– Мысля не дурацкая, даже на удивление, – протянул шеф. – Только что вы будете делать, когда они вас догонят?

– Ну, мы им не сами нужны. Попробуем потянуть время. А ты пока помощь приведешь. Только ты, как самый опытный, скажи, куда нам двигаться и где мы разделимся так, чтобы это было не слишком заметно.

– Сарх, я вас не оставлю. Они вас убьют, – подала голос только что отдышавшаяся девушка.

– Мать Сенней, вспомните о своей цели, – напомнил я. – Да и не убьют они нас. Будут выяснять, куда вы делись.

О том, каким способом, я решил не распространяться. Хотя все всё поняли и так. Долго уговаривать Тиллэ согласиться не пришлось, хотя согласилась она с трудом. Мы по мере сил пытались ее успокоить, но потом, осознав бесполезность этого занятия, перестали. Да она и сама понимала, что это решение – наилучшее.

Мы чуть-чуть изменили направление и с максимальной скоростью двинулись дальше. Проезжая мимо длинного и узкого оврага, оставили орка с эльфийкой, а сами, понадеявшись, что в сумерках наш маневр не будет заметен, продолжили движение. Так, загоняя лошадей, мы и двигались до глубокой ночи, пока нас не догнали. Видя, что дальше убегать нет смысла, а лошади в скором времени сдохнут, мы спешились. Крысодлак, который все это время ехал у меня за пазухой, спрыгнул на землю и деловито зашуршал в траве. Мы с гоблином переглянулись и стали молча ждать преследователей. Я приготовил метательные звезды и зарядил штатный арбалет, Ханыга проделал ту же процедуру со своим. Отбиться мы не надеялись, но и молча ждать, когда нас схватят, не хотелось, тем более, что, видя такую нашу покладистость, эльфы быстро бы догадались, что их провели. А нам по-прежнему нужно было тянуть время.

Все наши приготовления ничего не изменили. Да, крысодлак неожиданно выскочил перед лошадьми преследователей и напугал их так, что целых три из них сбросили седоков. Эльфы некоторое время не могли справиться с конями, но потом я увидел, как бедный зверь получил копытом и с жалобным визгом отлетел куда-то в сторону. Да, мы с гоблином успели свалить еще двоих. А потом на нас навалились всей толпой и начали методично избивать. Ногами. Причем особенно старался тот самый командир стражей, которого мы не добили в прошлый раз. Я успел его узнать прежде, чем свалился на землю. Меня били до тех пор, пока я не перестал сопротивляться, старался только защитить голову. Потом грубо вздернули за руки и поставили перед богато одетым эльфом. Краем глаза я заметил, что Ханыга лежит неподалеку, не двигаясь, его в это время деловито связывают.

– Куда вы дели девку, смерд? – резко спросил командир.

– Она не девка и не обязана отчитываться ни перед кем, кроме императора, – я постарался придать голосу равнодушия, но получилось у меня плохо.

– Смелая тварь. Я хочу, чтобы он заговорил, – обратился он к тем двоим, что меня держали. Меня снова стали бить, но не долго – я услышал крики, а потом в поле зрения появился крысодлак, который яростно бросался на моих мучителей. Я попытался крикнуть, чтобы он убегал, но не успел – через пару мгновений кто-то ловко ударил животное кинжалом, приколов того к земле. Зверь жалобно завизжал и вцепился в лезвие зубами, пытаясь его выдернуть. А я понял, что больше не хочу снисходительно относиться к несчастным обманутым эльфам. Я хочу убивать.

Я разогнулся и ударил локтем в переносицу одного из отвлекшихся на крысодлака эльфов. Нашел взглядом удивленно расширившиеся глаза командира и прыгнул к нему. Допрыгнуть мне не удалось, били меня качественно, так что нога подогнулась, и я приземлился в трех шагах от него.

