружающем лесу не нашлось ни богов, ни инопланетян, ни даже скрытой камеры. Только какая-то мелкая лохматая коняшка странного фиолетового оттенка, заслышав мои шаги, испуганно ломанулась в ближайшие кусты.

Не считая одежды, из вещей у меня осталась только полусгоревшая пачка импортных сигарет пара охотничьих спичек из сухпайка да расплавленный автомат, который я таскал чисто по привычке. Пришлось ночевать не жрамши, не пивши но хоть с костром. Не то, чтобы я был не способен развести огонь с помощью палки и сплетенной из стеблей веревки, но... То в теории, а спичками как-то привычнее.

Первая ночь была самой хреновой. Нервно сжимая расплавленный автомат и вздрагивая от доносящихся шорохов, воя и клекота неизвестных ночных зверей я все подбрасывал хворост в и без того огромный костер.

Еще и луна эта чертова... Вроде обычная, но, по-моему, кратеры как-то не так расположены. Да и оттенок какой-то фиолетовый. Может атмосферная аномалия?

Второй день был похож на первый, за тем исключением, что искал я жратву, а не солдат. Правда, в итоге сам едва едой не стал.

Поплутав по лесу до полудня, я, наконец, заслышал прорывавшийся сквозь ветки шум. Расследование привело меня к широкой речке переходящей в пологий водопад. В бурном потоке пенящейся воды, меж острых камней задорно плескались крупные рыбы.

Не бог весть что, но попить да помыться можно. Благо вода оказалась на удивление чистой и вкусной. Долгожданное утоление жажды портило лишь собственное отражение. Бровей нет, волос тоже, а количество застарелых шрамов, кажется, только увеличилось. Но в остальном ни царапинки.

Поглядев на весело плавающую рыбу, я решил, что пора бы и перекусить. Удочки или сети у меня не было, зато была нога. Старый трюк — копаешь ямку у самой реки, прокапываешь канальчик между ямкой и рекой, и швыряешь в ловушку хлеб или червяка какого. А дальше только сидеть и ждать, пока какая-нибудь несчастная рыбешка приплывет полакомиться угощением. Как только заплывет в ямку, ставишь ногу в горлышко канала, дабы не сбежала, и достаешь несчастную голыми руками.

Наловив несколько совершенно незнакомых, но очень аппетитных рыбин, я едва ли не вприпрыжку ломанулся поближе к лесу, дабы поскорее развести костер и наконец-то пожрать.

Гастрономические эксперименты с загробной фауной были отложены в виду обнаружения инопланетного жилища. Ну, вернее шалаша. Обычный такой шалашик, с обычным кострищем, обычным шестом для копчения мяса и обычным жертвенным алтарем.

Я посмотрел достаточно голливудских фильмов, чтобы как следует обосраться, при виде хитросложенного стола из черепов и костей животных. Выложенные в причудливом узоре птичьи и звериные останки хоть и выглядели жутковато, но в пот меня бросило от вида пары человеческих черепов испещренных непонятными то ли рунами, то ли иероглифами. И, что самое хреновое, на одном из них все еще виднелись следы сравнительно свежей крови.

К несчастью, едва я развернулся, чтобы побыстрее свалить подальше, как встретился взглядом с петухом. Нет, серьезно! Натуральный петух! Ярко-красный гребень, мощные крылья, толстые когтистые лапы, бешеные глаза, полный клюв игольчатых зубов и два метра роста.

От его разъяренного клекота у меня заложило уши, а нутро заледенело. Пользуясь замешательством, гуманоидная птица ломанулась прямо ко мне, норовя вскрыть мою черепушку. Лишь несчастные рыбешки, хлестнувшие по пасти твари, остановили неизбежное. Пока петушара недоуменно выкашливал жабры и плавники из чересчур острых зубов, я успел, как следует зарядить берцем по короткой куриной лапе. Результатом стало мощное крыло, со всей дури хлестнувшее по лбу. Сообразив, что одними ногами с петухом не разобраться, я взялся за расплавленный автомат. Но толстые перья твари смягчили удар двухкилограммового лома и вместо победы, я огреб когтистой лапой по и без того изорванным штанам.

Вспышка боли, и блеск собственной крови заставили меня вернуться к первоначальному плану — валить отсюда нахрен! Но увы, петух оказался тем еще спринтером. Нагнав меня