— А мы в Пустоши с драконом говорили.

— Врешь! Драконы не разговаривают!

— Правда?! А он большой?!

— А вы и в Пустошь вместе ходили?!

Какое-то время я рассказывала о воротах в Пустошь и драконе. И если уж и прибавила ему длину или число зубов, то совсем немного. Ну и еще чуть-чуть о количестве сказанных мне драконом слов. Но я не думаю, что это было критично.

Еще немного поведала о падении солнца в глубины горизонта. И о столь же глубокой печали Кара по этому поводу. Такой поворот вызвал восхищение слушательниц.

— Он точно влюбился по уши!

— А иначе зачем ему закат показывать?!

— И по остальному все видно!

— Каштанке надо его на свидание пригласить!

— Да! Она же смелая и решительная!

— И посмотрит, какое у него лицо будет!

— А потом можно и отказаться!

Осознавая, что при построении планов на мою судьбу я лишняя, попыталась тихо уйти в свою комнату, но была замечена.

— Ты куда?! — воскликнула Кнопка. — Хочешь, я Зеленку с сообщением ему пошлю?!

— У меня свой почтальон готов костьми на эту могилу лечь. Но мне это как-то… В общем, я запрещаю пытаться выдать меня замуж без моего ведома! И на ужин не пойду.

— Ив кино?! — удивились они хором.

— В кино пойду, — согласилась я. — К началу.

Обиженный Бакс во мне молчал, и я, валяясь на кровати, неторопливо раскидала события экскурсии по виртуальным коробкам с надписями «хорошее» и «не очень». Хорошего получилось не так уж и мало: голубое небо, солнце, воздух… Так что осталось только придумать, как выбить из Дамблдора амулет и лыжу! Я же теперь все в округе знаю! На черта мне экскурсовод?

Бакс продолжал манкировать своими обязанностями, а потому я изредка посматривала на часы. Наконец, решив, что время пришло, я встала с кровати. Я же не Бакс! Сказала, что пойду в кино — и пойду! А смыться вполне имею право, когда до меня дела никому не будет.

— Бакс! — позвала я. И распорядилась: — В закуток коридора перед столовой!

Там и оказалась. А что? Он хоть и полу, но фамилиар! Так что обязан!

В столовой я плюхнулась на свое место, поздоровалась со змеиным окружением и с удивлением осмотрела помещение. Странно как-то… Кинозал полон народа, а кино отсутствует. Кинщик заболел? Мои сомнения почти подтвердила ближайшая змея.

— Техники что-то улучшают и меняют. Просили подождать минут десять- пятнадцать. И если уж так сложилось, не соблаговолите ли вы поведать нам подходящую легенду с вашего Листа? Мы все очень просим.

В матери-змеи я не метила и, понятно, рассказывать что-либо неприятным мне змеям не собиралась. Но тут вмешался Бакс.

«Расскажи, Таня. И я с удовольствием послушаю».

Змей, конечно, можно было легко послать вдоль тела поперек. Но вот с Баксом мы как бы пребывали в ссоре, а отношения налаживать было необходимо.

— Страшную легенду? — уточнила я.

— Если можно — ужасную, — усугубила змея.

— Ладно…

Говорят, что греки и римляне очень быстро и где попало строили амфитеатры. Но сомнительно, чтобы им удалось превзойти время возведения трехрядного мини¬зальчика передо мной. Секунд за десять змеи управились! И тишина неестественная наступила…

«Я барьер поставил, — сообщил Бакс. — Чтоб не лезли. Давай».

Окинув мрачным взглядом своих слушательниц, я отчетливо рыкнула и заявила:

— Легенды пусть записывают историки. Я расскажу вам быль…

«Класс! — восхитился Бакс. — У всех пульс и давление поперли!»

О чем рассказывать я решила как-то сразу. Все в детстве обожали страшилки типа «гроб на колесиках». Еще мне «черная-пречерная куча угля» запомнилась… Вот нечто среднее я поведала замогильным голосом благодарным и чувствительным змейкам.

— В одном старом-престаром городке жила странная семья… Но самой странной в этой семье была девочка, потому что она не боялась темноты… А еще она не боялась могил. Да и чего ей было бояться? Ведь ее папа работал на кладбище могильщиком и часто брал дочку с собой, когда рыл очередную могилу…

«Ты осторожнее, — предупредил Бакс. — Некоторые уже из реальности выпадают. Хотя у них бальзамы есть — не сдохнут».

«Как-то рано», — удивилась я.

— Но бояться здесь нечего!..

Лица вокруг слегка повеселели, и я продолжила:

— И все же мама часто говорила девочке, которая не боялась темноты: «Не ходи, дочка, мимо нашего старого кладбища ночью! А то пожалеешь!» Но девочка только смеялась. Шло время, мама и папа у девочки умерли, а сама она пошла работать на фабрику. А на этой фабрике работал очень нечестный женатый мастер. А девочка, которая не боялась темноты, была симпатичной, и стал этот мастер говорить ей комплименты, обхаживать ее и дарить подарки. И от одного такого подарка девочка залетела…

Вообще-то, импровизация не мой конек. Да и пора было из реализма в мистику перебираться. Для усиления воздействия.

— И вот однажды зимой, на тридцать седьмой неделе беременности, поздно ночью девочка шла с работы. И было у нее два пути: длинный по освещенным улицам и короткий мимо старого кладбища… А было холодно, шел снег… И девочка решила, что раз она не боится темноты, то пойдет короткой дорогой. И пошла!

Змеи дружно втянули воздух, и, кажется, забыли выдохнуть.

— А заснеженная тропинка шла прямо рядом с кладбищенской оградой. И никто не ходил там ночью — боялись… И вот идет она, идет… Половину пути мимо кладбища прошла. И вдруг…

Две девицы напротив меня явно влетели в обморок. Но им быстро что-то дали понюхать, и они пришли в себя. Правда, по их осоловевшим глазам невозможно было понять, слышат они хоть что-то или нет.

— Вдруг за оградой кладбища раздался тихий ритмичный скрип — и-и, и-и… Словно давно не смазанное колесико пело свою песенку — и-и, и-и, и-и… Девочка удивилась тому, что кто-то бродит по кладбищу ночью, подошла к ограде и вгляделась в могилки через кованые ржавые стержни… И ничего поначалу не увидела! Но потом… Потом девочка увидела огромного, черного-пречерного человека! Он медленно шел к ограде кладбища прямо по могилам и толкал перед собой черную тележку, на которой лежал черный-пречерный гробик. И именно колесико этой тележки пело свою песенку — и-и, и-и, и-и…

Я глубоко вдохнула, а выдохнула с тихим рычанием.

«Хвост даю, что половине из них кино уже не нужно! Давай, Таня, дальше! Добивай их!»

— Но девочка не испугалась. Ведь она не боялась темноты и чего ей бояться черного-пречерного человека? Пусть он и очень большой. А черный-пречерный человек дотолкал тележку до ограды кладбища, повернул и пошел вдоль кованого железного забора. И-и, и-и, и-и — пело колесико. А девочка осмелела и спросила черного-пречерного человека: «А куда ты идешь, дяденька?» Но черный-пречерный человек ничего не ответил и даже голову не повернул к девочке. И тут начал открываться маленький черный-пречерный гробик на черной тележке! И-и-и-и-и-и! А из-под черной крышки выглянула черная-пречерная кукла с белыми-пребелыми глазками! Она протянула свои ручки, вцепилась в ограду кладбища и как заорет: «Иди с нами играть!!! Будешь моей мамой!!!»