– Это технический вопрос. Камеры часто ломаются. А консьерж… Но даже если парень окажется стойким оловянным солдатиком, вещдоки все равно окажутся поврежденными, с дисками это случается. Кстати, можно прямо сейчас это и устроить.

– В квартире находится сотрудник полиции, – напомнил Ладейников.

– Кто? – усмехнулся Осин. – Вы имеете в виду ту крысу, что копошится сейчас на кухне, подъедая ваши магазинные салатики? Вы у нас экономист, а не филолог, а так бы знали, что слово «Шахрай» в переводе с украинского означает «мошенник».

– Я думал, что «мошенник» по-украински будет «торбохват», – вспомнил Ладейников, пытаясь разговором отвлечь Осина. – В Киеве есть профессор-экономист с такой фамилией. В свое время он опубликовал много статей с рекомендациями, как надо приватизировать украинскую экономику.

– Да они все мошенники, – заметил вдруг Леонид Евгеньевич. – Особенно те, кто рвется к власти. Умные люди толкают вперед науку и человеческий прогресс, а дураки и подлецы идут в политики.

– Или в банкиры, – тихо добавила Лена. – Ладно, вы тут дискутируйте, а я к дочке схожу, проверю, как она там.

Лена поднялась с дивана и направилась в комнату, где находилась Аня. Валерий Борисович двинулся следом. Это взбесило Осина.

– Стоять! – заорал он.

– Шли бы вы отсюда, – посоветовала ему Лена, перед тем как выйти из холла. – А лучше бы бежали из страны, пока есть возможность.

– Гена! – крикнул Осин. – Быстро сюда!

Ладейников остановился. На крик Осина из кухни явились Рожнов и следователь Шахрай.

– Значит, так, – обратился к ним Леонид Евгеньевич. – Надо сделать, будто этот урод сам застрелил свою сообщницу и ее дочку, а потом сиганул с балкона. Гена, у тебя волына при себе?

Рожнов достал пистолет и продемонстрировал шефу.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Шахрай, разворачиваясь. – На такое я не подписывался. Скажем, посадить кого надо или закрыть какое-то дело могу, а тут…

– Молчать! – прикрикнул на него Осин. – А то преступник и тебя застрелит перед тем, как в окно выпрыгнет.

Шахрай замер на месте и покосился на пистолет в руке Рожнова.

– Геннадий Петрович, давайте как-то иначе, – негромко произнес он. – Лучше в другой раз. Или когда я уйду.

– Стой здесь, поможешь мне, – тряхнул головой Рожнов. И поднял руку, направив пистолет на Ладейникова.

– Дай ему по башке, – поморщился Осин, – а потом мочи бабу с ребенком. Мне что, учить тебя?

Ладейников закрыл спиной проход к внутренним комнатам. В голове пронеслось, что если на него бросится один Рожнов, то он еще сможет оказать сопротивление, но если на подмогу тому придет продажный следователь, не говоря уже о банкире, то шансов спастись немного.

– Ну, чего телишься? – поторопил Рожнова банкир. – Давай кончай их. У нас через полчаса заседание правления. Хорошее алиби для обоих. Вперед, Гена!

Ладейников уже ни на что не надеялся. Кажется, сейчас он погибнет. Но надо погибнуть так, чтобы Лена с дочкой успели уйти. Валерий Борисович напряженно смотрел, как к нему приближается Рожнов, вооруженный пистолетом, и у него мелькнула мысль, что можно успеть захватить оружие. Если повезет, конечно. Вполне вероятно, что заместитель Осина успеет разок выстрелить. Главное – не подставиться под пулю. А потом перехватить руку…

Рожнов остановился в трех шагах перед ним. Осин продолжал сидеть в кресле.

– О чем думаешь, доцент? – спросил начальник охраны банка.

– Я думаю, что вы совершаете ошибку. Ваш шеф на вас все свалит, а следователь подтвердит.

– Вот и я так думаю, – кивнул Рожнов.

Он резко повернулся и дважды выстрелил в сидящего в кресле Осина. Следователь присел, а потом на согнутых ногах бросился к выходу, начал открывать задвижки замков.

Из комнаты выскочила взволнованная Лена. Из-за ее спины выглядывала Аня.

– Девушки, все нормально, – сказал им Рожнов, а потом посмотрел на Ладейникова: – Я сейчас уйду, а вы мне пару часиков дайте, не звоните никуда, чтоб я подальше свалить мог.

Шахрай выскочил из квартиры, оставив дверь распахнутой. Было слышно, как поднимается лифт.

Рожнов поспешил к выходу, но в дверях на секунду остановился:

– Я помог вам, и вы мне подсобите. Мне нужно всего пару часов!

Кабина лифта подошла, раздвинулись двери, и тут же раздался топот многих ног. В квартиру ворвались люди в бронежилетах – кажется, те самые, которые сопровождали Валерия Борисовича во время его похода в депозитарий банка. По пути они скрутили Рожнова и Шахрая, втащили назад и бросили на пол. Следом появились Кирилл и следователь Пименов.

– Я майор полиции! – кричал Шахрай. – Отпустите меня немедленно!

– У вас все в порядке? – обратился Кирилл к Ладейникову? – А то мы уже в лифте поднимаемся и вдруг слышим вроде два выстрела.

Валерий Борисович кивнул. Затем качнул головой в сторону кресла, возле которого замер Пименов:

– А вот у банкира не очень.

Следователь отошел от кресла.

– Без вариантов, – произнес он и достал из кармана мобильник.

Ладейников ответил на рукопожатие Кирилла и спросил:

– С Сергеем что?

– Живой. Обгорел, правда, здорово, но не смертельно.

Лену с Аней Ладейников привез в свою квартиру. Оставаться там, где только что убили человека, – пусть даже и не очень хорошего, не хотелось всем троим. Но теперь Валерий Борисович менее всего вспоминал о только что произошедшем. Он не мог насмотреться на Лену и удивлялся тому, что у него есть дочка – такая большая девочка. Аня, оказывается, знала, кто ее отец, и удивление Валерия Борисовича ее немного забавляло и смущало.

По дороге заехали в больницу и, кроме выздоравливающего Брадиса, посетили палату, в которой лежал Богомолов. Правда, врачи не разрешили долго находиться там. И все же Сергей успел сказать, что остался в живых, потому что, когда сел в «девятку», не закрыл дверь, и его взрывом выбросило из машины, и еще потому, что никогда не носил никакой синтетики, иначе бы остался совсем без кожи. Валерий Борисович сообщил, что все закончилось: организатор убийств сам был застрелен сообщником, которого тут же задержали следователь Пименов и Кирилл со своими людьми. А еще задержали пособника преступников – следователя Шахрая.

Присутствующий при разговоре Аркадий Ильич попросил повторить фамилию продажного следователя несколько раз и даже требовал описать его внешность. После чего заявил, что если Шахрай просидит в камере столько, сколько он держал под стражей самого Брадиса, то это будет самое убедительное свидетельство существования бога.

Оказавшись наконец дома, Валерий Борисович, Лена и Аня стали готовить обед или скорее ужин, рассчитывая сесть за стол втроем. Но из Всеволожска приехала Евгения Ивановна, и ужинали уже впятером, так как пожилую женщину привез Виктор.