Эффект неожиданности был потерян, ко мне бросились несколько стражей, отгораживая от меня ненавистного командира. Я шагнул навстречу одному из них и, не обращая внимания на удары с других сторон, ударил его головой в нос. Тот отшатнулся, а я выдернул у него из ножен кинжал и, полоснув кого-то по руке, кому-то вогнав кинжал в незащищенное бедро, прорвался через заслон к командиру. Но того уже окружили плотной толпой, а меня снова сбили с ног и выбили из рук с таким трудом добытый кинжал. Тем не менее в этот раз мне уже не хотелось ни задержать кого-то, ни сохранить в целости свои кости, а хотелось отомстить. Если командир не доступен, сойдет любой из его подчиненных. Поэтому, не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон удары, я схватил чью-то ногу и вцепился в нее зубами. С удовлетворением услышал крик, дернул ту же ногу, теперь уже руками. Обладатель свалился рядом со мной, а я, обрадовавшись такой удаче, схватил несчастного за горло, и стал колотить его головой об землю, сожалея только, что поблизости нет какого-нибудь камня. Желательно с острыми краями. Однако долго развлекаться мне так не дали, еще несколько мгновений я с наслаждением душил и стучал головой врага об землю, при этом не прицельно заливая его глаза кровью, которая обильно лилась у меня из разбитого носа, а потом неожиданно потерял сознание. То есть сознание-то я потерял вполне ожидаемо, давно уже удивлялся, почему этого не случилось до сих пор.

Я очнулся от тряски. Вернее, это была не совсем тряска, а легкое покачивание, которое в другое время сошло бы за приятное, но на фоне сотрясения мозга, которое я наверняка заполучил, ничего приятного в этой качке не было. Меня тошнило. Но, как ни странно, я прекрасно помнил не только, почему мне так плохо, но и все предыдущие события. Поэтому, я постарался открыть глаза – это удалось, но усилий потребовалось много – глаза открываться не хотели. В общем-то их можно было понять; надбровные дуги, скулы и вообще все, что их окружало, просто чудовищным образом заплыло. Тем не менее, как я уже говорил, мне удалось слегка разлепить веки. Щелочка получилась скромная, но ее вполне хватило, чтобы увидеть над собой лицо разумного. Ну, не совсем лицо – морду, даже сами огры предпочитают называть свои физиономии этим словом. Путем нехитрого логического построения, которое далось мне после тяжелого и довольно длительного мыслительного процесса, я догадался, что меня несут на носилках. Это подтвердилось, когда я чуть задрал голову и узрел спину и затылок другого тролля. По бокам шли орки, их лица были вровень с моим. Я подумал, потом, поднатужившись, повернулся на бок и свесил голову с носилок. А потом меня вырвало. После сего процесса мне стало чуть легче, и я вспомнил, что пока поворачивался, нечто увесистое скатилось с моего живота на край носилок. Теперь мне хватило сил полюбопытствовать, что же это. При ближайшем рассмотрении оказалось, что этот предмет – крысодлак, туго перевязанный поперек туловища и слабо, но возмущенно шевелящий лапами. Я очень обрадовался, что он жив, и вновь повернулся на спину. Попытался подтянуть его обратно к себе на живот, но у меня не получилось, а от чрезмерных усилий я снова потерял сознание.

Когда я очнулся во второй раз, мне уже было намного лучше. Над головой слабо колыхалась крыша шатра, а мои волосы перебирали чьи-то нежные пальцы. Мне было ужасно приятно, и я даже постарался побыстрее закрыть глаза, чтобы не спугнуть эти нежданные ласки. Мне почему-то представилось, что это делает Тиллэ, но в тот момент я подумал, что даже если это окажется кто-то из моих товарищей, я вовсе не против продолжения. Очень уж приятно. Тем не менее, голову тут же перестали гладить, а перед глазами потемнело. Пришлось смотреть. Как выяснилось, это все-таки была Тиллэ. Теперь она с тревогой всматривалась мне в лицо. Увидев, что я проснулся, она радостно вскрикнула и исчезла из моего поля зрения. Через минуту в шатре появился шеф и Ханыга, на руках у которого сидел все еще перевязанный крысодлак. На лице у гоблина сохранялись следы побоев, да и двигался он не совсем естественно, однако чувствовал себя явно лучше, чем я.