– А что я должен о ней думать? Почему вообще я должен думать о королеве?

– В самом деле, почему, – повторил задумчиво Рой. – Скажите, Ларно, у вас ведь очень старая фамилия? Я, к сожалению, не знаком с вашим генеалогическим древом, куда мне. Кто был родоначальником вашей семьи?

– Зачем вам, – буркнул мужчина, глядя исподлобья.

– Знаете ли, праздный интерес. Но поскольку это вы привязаны к стулу, лучше бы вам ответить.

– Эйзенхем Ларно, свободный наемник. Это еще было во времена, когда первые вожди Рехши приплыли на острова…

– Угу, – Рой быстро записал имя, – а на ком он женился?

– Почем я знаю. – Ларно передернул плечами. – На какой-нибудь девице… Да к чему вам это?

– Сколько лет Верите? – спросил Рой. – Не старовата ли для замужества?

Ларно лишь фыркнул в ответ.

– Да вам-то что? Даже вы предпочли жениться на дешевой подстилке, вместо того чтобы обратить внимание на мою целомудренную и благородную дочь. Впрочем, кому я ее предложил? Это все равно что метать жемчуг перед свиньями!

Рой положил подбородок на сцепленные замком пальцы, прищурился.

– Так чем вам Льер не угодила? Все эти… убийство Лиззи, наконец… это ведь попытки показать народу Рехши, что рядом с троном ошивается злобная ведьма, которой не жаль невинных девиц для своих темных ритуалов?

Ларно вздохнул и как-то грустно посмотрел на Роя.

– А что, если это и вправду так? Что, если это Льер виновата?

– А зачем это ей? У нее и так все есть.

– Может, она не может понести от его величества, – угрюмо предположил Ларно, – и поэтому ищет способы… своей кошмарной магией.

– Интересная мысль, – согласился Рой, – зря об этом раньше не подумал.

– Ну так подумайте, – шикнул Ларно. – У вас девиц режут как свиней на бойне, вам надо бы думать. А меня отпустите. Я ни в чем не виноват.

И он выразительно поерзал на стуле, словно говоря – ну сколько можно все это терпеть?

– Что вас связывает с семьей Шико?

Ларно пожал плечами.

– Дружба, лорд Сандор. Крепкая дружба. Знаете, такое тоже бывает.

– Ну, ежели вы так дружны, может, расскажете, что происходит с Левраном Шико? Мне тут говорят, что он на людей стал кидаться. Пришлось его тоже забрать сюда.

– А то вы сами не видите, что происходит с Левраном, – внезапно зло огрызнулся Фредерик. Выглядел он при этом жалко – растрепанный, нахохлившийся, жидкие белобрысые патлы свисают на глаза. – Левран болен, лорд Сандор. И болезнь прогрессирует.

– И давно это с ним? Видите, как славно мы с вами беседуем. И ничего ведь плохого в том, что я тоже посочувствую семье Шико. Ну надо же, старший сын, и вот такое…

– С рождения Дитора, все хуже и хуже, – задумчиво сказал мужчина и запнулся. Как будто только что сболтнул лишнего.

– Ну бывает же такое, – совершенно искренне вздохнул Рой. – А вы нового жениха Верите не подыскали еще?

– Насмехаетесь, – высокомерно ответил привязанный Ларно. – Все эти шлюхи еще позавидуют моей девочке. И ваша в том числе. А теперь отпустите меня, лорд Сандор. Его величество не позволит вам держать меня взаперти без явных обвинений.

Рой медленно поднялся из-за стола.

– Моя жена – вовсе не такая, как вы думаете, Ларно. И домой я вас не отпущу. Посидите-ка с недельку у нас, подумайте… вдруг еще чего интересного вспомните.

Взгляд Фредерика Ларно вдруг сделался острее бритвы, и если бы обладал способностью резать, то уже исполосовал бы на лапшу.

– Грязный мужлан, – выплюнул Ларно.

– Теперь я граф Эверси, – Рой улыбнулся.

Потом шагнул к Ларно и почти дружески потрепал его по костлявому плечу.

– Счастливо оставаться, Фредерик. И – да, ежели захотите облегчиться, вам придется долго звать моих подчиненных. Они, знаете ли, никуда не торопятся.

– Свинья, – прошипел Ларно, – тебя вздернут первым.

– С чего бы? – Рой добродушно прищурился. – Вам придется очень сильно постараться, чтобы это произошло.

И, не дожидаясь ответа, вышел. Кое-что он вынес из этого, казалось бы, бессмысленного разговора. Этим «кое-что» был обрывок бумаги, на котором было написано «Эйзенхейм Ларно».

Не то чтобы у Роя появилась правдоподобная версия происходящего, но проверить все ж таки нужно.

Поэтому он, вернувшись в кабинет, позвал секретаря и поручил ему срочное дело: отправиться в архив и узнать, на ком же все-таки женился основатель рода Ларно.

* * *

Левран Шико, связанный по рукам и ногам и старательно зафиксированный на металлическом стуле, походил на колбасу в сетке. Растрепанную такую, злобную колбасу, одежда топорщится из-под натянутых веревок, лицо приобрело нездоровый багровый оттенок, и выпученные глаза кажутся слишком светлыми. Как и взлохмаченные светлые волосы и светло-золотистые брови. Губы Левран изгрыз себе основательно, не губы у него – а покрытые кровавой коркой вареники на пол-лица. По узкому, породистому подбородку текла слюна вперемешку с кровью.

– Так, – тяжело сказал Рой, усаживаясь за стол. – Говорить будем?

В ответ раздалось шипение. Левран склонил голову к плечу и оскалился как собака. Во взгляде был лютый холод, от которого Роя передернуло. Вот же ж, зараза.

Он внимательно оглядел Шико-старшего. Неужто в самом деле сошел с ума?

Впрочем, Рою было наплевать на душевное здравие Леврана. Единственное, на что ему было не наплевать, так это на безопасность Бьянки.

Он медленно поднялся из-за стола и приблизился к Шико. Тот безмолвно наблюдал за ним, склоняя голову то к одному, то к другому плечу, сверля острым, злым взглядом. И в тот миг, когда Рой оказался достаточно близко, рванулся, впиваясь зубами… Впрочем, не успел.

Зубы клацнули на достаточном расстоянии от предплечья, а затем Рой легким, почти грациозным движением схватил молокососа за волосы, задирая ему голову вверх лицом до предела, до хруста позвонков.

– Ну? Что еще скажешь?!!

Шико задергался на стуле, и хорошо, что ножки были привинчены к полу. Тело выгибалось с такой силой, что, пожалуй, обычный стул не выдержал бы и разлетелся.

Рой хмыкнул.

Разочарование, вот что он почувствовал.

Он-то искренне верил в то, что Шико просто мелкий пакостник и что можно будет с чистой совестью набить ему морду. А тут… Похоже, Левран не играл. Ни чуточки.

Пальцы разжались, голова Леврана мотнулась, и он снова рванулся к Рою, пытаясь ухватить того зубами. При этом он бешено вращал глазами, и – розовая пена на искусанных губах.

– Твою мать, – процедил Рой.