– Что будешь делать? – спросила Изабель.

Я застыла, не зная, что делать: вскочить и попытаться помешать Саше или убежать из зала? Мой взгляд метнулся к Кейду. Он смущенно улыбался.

– Знаю, – продолжила Саша. – Мило, правда? Что ж, многие из вас не знают, что отец Кейда бросил его и семью несколько лет назад. Настоящая трагедия. И Лили написала об этом удивительное стихотворение.

Это был кошмар!

Я не писала его имя ни на одной из страниц, кроме той, что Саша уже однажды видела. Она думала, что эта песня была о Кейде. Думала так из-за пометок, что я оставила на полях. Она так думала, потому что ей хотелось причинить боль мне… и, возможно, ему.

Я покачала головой, глядя на Кейда, и проговорила губами: «Останови ее». Он был намного ближе к Саше, чем я. Он стоял на сцене рядом с ней. Но он не смотрел на меня. Он в ужасе смотрел на Сашу. Он, казалось, застыл, как и я. Я не могла позволить свершиться той мерзости, что задумала Саша.

Я встала и начала пробираться по трибунам мимо учеников и их рюкзаков. Но Саша уже зачитывала вслух слова «Забытого». Теперь личная жизнь Кейда стала известна всем.

К тому времени, как я спустилась с трибун и направилась к сцене, Саша зачитала последние две строчки. Мои слова звучали в зале, набитом людьми. Людьми, которые, как я заметила, были очарованы ими. Я остановилась, когда Саша закончила. Теперь я стояла посреди баскетбольной площадки одна, на глазу нарисованного школьного талисмана – быка.

– А вот и она, – сладким голосом пропела Саша. – Поаплодируйте ей. Поднимись и получи свою награду, Лили.

И я поднялась, потому что хотела вернуть свой блокнот, оттащить Кейда и все ему объяснить. Но все вышло иначе. Когда я под громкие аплодисменты преодолела пять ступенек и поднялась на сцену, Кейда там уже не было.

– Ты жестокая, – тихо сказала я Саше и вырвала блокнот из ее рук. – Он этого не заслужил.

Девушка, улыбнувшись, притянула меня в объятия и прошептала:

– Вы оба заслужили.

Саша хотела от меня реакции. Хотела, чтобы я ударила ее или оттолкнула, чтобы вся школа стала свидетелем того, какой я была нахалкой, нагрубившей бедняжке после того, как та осыпала меня комплиментами. К тому же если я среагирую так, будто произошло что-то серьезное, то все именно так это и воспримут. Ребята решат, что Саша вывела Кейда на чистую воду. Но я не поступлю так с ним. Я улыбнулась, дрожащим голосом произнесла «спасибо» в микрофон и как можно быстрее ушла со сцены и вообще из зала – я хотела попытаться найти Кейда.

За следующие полчаса я отправила ему около сотни сообщений, все примерно с таким текстом:

«Она украла мой блокнот».

«Я не принимала участие в этом конкурсе».

«Извини».

«Ты где?»

«Мы можем об этом поговорить?»

«Это была ее месть. И ты это знаешь. Пожалуйста, пойми, что я этого не хотела».

Кейд не ответил. Ни на одно. Все закончилось. Все закончилось, даже не начавшись.

Я во второй раз обогнула бейсбольное поле, надеясь, что Кейд покажется, обыскала мужскую раздевалку и кухню столовой. И тогда зажужжал мой телефон. Меня охватила надежда, пока я не увидела сообщение от Изабель:

«Ты где?»

«На основной базе», – с печалью ответила я.

Подружка появилась через несколько минут.

– Нам стоит побить ее сейчас или позже? – спросила Изабель, сверкая глазами.

Я прижала ладони к вискам:

– Я волнуюсь за Кейда.

– Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Кстати, песня действительно хорошая. Все только о ней и говорят.

Во мне поднялась волна гордости, та, что я на долю секунды ощутила, когда стояла посреди зала на сцене. Но я поборола это чувство.

– Изабель, – сказала я, мой голос задрожал. – Кейд держал все в огромном секрете, и теперь вся школа знает об этом благодаря мне и моей дурацкой песне.

– Не благодаря тебе. Благодаря Саше.

– Но я вообще не должна была писать о его жизни.

– Он засовывал письма, где рассказывал о своей жизни, под парту! – усмехнулась Изабель. – Любой мог до них добраться. Это мог быть кто угодно, Лили, а не ты, добрая, верная и надежная. Кейду повезло. Это могло произойти с ним и раньше… и в результате его же собственных действий.

– Но не произошло. Это произошло из-за меня.

– Ну, иди и объясни ему это.

Я снова посмотрела на телефон:

– Он мне не отвечает.

– Тогда найди его. – Изабель достала ключи из кармана и протянула их мне. – Я попрошу Габриеля забрать меня.

Я ни секунды не колебалась. Взяла ключи, обняла Изабель и побежала искать Кейда.

Я побывала везде. У Кейда дома, на детском бейсбольном поле в парке, в «Ин-энд-Аут», в других ресторанах фастфуда, где раньше частенько видела его, а также в тех, где не видела… Его нигде не было. Теперь я просто ездила по округе, высматривая Кейда. Потому что он явно где-то находился, и меня убивало, что я, очевидно, знала его не настолько хорошо, чтобы понимать, где это место может быть.

Я чуть ранее написала сестре, чтобы она за мной не заезжала. Уроки уже давно закончились. Кейд вернулся в школу на тренировку? Отправился куда-то, чтобы спокойно все обдумать? Я поехала домой. Может, он пошел ко мне домой. Ему нравился мой дом.

Когда я подъехала, машины Кейда не было возле дома, но я все равно проверила все комнаты и задний двор. Я не знала, с чего решила, будто он прибежит ко мне, когда сама же была тем человеком, от которого он явно убежал.

Я бросила ключи от машины Изабель на пол спальни и рухнула на кровать, не зная, что теперь делать. Просто подождать, когда Кейд мне напишет? Но мне казалось, для нас двоих ожиданий и так уже было достаточно, и я сомневалась, что мы переживем еще одно.

В приоткрытой двери появилась голова Уайата.

– Привет.

– Привет.

– Можно с тобой поговорить? – Братишка шагнул в комнату, но задержался у двери.

– Конечно, заходи. – Я пододвинулась на кровати, все еще лежа на спине, и похлопала по освободившемуся месту. Брат присоединился ко мне, лег и уставился в потолок, и тогда я спросила: – В чем дело?

– Я надеюсь, ты меня не ненавидишь.

Я беспокойно приподнялась на локтях:

– Я тебя не ненавижу. Что случилось?

Уайта избегал смотреть на меня. Молча пялился в потолок, словно он не был всего лишь пустым белым пространством. Словно братец на самом деле мог ему что-то сказать. Осудить его.

– Это я сломал твою гитару. Извини, – наконец выдавил он.