Мне абсолютно не хотелось сообщать Патрику про отвратительное поведение Бурдюка, поэтому я прикрыла ладонью глаза и пробубнила:

– Опять мигрень.

– Бедняжка, – посочувствовал Патрик, – оставляю вас в покое!

Я пошла в спальню и залезла в ванну. Теплая вода приятно согрела тело, мозг отключился от всех мыслей. Сколько времени длились водные процедуры, сказать не могу, часов на стене не было. В конце концов мне надоело мокнуть, я вылезла, накинула халат, высушила волосы, вышла в комнату и поняла – спать не хочется. От скуки я начала наводить порядок в своей сумке. Выбросила фантики, аккуратно разложила по отделениям мелочи, нашла кучу всяких вещей, включая ручку, обнаруженную в дупле дерева, попыталась ее расписать, поняла, что в ней засохла паста, сгребла мусор в карман халата и решила выбросить его. Увы, в спальне не было специальной корзинки. Ну ничего, схожу на кухню, а потом зайду в библиотеку за книгой – нечего почитать на ночь.

Я завязала потуже пояс халата и пошла по длинному коридору. Хотя глагол «пошла» неверный, скорее уж попрыгала. Костыли сильно натерли под мышками, Лаура находится в нерабочем состоянии, но библиотека недалеко, поэтому я поскакала на одной ноге, держась рукой за стену.

Не успела я преодолеть половину пути, как со второго этажа раздался сильный грохот и крик. Забыв про гипс, я ринулась к лестнице, птицей взлетела по ступенькам и увидела в коридорчике Костю, распростертого на полу.

Левую ногу скрутила боль, я поняла, что от испуга неслась вверх на двух конечностях, но тут парень застонал. Забыв про вывих, я приблизилась к нему, хотела сесть на корточки, но потеряла равновесие и шлепнулась рядом.

– Костик! Что с тобой?

Парень лежал молча, из носа и ушей текла кровь. Мне стало страшно, и я заорала во всю мощь легких:

– Помогите!

Внизу захлопали двери, раздались голоса, мужские и женские.

– Что случилось?

– Ночь на дворе!

– Кто кричит?

– Это Даша! – завопила я. – Костя заболел.

Заскрипели ступени, кто-то медленно шел наверх, юноша открыл глаза.

– Ари! Ты пришла!

– Да, милый, – кивнула я, – я не брошу тебя.

– Там пусто, – прошептал Костя, – Ари меня звала! Я упал.

– Бывает, лежи смирно, – попросила я, – сейчас врач приедет.

– Дядя Яша?

– Верно, – сказала я, – он самый.

– Ари, – простонал Костя, – она… нет… он… улица Власьевская, дом шесть, квартира двенадцать, отведите меня к маме, она заплатит.

Я наклонилась к парню и стала гладить его по голове. Внезапно ощутила знакомый запах, не духов, не мыла, чего-то непонятного. Но размышлять по этому поводу не пришлось: Костя опять застонал, а я наконец-то увидела Софью.

Следующие два часа в «Приюте доброй Клары» царила суматоха. Довольно быстро приехал врач, который осмотрел Костю и мрачно сказал:

– Предполагаю перелом позвоночника, необходима срочная транспортировка в больницу.

Эдик помчался за телефоном, Софья кинулась за пледом, чтобы укрыть бедного Костю, Вадим поспешил на кухню, приговаривая на ходу:

– Приготовлю ему термос с какао, очень полезный напиток.

Никто не сказал повару, что питье никак не поможет несчастному, а я почувствовала себя лишней. С одной стороны, мне очень хотелось помочь Косте, с другой – какой от меня толк?

И тут в коридоре показалась Лена, одетая весьма странным образом. На Приваловой было тонкое шифоновое платье с короткой плиссированной юбкой и вызывающе глубоким декольте, его дополняли сапоги-ботфорты и курточка из синей кожи. Ну согласитесь, нелепо так наряжаться после полуночи, собираясь лечь спать в своей комнате.

– Что произошло? – спросила она. – Почему вы гудите?

Софья, успевшая принести одеяло и укрыть Костю, выпрямилась.

– Думаю, парень полез на чердак.

По ступенькам поднимался Эдик, я увидела сына хозяйки и почему-то вздрогнула.

Лена указала пальцем вверх и спросила:

– По лестнице?

Я подняла голову и только сейчас заметила хлипкую конструкцию, свисавшую с потолка, в правом углу. Она представляла собой железные перекладины-прутья, приваренные к длинным металлическим боковинам. Наверное, кое-кто из вас видел подобные лесенки. У них не предусмотрены перила, карабкаться вверх или спускаться приходится с крайней осторожностью.

– С такой легко свалиться, – протянула я.

Софья заломила руки.

– Мы в свое время сэкономили место, не стали продлевать стационарную лестницу на чердак и сберегли деньги. Такой вариант нам предложил архитектор. Наверх ведет люк в потолке. Вы подходите сюда, нажимаете на кнопку, крышка люка открывается, из него спускается складная лесенка, а когда вы покидаете чердак, она убирается внутрь. Я пару раз попользовалась ею и поняла, что она опасна.

– К сожалению, Костя в последнее время полюбил бывать на крыше, – сказал бесшумно подошедший к нам Патрик. – Это я виноват! Зимой был сильный снегопад, мы наняли гастарбайтеров, которые сбивали сосульки и сбрасывали снег.

– Давно не случалось такого февраля, – подхватила Софья. – Навалило гигантские сугробы.

– Таджики подавили часть черепицы, – журчал Патрик, – надо было поменять несколько штук. У нас есть запас, я решил сам провести ремонт: снять осколки, а на их место положить новое покрытие способен любой. Ну и полез на крышу в начале мая. Вышел к трубам, работаю спокойно, вдруг слышу вопль: «Здорово!»

Я обернулся: батюшки! Почти на самом краю сидит Костя!

Софья всплеснула руками.

– Когда Патрик мне об этом рассказал, я так испугалась! Бедный, неразумный мальчик! Он же мог запросто свалиться!

Психолог кивнул.

– Точно. Я взял с Константина честное слово, что он никогда не полезет на чердак. Но парень его постоянно нарушал, ему очень понравилось на крыше.

– Наивный, – всхлипнула хозяйка, – не понимал, что может упасть! И в конце концов это случилось. Лестница-то неудобная. И еще хорошо, что он не угодил на эту красоту.

Я покосилась на железную скульптуру, громоздившуюся в десяти сантиметрах от лестницы. Софья совершенно права, складная конструкция не самая безопасная, пользоваться ею надо с осторожностью. Подозреваю, что Костя не думал об опасности. И кто догадался поставить здесь отвратительную композицию из прутьев, которые обычно используют при создании бетонных блоков? Ужас просто, а не предмет интерьера!

Патрику нельзя отказать в наблюдательности. Он заметил мой взгляд, устремленный на «шедевр», и тут же заявил:

– Страшное уродство! Один из наших спонсоров, очень богатый и достойный человек, во время очередной поездки в Париж посетил музей современной скульптуры. Что его туда повлекло, непонятно, ранее олигарх не был замечен в любви к искусству. Но он погулял по залам и решил, что тоже так ваять сможет, приобрел помещение для мастерской и соорудил вот это!