Потому что ты не в меру болтлива! Это его тайное прозвище, он его тебе не доверял.

– Да??? Тогда почему же ты сказал его при мне? И кто из нас получается болтун: ты или я?

– Ты женщина, – пытался найти убедительный аргумент Фарах.

– Я твоя старшая сестра, – отмела его довод Аиша.

Я молчал, с интересом переводя взгляд с одного на другую. А они уже впали в раж, не обращая на меня никакого внимания.

– И что, что ты старшая? Я сильнее тебя!

– Ты? Ты даже меньше меня! Вот смотри!

Аиша встала. Она действительно была почти на голову выше брата. Усевшись обратно, она по привычке перекинула одну ногу на другую, но широкое платье помешало ей.

– И что, что меньше?! – не унимался Фарах. – Я тебя сейчас поколочу, глупая девушка.

– Попробуй. Я тебе даже в детстве давала сдачи, и ты всегда получал по своей глупой башке.

– Ах, ты ж, стерва! – заорал Фарах и вскочил, сжав кулаки и явно собираясь отвесить строптивице оплеуху.

– Спокойно, Фарах, – вскочил и я, перехватывая его ладонь. – Она глупая, но она девушка. Мужчине не достойно бить женщин. Она ведь слабее тебя.

– Она не слабее, она сильнее меня! И она всегда обижала меня в детстве и отбирала у меня игрушки.

Я рассмеялся.

– Фарах, ну какие игрушки? – стирая слёзы смеха с глаз, спросил я. – Прекрати! Через неделю мы должны отсюда уехать. Увольняйся с работы и продавай аптеку, а я поеду первым и куплю там небольшой дом, пока у меня есть деньги. Точнее, я куплю дом под аптеку, а ты, Фарах, продашь всё здесь.

Фарах понял, что опозорился, и на его глазах блеснули слёзы обиды. Тут уже встала Аиша и, обняв брата, попросила у него прощения. Я просто улыбался. Сердце кольнуло от внезапно хлынувших воспоминаний. В памяти возникла жена, сын Георгий, дочери, промелькнули и исчезли былые друзья и соратники, и ещё много кто, безвозвратно канувший в моей прошлой жизни. Я вздохнул и поднял взор.

На меня смотрели две пары удивлённых глаз.

– Что с тобой, Мамба?

– Ничего, просто вспомнилось кое-что. Завтра я уеду, а вы здесь всё распродадите и соберёте вещи. Утром всё ещё раз обсудим.

Я поднялся и, не оборачиваясь, ушёл к себе в пристройку.

***

Аиша посмотрела на брата, и в её глазах он прочитал весь спектр её эмоций, от гнева до сестринской любви.

– Ну, ты и идиот, Фарах!

– Сама ты такая, – буркнул он в ответ.

– Я не такая, у меня грудь есть.

– Ты, ты, ты… – у Фараха, как всегда в минуты волнения, иссякли все слова.

– Я, я, я! – Аиша, дразнясь, показала брату язык. – Хватит уже болтать! Рассказывай, почему он Мамба.

– Почему-почему, – немного успокоился Фарах, – потому что он хитрый, как змей, опасный, как змей, и хладнокровный, как змей. И за это ему дали такое прозвище. Но называть его так лучше, когда вокруг только свои.

– Надеюсь, ты меня за «своего» держишь, а, брат? – спросила Аиша и обвила тонкими руками голову Фараха.

– Да, – сдавленно признался тот. – Мне, наверное, пришла пора жениться. Надеюсь, я найду в Аддис-Абебе достойную девушку.

– Конечно, найдёшь, и не одну. У тебя будет целый гарем, и все они будут тебя ублажать каждый день, – произнесла девушка, блаженно закатив глаза, и тут же засмеялась собственно шутке.

– Вот вечно ты так! Я, можно сказать, уже согласился на переезд и даже нашёл причину для этого, а ты опять смеёшься.

– Представляешь, – Аиша снова улыбнулась, – ты хочешь жениться в Аддис-Абебе, а я хочу выйти замуж там же.

– Ну-ну… И за кого же?

– Пока не знаю, – пожала хрупкими плечиками его сестра. – Приеду, узнаю.

– Ладно, выбирать не приходится. Раз Мамба так решил, он не отступит, придётся собираться.

– Хорошо, что ты такой умный, брат.

– Угу, но ты ещё умнее.

– Нет, я глупая девушка, и готова подчиняться мужу, но достойному мужу, а не абы кому.

– Всё-то у тебя просто. А вот нам, мужчинам, нелегко: и себя защищать надо, и жену с детьми.

– Так ты Мамбу своего проси, он тебя защитит, а заодно и меня, я же твоя сестра.

– Угу, – Фарах вновь разозлился, но Аиша в очередной раз рассмеялась и смылась в свою комнату. Вот же…

Придя к себе, она разделась и легла спать, но сон всё не шёл к ней. Она долго перебирала в голове разные образы: Мамба мрачный, Мамба весёлый, Мамба грустный. Какой он, оказывается, разный. Сердце чуть изменило свой ритм, но она решила, что Мамба мрачный, и сразу же заснула.

***

Утром, договорившись с Фарахом о месте встречи в Аддис-Абебе, я стоял на станции, что называется с вещами. Но пассажирский поезд так и не приехал. Да-да, в Африке так бывает и довольно часто. Вместо него к станции медленно подползал обычный товарняк, крытые вагоны которого перемежались платформами со стоящими на них грузовыми машинами. Дождавшись остановки поезда, я просто залез на крышу товарного вагона. Кошки с собой не было, но особых умений и не потребовалось: зацепился, подтянулся, распластался и затих. Эх, прокачусь с ветерком! Едва поезд тронулся, я задумчиво уставился в небо.

«Какое небо голубое,

Мы не сторонники разбоя...».

И если есть хотя бы грош,

Меня ты на хрен фиг пошлёшь!

И делай ты, что хочешь!

Поезд тронулся, начав наше совместное путешествие.

Стучат колёса: «Тук-тук-тук!»,

И вторит в сердце этот звук.

Кто знает: впереди что ждёт?

Да сам Христос не разберёт!

Сегодня левый поворот,

А завтра правый разворот.

Стучат колёса тук-тук-тук…

Знак новых встреч или разлук?

Меня не обнаружили почти до самой столицы. Возможно, не обнаружили бы вовсе, но зайцем на крыше вагона я ехал впервые и не знал, где и когда нужно соскочить.

А вообще мне понравилось. Сидишь себе потихоньку, перед тобой салфеточка с нехитрой едой. Яички побьёшь, от скорлупы очистишь, посолишь, помидором закусишь, бананом заешь… Ляпота! Смотришь себе в небо, думу думаешь.

– Эх, сейчас бы чайку попить с водочкой…

Ладно, проводница чёрная, а не белая, но чаю-то охота или кофе с коньячком да в компании душевных негров. Но, увы, вместо всего этого моим попутчиком