1908 г. было подано 19 293 прошения о приеме на курсы, около 40% просительниц получили отказ. Из принятых 12 257 слушательниц окончили курсы только 2 795, т. е. примерно четвертая часть72.

Сокращению числа курсисток способствовала и официальная политика правительства. Так, в 1879 г. власти ограничили прием вольнослушательниц кругом тех женщин, которые имели постоянные служебные занятия или жили в семьях; при этом в каждом случае требовалось особое разрешение попечителя учебного округа73. В 1886 г. прием на курсы был вообще прекращен и возобновился только в 1889 г., но на принципиально иных основаниях.

Главное изменение сводилось к усилению контроля над деятельностью Бестужевских курсов со стороны государства и сведению к минимуму роли в них общественности. Директор и инспектриса назначались теперь министерством народного просвещения, которое утверждало и учебные планы, чего не было раньше. Число слушательниц сокращалось. Для поступления на курсы требовалось письменное разрешение родителей или опекунов, которое иногда приходилось ждать годами74, а кроме того, справка о наличии средств дли безбедного существования. Повысилась плата за обучение. Курсистки могли жить только дома или у родственников - частные квартиры исключались. При этом в каждом случае прием зависел от личного усмотрения директора. Бессменная распорядительница и одна из главных инициаторов создания Бестужевских курсов - Н. В. Стасова - была отстранена от должности.

Но несмотря на это, при всех слабостях, недостатках и ограничениях, Бестужевские курсы сыграли большую роль в становлении высшего женского образования в России. Они просуществовали до 1919 г., когда слились с Петроградским университетом. Впервые в истории страны на Бестужевских курсах женщины получали знания в университетском объеме. Курсы многое сделали для развития народного образования, поставляя квалифицированные кадры в ряды прогрессивной интеллигенции. Многие бестужевки стали учителями, работали в библиотеках и других просветительных учреждениях. Из их рядов вышло немало ученых, писательниц. Среди первых выпускниц Бестужевских курсов - Е. Н. Цевловская-Водовозова, ученица Ушинского, известный педагог и писатель, автор широко известных воспоминаний шестидесятницы "На заре жизни"; уже известная читателю Е. С. Некрасова; Е. И. Лихачева - автор фундаментального труда "Материалы для истории женского образования в России", адресат многих стихотворных посланий Н. А. Некрасова; В. В. Тимощук-сотрудница "Русской старины", переводчица с трех языков75.

Открывая Высшие женские курсы, власти надеялись, конечно, "умирить" женщин, переключив их энергию на учебный процесс. Но просвещение может идти только рука об руку со свободой. Продолжая традиции первых "студенток" Петербургского университета - Блюммер, Богдановой, Корсини. Сусловой и других, курсистки активно включались в революционное движение. Наконец-то полученный и долгожданный доступ к высшему образованию не отвращал, а, напротив, стимулировал свободолюбивые устремления русских женщин.

Как известно, период конца 1870-х - начала 1880-х годов стал апогеем народничества. Уже в первый учебный год (1878/79 г.) на Бестужевских курсах за принадлежность к "Народной воле" была арестована группа курсисток. Сестры Мария и Аполлинария Юшины задерживались по делу о покушении А. К. Соловьева на Александра. К делу об убийстве шефа жандармов Мезенцова привлекались М. Н. Федорова и А. П. Малиновская. Последняя при аресте оказала сопротивление, была избита и в доме предварительного заключения сошла с ума76.

Подпольный листок "Народной воли" в разделе "Хроника преследований" пестрел женскими именами. 1 января 1880 г. (№ 3), например, сообщалось, что в конце прошедшего года "особенно много обысков выпало на долю слушательниц женских курсов, у которых они происходили десятками чуть не каждую ночь". Среди пострадавших - слушательницы Бестужевских курсов Спасская, Редникова, Соломина (последняя арестована), Дрягина, С. и В. Фармаковские, И. Шнейдер; слушательницы медицинских курсом Е. Фармаковская, Столбова и Тураева; слушательницы Георгиевских фельдшерских курсов Юрасова, акушерка Разсохина, бывшая учительница из Вятки Бабикова и др.77 В фонде вещественных доказательств по делам министерства юстиции в ЦГИА СССР хранятся различные агитационные материалы, обнаруженные в те годы у слушательниц Высших женских курсов в Петербурге и Москве78.

На Бестужевских курсах учились Евгения и Ольга Фигнер. Последняя организовала народовольческий кружок, который вел пропаганду в духе "Народной воли", распространял литературу, собирал деньги для нужд партии и оказывал ей другие услуги. С "Черным переделом" были связаны бестужевки О. Б. Карпова и Добрускина79.

В марте 1886 г. директор департамента полиции В. К. Плеве составил записку о политической неблагонадежности слушательниц Бестужевских курсов. "Без преувеличения можно сказать,- было написано в ней,- что за последние пять лет не было ни одной более или менее крупной революционной организации, в которую не входили бы слушательницы Бестужевских курсов в значительном числе. Начиная с сообщества "Земля и воля" и кончая последними попытками организации и сплочения кружков в С.-Петербурге, бестужевки участвовали в каждом революционном предприятии; они встречаются в делах о польских национально революционных гминах и позднее о "Пролетариате", в "Красном кресте Народной воли", в литературных кружках - Кривенко и других, в организации Веры Фигнер, Германа Лопатина, в деле Дегаева и т. д. Приблизительно 140 слушательниц курсов за последние пять лет принадлежали к различным революционным кружкам как в С.-Петербурге, так и в других местностях России..."80

По подсчетам департамента полиции, из 1988 бестужевок за те же пять лет 241 обратила на себя внимание полиции (что составило 12,07% всего состава слушательниц).

Бестужевки проявили живой интерес к появлявшимся первым марксистским группам и кружкам. В. А. Жулковская, Р. А. Абрамович, А. Амбарова, сестры Екатерина и Елизавета Даниловы и другие курсистки стали их участницами. Бестужевки Н. К. Крупская и А. И. Ульянова стали выдающимися деятелями большевистской партии81.

Накапливая опыт борьбы с косностью и произволом властей, сами курсистки становились инициаторами массовых выступлений. Так было, например, в 1897 г. в связи с самоубийством бестужевки М. Ф. Ветровой, заключенной в Трубецкой бастион Петропавловской крепости и там протестовавшей против жестокого тюремного режима. Демонстрации протеста в Петербурге, Москве и Киеве вошли в историю под названием "Ветровские"82.

В годы массовых студенческих волнений до 50% слушательниц исключались с курсов за прямое участие или сочувствие студентам. В 1899 г. в связи с этим товарищ министра народного просвещения подал царю докладную записку, в которой предлагал "пресечь дальнейшее скопление в больших городах молодых приезжих девиц, ищущих не столько знаний, сколько превратно понимаемой ими свободы"83.

Однако "пресечь скопление девиц" или отвратить их от участия в освободительной борьбе власти были не в состоянии. Наступал третий, пролетарский период революционного движения, в котором передовые женщины приняли активное участие. 

"Прекращай образование!" 

Слова: "Прекращай образование!"-были реакцией Александра III на поданный ему в 1887 г. доклад И.