– Правда любишь? – спросила она, слегка отклонившись.

– Да.

– Ты понимаешь, насколько это нелепо?

Эндрю засмеялся:

– Видимо, любовь и должна быть сумасшедшей.

Уиллоу еще раз поцеловала его, смеясь и плача одновременно. Поцелуй очень быстро распалил их, и они жадными руками ухватились друг за друга. Он приподнял ее, посадил на стол и уже дотронулся ртом до ее шеи, когда она вдруг поняла, что любой, кто пройдет по улице, сможет спокойно ими полюбоваться.

– Погоди, – выдохнула она в тот момент, когда Эндрю, опустив лямку платья, поцеловал ее в оголенное плечо.

Он в недоумении поднял глаза.

– Не здесь. Пойдем в кладовку, там тоже есть на что меня посадить.

– Ладно.

Эндрю поднял ее, она обхватила его обеими ногами и поцеловала смеющимся ртом. Пинком открыв дверь кладовой, он опустил Уиллоу на стол. На этот раз его движения были не медленными, как накануне, в ее постели, а отчаянно нетерпеливыми, и она завелась при мысли о том, что так на него влияет. Он раздел ее очень быстро, она его – не без некоторого труда: он ни на секунду не отрывал от нее ни рук, ни ладоней. Приостановился только для того, чтобы надеть презерватив, и сразу рванулся вперед. Крепко обхваченный ногами Уиллоу, он энергично задвигался, с силой прижимая ее к себе за бедра. Вцепившись пальцами в его плечи, она сразу же почувствовала приближение кульминации.

– Я люблю тебя, – сказал Эндрю, осторожно положив Уиллоу спиной на стол и поцеловав.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она и задрожала в его руках.

Он дождался, когда ее тело расслабится, и с силой прижался к ней губами, заглушив собственный стон поцелуем.

* * *

Уиллоу только-только закончила рисовать цветы в уголке магазинной вывески, недавно выкрашенной в приятный оттенок синего, когда по главной улице к ней не спеша подошла ее подруга с большой сумкой в руках. Солнце снова светило, Руби была в ярко-бирюзовом платье и улыбалась во весь рот: видимо, эффект от пребывания в деревне Счастья не заставил себя долго ждать.

– Привет, Рубс, как прошло утро? – спросила Уиллоу и слезла со стремянки, испытывая некоторую неловкость оттого, что из-за дождя подруга на полдня застряла в гостиничном номере. Впрочем, та совершенно не выглядела удрученной.

– Хорошо. У меня как раз накопились кое-какие дела, ими я и занималась, – последовал туманный ответ.

Уиллоу уже хотела задать следующий наводящий вопрос, но Руби ее опередила:

– А ты как провела время?

– У-у-уф! Ну сначала я глупейшим образом поссорилась с Эндрю, потом поговорила с Китти и Кеном насчет подарков для дня открытых дверей, потом у нас с Эндрю был потрясающий примирительный секс, а потом я сделала несколько свечек и разрисовала несколько витрин. В общем, день у меня сегодня хлопотливый.

Руби рассмеялась:

– Точнее, хлопотливое утро. А из-за чего тебя угораздило поссориться с Эндрю?

– Ой, из-за ерунды. Если в двух словах, то опять Морган подгадила.

– Я эту женщину еще не видела, но она мне уже не нравится, – сказала Руби.

– Я тоже от нее, мягко говоря, не в восторге. Думаю, главная причина в ревности, причем не столько из-за их с Эндрю сексуального прошлого, сколько из-за их совместного прошлого вообще. Как бы то ни было, они друзья, и он, наверное, захочет поддерживать с ней отношения и после того, как она закончит работу здесь. Значит, я тоже должна постараться с ней подружиться.

– Решила быть милой?

Уиллоу задумалась.

– Ну, нарываться на конфликт точно ни к чему.

– Зато я, к счастью, никакими тонкими соображениями не скована и могу нарываться, на что захочу.

– Рубс, не надо вести мою войну вместо меня. Ты сделаешь только хуже.

Подумав, Руби ответила:

– Ладно. Но если все-таки решишь от нее избавиться, дай мне знать, и я ее уберу.

Уиллоу рассмеялась, неожиданно увидев подругу в образе гангстера.

– Лампочки-то привезла?

– Да, часть вот тут, еще две сумки в машине. Давай начнем с этих. Какой эффект тебе нужен?

– Я думаю, хорошо бы пустить цепочку огоньков над главной улицей зигзагом, чтобы вилась между домами. Желательно сделать не Рождество, а… просто летнюю вечеринку.

– То есть ты просишь меня не увлекаться слишком сильно? Ой, не знаю, смогу ли. Ты же знаешь: когда дело касается украшений, умеренность – не мой конек.

– Я прошу тебя только немного придержать твою декораторскую фантазию, – ответила Уиллоу, смеясь.

Руби театрально вздохнула.

– Ради тебя я наступлю на горло собственной песне и постараюсь сделать иллюминацию, – она сглотнула, как будто следующее слово очень травмировало ее, – неброской.

– Пусть будет броско, но не очень, а так – средней броскости.

Руби, заметно повеселев, плюхнула сумку на землю.

– Давай покажу тебе, что у меня есть.

* * *

Сидя в пабе рядом с хозяевами замка, Уиллоу с волнением наблюдала за тем, как зал постепенно наполняется людьми. По словам Китти, на их с Кеном памяти это было всего лишь второе деревенское собрание. В первый раз они собрали местных жителей, просто чтобы представиться. Сейчас люди, наверное, гадали, в чем дело. Уиллоу смотрела, как они рассаживаются, возбужденно разговаривая о подарках, доставленных прошлой ночью. Эндрю вышел из бара с напитками для всех.

– Уже продумала свою речь? – спросил он, делая глоток пива. – Собираешься рассекретить наше тайное общество?

– Нет, не хотелось бы. Ведь кое-кто еще не получил подарков. Было бы обидно испортить им сюрприз. Хотя очень многие, наверное, и сами угадали.

Кен встал и попробовал пересчитать собравшихся, но довольно безуспешно: люди постоянно перемещались по залу.

– Думаю, все здесь, – сказал он Китти.

Та встала и постучала ложечкой по чашке для привлечения всеобщего внимания. Люди затихли и повернули головы.

– Спасибо всем, что пришли, – произнесла Китти ясным уверенным голосом. Видимо, ей не впервой было говорить на публику. – Насколько мне известно, среди вас есть счастливые получатели таинственных подарков. Я сама получила чудесный шарфик и от души благодарю того, кто мне его подарил. Мне также известно, что существуют разные домыслы относительно того, чья это затея. Но могу вам сказать точно: даритель не один, их даже не двое. Многие из вас загорелись этой идеей и сами начали делать подарки соседям. За последние несколько дней наша деревня превратилась в общину, где люди заботятся друг о друге, и это очень радует.

Собравшиеся одобрительно загудели и заулыбались. Уиллоу впервые ясно увидела, что ее усилия оказались ненапрасными. Даже если это воодушевление продлится не дольше нескольких недель, все равно ей удалось вернуть деревне Счастья счастье. При этой мысли у нее внутри стало тепло.