максимум через два, американцы переводят туда свои войска.

– Ну, что же, об этом я тоже сообщу в Москву. Думается, мы сделали правильный выбор, поставив именно на Эфиопию. Теперь будем расшатывать режим Барре, как социально чуждый нашей линии партии. Спасибо, я вас больше не задерживаю, майор.

***

После ухода Мамбы, к Фараху пришла его сестра. Ей очень хотелось поговорить об их постояльце. Поэтому, осторожно постучавшись и дождавшись разрешения войти, Аиша робко приоткрыла дверь и скользнула в комнату.

– Фарах, а что ты на самом деле думаешь о Бинго?

– Я же тебе об этом говорил, Аиша.

– Говорил, но я тогда не знала твоего защитника и друга, а теперь увидела.

– И?

– Он совсем не такой, каким я его представляла.

Фарах пожал плечами.

– Конечно, не такой, я и сам не знаю, какой он. То серьёзный, то совсем наоборот, я его иногда даже боюсь. Из него временами такое вырывается, что аж жуть берёт. Раньше я не верил в духов Африки, а теперь верю, Бинго научил. Это тебе не Европа.

– Ммм, я дольше тебя училась в Европе. И там отнюдь не все такие уж верующие христиане, как может показаться. Кого только нет: и сатанисты, и сектанты, и поклонники языческих богов. Лучше этого вообще не знать. А ещё я слышала, что масонские ложи Швеции приносят человеческие жертвоприношения. Но это страшная тайна, и я узнала об этом совершенно случайно.

– Случайно?! Да если бы ты об этом узнала, тебя бы сразу убили! Разве что ты сама вошла в эту секту и сектанткой стала. А?

– Нет, об этом иногда говорят почти в открытую, даже в газетах пишут: всё равно мало кто верит. Вот, ты же знаешь о езидах? Они верят в Малака Тавус. Однако все правоверные мусульмане считают его дьяволом и боятся езидов. Когда я летела сюда, то в самолёт зашёл езид, и трое мусульман предпочли сняться с рейса и покинули борт самолёта. Так что, если твой друг действительно верит в духов Африки, то это ещё не самое большое зло в мире.

– Знаешь, Аиша, иногда при общении с ним мне кажется, что он знает о вселенском зле больше, чем все остальные вместе взятые, – задумчиво проговорил Фарах. – А ещё ты и не догадываешься, какие лекарства он умеет делать! Я даже никогда не слышал ни о чём подобном. Никто с ним не сравнится, ведь большинство его знаний являются тайными, и владеет ими он один. Я протестировал его лекарства на некоторых местных пациентах. Результат просто поразительный, многие выздоровели абсолютно, как будто никогда и не болели. Именно поэтому я ищу выходы на Саудовскую Аравию и Европу. Эти лекарства можно продавать за баснословные деньги, он может зарабатывать миллионы! Но Бинго постоянно куда-то пропадает, а когда возвращается, от него всегда пахнет кровью и порохом.

– Ты преувеличиваешь, Фарах, – мягко возразила Аиша. – Он жесток, но не показался мне таковым, скорее даже наоборот. Я ожидала худшего.

– Ты многого не знаешь, Аиша.

– А зачем мне много знать, Фарах? Я всего лишь глупая девушка, и просто хочу выйти замуж за надёжного человека и ни в чём не нуждаться. Как ты считаешь, это правильно?

– Ну-у, – протянул брат, несколько озадаченный заявлением о замужестве.

– Короче, ты бы и сам хотел, чтобы за тебя все проблемы решали. Вот Бинго за тебя всё решил, а ты и рад. Или я не права?

– Права, сестрёнка. Похоже, он тебе понравился?

– Нет, совсем нет. Но я не мечтаю о красавце, и мне не нужен мужчина мягкий, словно женщина. Я хочу быть за спиной своего мужа, как за каменной стеной.

– Я понял тебя, Аиша. На самом деле он симпатичный, просто зарос бородой, и кожа лица обветрилась. Ты его не видела, когда он весёлый.

– Надеюсь, ещё увижу.

Фарах промолчал, а девушка поняла, что брату нечего больше сказать, и засобиралась обратно в свою комнату. Уже уходя, она спросила:

– Ты не знаешь, когда он собирается уехать снова и куда?

– Откуда? Аиша, он никогда об этом не говорит. Появляется внезапно и так же внезапно исчезает.

– Ммм, интересно. Ну, ладно, спокойной ночи, брат.

– Спокойной ночи, сестра.

***

С утра поднявшись, я умылся и принялся разбирать вещи. Вынул оба автомата, потом разложил на полу гранаты без запалов и аккуратно выложил свои склянки с лекарствами. Слава богам, ни одна из них не разбилась, а то я переживал.

Разобрав лекарства, вновь взялся за оружие и, пометавшись по пристройке, спрятал его в углу под топчаном. Туда же сунул и гранаты. Достал пистолет и стал тщательно его протирать. Это успокаивало и давало возможность спокойно подумать.

Под воздействием масла и керосина покрытые копотью и нагаром детали медленно очищались. И мои мысли текли так же плавно, как и масло по деталям пистолета.

– Мамба, можно войти? – послышался голос Фараха.

– Входи… Впрочем, лучше я сам выйду.

Забыв на столе пистолет, я открыл дверь и вопросительно уставился на друга.

– Надо верблюда отвести, Мамба, – немного смущённо сказал Фарах. – А то ему есть нечего, и он наложил тут целую кучу навоза. Хочешь, я его сам отведу?

– Нет, только скажи: куда его отвести. И иди, занимайся своими делами. Лечи да лекарства продавай. В обед увидимся.

– Хорошо. Ты, как вернёшься, заходи на кухню. Аиша покормит.

– Хорошо.

Взяв верблюда под уздцы, я повёл его на постоялый двор, в котором находился загон для животных. Верблюд мне попался спокойный и молчаливый. Знай себе, жвачку жуёт да поплёвывает во всех. Да и не мучил я его понапрасну: кормил, поил, отдыхать давал. С чего бы ему меня не слушаться? Животных я люблю.

Отведя верблюда и заплатив за его содержание, я зашёл к Фараху в аптеку и засел в закутке, просматривая оставшиеся лекарства. Аптека уже пользовалась популярностью и имела отличную репутацию, но всё равно мелковато для наших целей. Городок небольшой, народ тут всё больше жил небогатый и платил за лекарства неохотно, стараясь выменять их на что-нибудь ненужное. Ну, как Шарик в мультфильме.

Проведя время в аптеке до обеда, я засобирался обратно. Нужно поесть и дальше думу свою думать в попытке найти ответ на один из двух извечных русских вопросов: что делать? Я не Чернышевский, конечно, и вообще ни